Невеста Данкена - Линда Ховард

Они наслаждались вкусной пищей и обществом друг друга, хотя Маделин сожалела, что Риз не смог к ним присоединиться. К десяти часам Кристин откровенно зевала и заметила, что в Нью-Йорке сейчас полночь. Роберт попросил счет; он выглядел столь же бодрым, как утром, но он привык много работать и, так или иначе, обычно спал всего по четыре часа в сутки.

– Ты будешь спать сегодня ночью? – спросил он Маделин, когда они возвращались к мотелю, заметив тени под ее глазами.

– Вероятно, нет, но не думаю, что невеста должна спать в ночь перед свадьбой.

– Милая, предполагается, что она должна не спать в ночь после свадьбы.

Она сморщила нос.

– В таком случае, придется не спать обе ночи. Я устала, но слишком возбуждена и взволнована, чтобы уснуть. Это длится с тех пор, как он позвонил мне.

– У тебя есть сомнения?

– И не одно, но я постоянно возвращаюсь к факту, что не могу упустить этот шанс.

– Ты всегда можешь отложить это.

Она подумала о нетерпеливости Риз и покачала головой.

– Нет, не могу, даже на день.

Он обнял Маделин, прижавшись щекой к ее блестящей макушке.

– Ты отдаешь ему все, что у тебя есть, милая, а он может так никогда не узнать, какая ему выпала удача. Но если ничего не выйдет, не мучай себя. Возвращайся домой.

– Никогда прежде не видела тебя таким сомневающимся, – упрекнула она. – Но спасибо за беспокойство. Я тоже люблю тебя.

К тому времени, когда она вошла внутрь, Кристин уже залезла в кровать. Маделин подняла подушку и шлепнула ее ею.

– Ты не можешь спать сегодня ночью. Ты должна держать меня за руку и успокаивать.

Кристин зевнула.

– Купи немного пива, почахни и ложись спасть.

– У меня будет похмелье в день свадьбы. Мне нужно сочувствие, а не алкоголь.

– Все, что я могу предложить тебе – это две таблетки аспирина. Я слишком устала, чтобы предлагать сочувствие. Кроме того, почему ты нервничаешь? Ты же хочешь выйти за него замуж, не так ли?

– Очень. Подожди только, пока не увидишь его, тогда узнаешь почему.

Один глаз Кристины приоткрылся.

– Пугаешь?

– Он очень… мужчина.

– Ах.

– Красноречивый комментарий.

– А чего ты ждешь в… – Она остановилась, чтобы глянуть на свои часы – В час ночи? Шекспировских сонетов?

– Здесь еще только одиннадцать.

– Мое тело может быть и здесь, но все остальное осталось в Восточном временном поясе. Спокойно ночи или доброго утра, как угодно.

Засмеявшись, Маделин оставила Кристин в покое. Она сама подготовилась лечь в постель, после чего лежала без сна почти до рассвета с напряженными мыслями и телом.

Платье, которое она купила на свадьбу, было старомодного фасона, почти до лодыжек, с отделкой из кружева по краям и вырезу горловины. Она высоко уложила волосы, словно дама с иллюстрации Гибсона[3], надела белые чулки и белые туфли. Несмотря на то, что планировалась всего лишь гражданская церемония, она была настроена выглядеть, как невеста. Теперь, когда этот день настал, она чувствовала себя спокойной, ее руки, когда она накладывала косметику, не дрожали. Возможно, она, уже вконец утомилась, чтобы и дальше продолжать нервничать.

– Ты выглядишь великолепно, – сказала Кристин, сама довольно хорошо выглядевшая в платье бледно-голубого цвета, которое удивительно шло ее оливковому тону кожи. – Классно, старомодно и хрупко.

«Хрупко» было тем словом, которым Маделин никогда себя не характеризовала, и она с недоверием повернулась к Кристин.

– Я не сказала, что ты хрупкая, я сказала, что ты выглядишь хрупкой, именно так, как и следует выглядеть в день свадьбы.

– У тебя какие-то странные ассоциации. Я слышала что-то там про «взятое взаймы» и «синее», но всегда полагала, что невеста должна выглядеть сияющей, а не хрупкой.

– Фу. Сиять легко. Лишь несколько мазков кисточкой для румян. Достигнуть хрупкости намного труднее. Держу пари, ты бодрствовала всю ночью, совершенствуя такой вид.

Маделин вздохнула и снова посмотрела на себя в зеркало.

– Я не думала, что это так заметно.

– Ты спала хоть сколько-то?

– Час или около того.

– Это заметно.

Когда Риз постучал в дверь, Маделин замерла. Она знала, что это Риз, а не Роберт. Ее сердце стало биться медленнее, тяжелее, пока она пересекла комнату, чтобы открыть дверь.

Риз опустил на нее взгляд, выражение его лица затеняли поля ковбойской шляпы. В сапогах он был высотой метр девяносто пять, или даже выше, и теперь стоял, заполняя весь дверной проем. Маделин ощутила, как у стоявшей позади нее Кристин перехватило дыхание, но Риз даже не посмотрел на ее подругу; он не отрывал глаз от Маделин.

– Ты готова?

– Да, – прошептала она. – Я полностью упакована.

– Я сложу твои чемоданы в автомобиль.

Он надел темно-серый костюм из крапчатой ткани и безупречно белую рубашку. Маделин признала и покрой, и ткань дорогими, и решила, что этот костюм, вероятней всего, он приобрел еще до развода. В нем он был умопомрачителен. Она посмотрела на все еще не дышавшую Кристин.

– Кристин, это Риз Данкен. Риз, это моя лучшая подруга, Кристин Ризотто.

Риз послал Кристин полуулыбку и коснулся пальцами края своей шляпы.

– Рад встрече, мэм.

Она все еще глазела на него, но сумела слабо выдавить:

– Взаимно, мистер Данкен.

Он поднял два из чемоданов Маделин, кивнул Кристин, и вынес их. Кристин шумно выдохнула.

– Этот мужчина такой… мощный, – она практически задыхалась. – Теперь я все поняла.

Маделин знала, что почувствовала ее подруга, и стала теребить жемчуг на шее. Нервозность возвращалась.

Бледные глаза Роберта были холодны, когда его представляли Ризу, хотя последнего это ничуть не обеспокоило. Они были вежливы друг с другом. Маделин не надеялась ни на что большее. Для легкого дружеского общения у обоих были слишком сильные натуры.

Только после того, как все покинули гостиницу, до нее дошло, что он сказал, и она в замешательстве обернулась к нему.

– Ты сказал, что положишь чемоданы в автомобиль. У тебя нет автомобиля.

– Теперь есть. Тебе понадобится какое-то средство передвижения, когда грузовик будет со мной на пастбище. Он не новый, но надежный.

Она была поражена, и ее горло сжалось. Это был белый Форд-универсал, полезное транспортное средство на ранчо. У нее был автомобиль, когда она училась в колледже в Вирджинии, но это было несколько лет назад, а в городе у нее не возникало потребности приобрести машину. С денежными проблемами Риза это был широкий жест. Если бы она подумала об этом раньше, то сама купила бы себе автомобиль, но она не догадалась.