Любимчик Эпохи - Катя Качур

— А Илюша, господи, просто галчонок, весил два четыреста! Я еле его выходила, — не унималась мама, будто это было молитвой, без которой нашу квартиру не мог покинуть ни один человек.

— Ну надо же! А сейчас такой мускулистый! — восхитилась Лена.

Илья и вправду начиная с девятого класса начал усиленно тренироваться, и его дрищовая, вечно сопливая оболочка превратилась в жилистое, поджарое тело. Конечно, ляжки у него по-прежнему были меньше моих бицепсов, да и сам он оставался на 20 килограммов хлипче меня, но Лена, похоже, этого не видела. Вечером я прижал его к стене (мы, как и раньше, спали в одной комнате), взял за грудки и выдавил, чеканя каждое слово:

— Если ты хоть пальцем до нее дотронешься, урод, я изувечу тебя. Не посмотрю, что ты мой брат.

— Да р-расслабься, — лениво ответил он, — она в‐вообще не в моем вкусе. Как и ты, в‐впрочем.

— Не в твоем вкусе? — взревел я. — Да она красивее Роми Шнайдер и Марины Влади, вместе взятых!

— Это т-твои шлюшки из п-порножурналов?

— Это женщины Алена Делона и Высоцкого, неуч!

— К-когда это было…

— Когда бы ни было, пока я жив, ты глаза на нее не подымешь! — Я тряс его как ощипанную курицу.

Илюша не сопротивлялся. Он безразлично посмотрел в потолок, а потом уставился на меня в упор:

— Д-договорились. Я п-пересплю с ней, когда ты ум-мрешь.

Я знал, что он не тронет ее. Как ни странно, Илюша вообще никогда не врал. Он не боялся говорить правду, и не потому, что считал это правильным или честным. Ему просто было плевать на последствия, на осуждения, на слухи, на реакцию других людей. Он не утруждал себя выдумками и оправданиями. Но в Лене я не был так уверен. Она всю жизнь ждала Илюшу из экспедиций, с упоением гладила ему рубашки, прижигала раны, хотя он этого не просил, умоляла рассказать, где он был и что видел. Если Илюша, заикаясь, начинал свою неторопливую историю, она переставала дышать, поднимала палец вверх, пресекая любое вторжение в его речь: муха не могла прожужжать, чайник не смел засвистеть, дети не имели права ни о чем спрашивать. Даже если один из них вылил горшок с какашками другому на голову… Так вот, дети. Мы уже переехали в Москву. Я уже проводил свои первые несложные операции на сердце. Она стала лицом журнала «Космополитен» в России. Илюша шлялся по всей стране с одной парой запасных носков и собственным парашютом в рюкзаке. Когда он приезжал в нашу съемную квартиру в Алтуфьево, Ленка с благоговением вручную стирала эти носки, словно Туринскую плащаницу. Это при том, что я подарил ему на день рождения ровно сто пар, чтобы он просто выбрасывал драную вонь и брал новые. Илюша ее даже не благодарил. Он действительно не хотел рвать мне сердце. Иногда приходил к нам с парой-тройкой сомнительных девиц, которые висели на нем, как клещи на собаке, занимал у нее деньги и не отдавал, обещал забрать наших пацанов из детсада и забывал о них на месяц. Но Ленку было не унять. Она жаждала его, она страдала. Илюша априори был прощен за все. Мне казалось, если бы он дал ей хоть малейший шанс, подмигнул или посмотрел своим долгим изможденным взглядом, она бросила бы все: меня, детей, профессию, чтобы только оказаться в его объятиях.

Беременность Ленки была тяжелой. Мучительный токсикоз, тахикардия, судороги. Врачи определили двойню. Я бежал к ней с ночных операций, держал ей голову, когда она билась в страшной рвоте, пел песни и включал «Ветер перемен» «Скорпионс», прикладывая магнитофон к надутому животу. Слушал биение двух сердец в ее лоне и исходил нежностью. Илюша в это время жил на Севере в юрте, жрал сырую оленину, трахал чукотских женщин и ни разу не звонил. В результате на свет появились Ярик и Ларик (Ярополк и Ларион — Лена был помешана на редких именах). Первый — мое продолжение, вплоть до рисунка вен на предплечье, линий на ладони. Второй — прижизненная реинкарнация Илюши. Даже с чертовой родинкой на животе. Синеглазый, тощий, болезный. Я осатанел. Спустя два года, когда сходство только усилилось, даже мама (я перевез родителей в Москву) не удержалась, мол, что за черт? Она же не кошка, чтобы в одном помете рожать детей от разных котов? Я собрал у сыновей слюну, срезал волосы — темно-русый и белый — и отвез на экспертизу ДНК. Ответ был однозначен: и у того, и у другого стопроцентно мое отцовство. Я не остановился и в другую лабораторию привез пацанов лично. Из крошечных пальчиков взяли кровь, сравнили с моей — это железно была моя ДНК.

Когда им исполнилось по три года, к нам завалился Илюша. Он был обветрен, красноморд и пострижен налысо — подхватил от чукчей какой-то стригущий лишай и редкую половую инфекцию. Привез полтуши вяленого оленя и притырошного божка с большой писькой из оленьей же кости и кусочка жесткого меха. Подарил его Ленке и сказал:

— Это вам на размножение. Проверено на чукчах, божок работает.

— Божок работает? — рассвирепел я, готовый убить его у Ленки на глазах. — Это ты у него просил, чтобы один из моих сыновей был похож на тебя? Или сам приложил усилия?

Я орал как резаный, хотя понимал, что брат ни в чем не повинен. Результаты двойной экспертизы были у меня на руках. За год до зачатия Илюша уже слился в экспедицию и физически выпал из нашей столичной жизни. Он ничуть не удивился и подозвал пацанов к себе. Поцеловал в лоб темненького Ярика, пожал руку себеподобному Ларику.

— М-молодец, д-дружище! Жизнь п-пробивается д-даже сквозь асфальт.

Потом обнял меня и сказал просто, без пафоса:

— К-как же я по т-тебе скучал. К-как же без тебя п-пусто.

На мгновение я замер. Честно сказать, я тоже дико по нему скучал, но злость не давала мне признаться в этом даже себе самому. Я сжал его окрепшие плечи и попытался сглотнуть подступивший к горлу комок. Мы стояли так несколько минут, пока дети с грохотом не опрокинули на пол горшок с цветами.

— З-знаешь, — сказал он мне, когда мы затем глушили текилу, — в к-какой-то з-засрани, К-канаде или Ам-мерике с-ставили эксперимент. Лошадь д-держали в вольере со с-стеклянной стеной, за которой ж-жил самец з-зебры. Она с-смотрела н-на него г-годами и очень х-хотела. А п-потом ее оплодотворили нормальным ж-жеребцом. И у н-нее родился ж-жеребенок с п-полосками, как у з-зебры. М-мысли м-материальны. В-вот и все объяснение.

Помню,