Невеста Данкена - Линда Ховард

Глава 5

Будильник зазвенел в четыре тридцать. Она почувствовала, как Риз потягивается рядом с ней и, протянув руку, отключает настойчивый сигнал. Затем он сел, зевнул и включил лампу. Она закрыла глаза от внезапно вспыхнувшего яркого света.

Беспечно голый, он вошел в ванную комнату. Маделин, воспользовавшись уединением, вылезла из кровати и схватила свою одежду. Она только успела просунуть ноги в джинсы, когда он вернулся, чтобы начать одеваться. Его глаза задержались на ее ногах, пока она натягивала джинсы и застегивала их.

В окружении тишины и сумрака раннего утра, с единственной освещающей комнату лампой, смотреть на его обнаженное тело казалось столь же интимным, как и прошлой ночью, когда он входил в нее. Ее заполнило тепло, когда она поняла, что эта интимность имеет много аспектов. Она заключалась не только в сексе, а еще и в непринужденной жизни друг с другом, ежедневном совместном обнажении и одевании.

Одеваясь, он наблюдал, как она проводит щеткой по волосам, несколькими быстрыми взмахами приводя их в порядок. Стройное тело изгибалось и покачивалось с той женской грацией, которая лишала его возможности отвести взгляд. Он вспомнил ощущения, которые испытывал прошлой ночью, находясь в ней, тесноту и жар, и почувствовал непроизвольный отклик своего тела. Он не мог взять ее сейчас; она была еще слишком уязвима. Она плакала прошлой ночью, и каждая слезинка обжигала его. Он сможет подождать.

Она отложила щетку и начала взбивать подушки. Он подошел, чтобы помочь ей застелить постель, но когда она отбросила скомканное одеяло, чтобы расправить простыню, то увидела на белье красные размазанные пятна и застыла.

Риз также смотрел на пятна, задаваясь вопросом, остались ли у нее хоть какие-то приятные воспоминания, как у него, или пятна напоминали ей только о боли. Он нагнулся, вытащил концы простыни и начал стягивать ее с кровати.

– В следующий раз будет лучше, – сказал он, и Маделин бросила на него такой серьезный взгляд, что ему захотелось заключить ее в объятия и укачивать. Если бы она тогда захотела, он смог бы доставить ей удовольствие другими способами, но она однозначно дала понять, что не готова к этому. Риз задумался, как бы он сохранил свой контроль, если бы она предоставила ему полную свободу над своим телом. Этот один короткий эпизод любовных ласк и близко не подошел к тому, чтобы удовлетворить вздымающуюся волну голода, который он испытывал, и это было опасно.

Он кинул простыню на пол.

– Я займусь утренними работами, пока ты готовишь завтрак.

Маделин кивнула. Когда он выходил за дверь, она окликнула:

– Подожди! Ты любишь блины?

Он остановился и оглянулся.

– Да, и много.

С прошлого посещения она помнила, что он любит крепкий кофе. Она зевала, спускаясь вниз на кухню; затем, озираясь, встала посередине комнаты. Трудно было понять, откуда начинать, когда не знаешь, где что находится.

Сначала кофе. По крайней мере, его кофеварка была автоматической. Она нашла фильтры и насыпала достаточное количество кофе, чтобы сделать его вдвое крепче того, что обычно варила для себя.

Ей пришлось прикинуть на глаз, сколько бекона и колбасы необходимо пожарить. При такой тяжелой работе, как у него, чтобы наесться, ему потребуется огромное количество пищи, поскольку обычно он сжигал по четыре или пять тысяч калорий за день. Когда запахи готовящихся к завтраку кофе и мяса начали заполнять кухню, она впервые осознала, сколько времени будет занимать рутинная работа на кухне. Ей придется поближе познакомиться с какими-нибудь поваренными книгами, потому что ее навыки ограничивались самыми простейшими блюдами.

Слава Богу, у него была блинная мука. Она замесила жидкое тесто, нашла сироп и поставила на стол. Как долго ей нужно ждать его возвращения, чтобы вовремя вылить блины на сковородку?

Прежде, чем он появился из сарая, неся ведро свежего молока, блюдо с нагромождением поджаренного бекона и колбасы стояло на столе. Как только дверь открылась, Маделин налила на сковородку четыре круга теста. Он поместил молоко на разделочный столик и повернул кран, чтобы вымыть руки.

– Когда будет готов завтрак?

– Через пару минут. Блины не занимают много времени. – Она перевернула их. – Кофе готов.

Он налил себе чашку и прислонился к шкафу около нее, наблюдая, как она стоит на страже блинов. Через несколько минут она сложила их на тарелку и вручила ему.

– Масло на столе. Начни с этих, пока я готовлю остальные.

Риз отнес тарелку к столу и начал есть. Он расправился с первой партией блинов к тому времени, когда подоспела вторая. Маделин вылила на сковородку еще четыре круга. С этими будет ровно дюжина. Сколько он съест?

Он съел только десять. Ей осталось два из последней партии, и она скользнула на стул рядом с Ризом.

– Что ты сегодня делаешь?

– Мне нужно проверить заборы на западном участке, после этого я смогу перегнать туда стадо.

– Ты придешь на обед, или я должна упаковать какие-нибудь бутерброды?

– Бутерброды.

И это все, подумала она полчаса спустя, когда он оседлал лошадь и уехал. Самое большое -разговор за завтраком. Он даже не поцеловал ее сегодня утром. Она знала, что у него было много работы, но неужели он потеряет кучу времени, если чмокнет ее в макушку?

Первый день брака, казалось, начался не слишком удачно.

Но потом она задумалась, а чего, собственно, ожидала. Она знала о чувствах Риза, знала о том, что он не хотел слишком близко подпускать ее к себе. Потребуется время на то, чтобы сломать эти барьеры. Лучшее, что она может сделать, это узнать, что значит быть женой владельца ранчо. У нее нет времени на недовольство из-за того, что он не поцеловал ее и не пожелал доброго утра.

Она вычистила кухню, что стало работой всего утра. Вымыла пол, отскребла духовку, вычистила большой двухкамерный холодильник и сделала перестановку в кладовой, чтобы знать, где что находится. Она произвела ревизию кладовой и начала составлять список необходимых вещей. Постирала белье и перестелила постель. Пропылесосила и вычистила как верхний, так и нижний этажи, помыла три ванные, пришила пуговицы на его рубашках и зашила несметное количество мелких разрывов на рубашках и джинсах. Полностью выдохнувшись, она чувствовала себя очень семейной.

В конце концов, брак был работой, а не бесконечной круговертью вечеринок и романтических пикников у реки.

Брак также складывался из ночей, проведенных в кровати с одним и тем же мужчиной, которому она открывала объятия и бедра, чтобы он мог утолить в ней свою страсть. Он сказал, что в следующий раз все пройдет лучше, и она чувствовала, что так и будет, а прошлой ночью она просто была слишком усталой и напряженной для того, чтобы получать наслаждение от его действий. Весь процесс ее немного шокировал. Не имело значения, сколько она знала о сексе теоретически, ничто не подготовило ее к реальному проникновению, настоящему ощущению его твердости в ней. Ее сердце учащенно забилось, когда она подумала о предстоящей ночи.