Бессердечный - Мэри Бэлоу

– Выйдете ли вы за меня? Будете моей герцогиней?

Если он разожмет руки, она не сможет стоять. Она упадет.

Если он разожмет руки, у нее не будет больше источника тепла. Она заледенеет. Если она скажет «нет», он разожмет руки. Глупые мысли кружились у нее в голове, не оставляя места здравому смыслу.

– Да.

Она прошептала это слово еле слышно, но для нее оно прогремело так, что казалось, сейчас рухнут стены. Анна не могла поверить, что произнесла его она, но не мог же это сделать кто-то другой. И она ничего не сказала, чтобы опровергнуть прозвучавшее слово. Оно висело над ней, и, казалось, его можно было бы потрогать.

Герцог поцеловал ее ладонь.

– Вы делаете меня самым счастливым из людей.

Эти официальные слова впивались в нее, как иглы, и в то же время ласкали, как бархат.

Анна лучезарно улыбнулась ему. Похоже, маску можно снять.

Глава 7

Люк радовался тому, что остаток этого дня будет заполнен делами.

Леди Стерн, верная своему слову, вернулась в утреннюю комнату через десять минут. Конечно, она была счастлива услышать новость. Люк не сомневался, что они с Тео запланировали все это заранее и теперь она поздравляла себя с победой.

Леди Анна Марлоу не хотела пышного венчания, подготовка к которому потребовала бы одного или двух месяцев. Она хотела только дождаться своего брата, который находился меньше чем в одном дне пути от них, в доме у своей невесты. Она даже не хотела ждать младшую сестру: путь из Ройса занимал слишком много времени.

Люк почувствовал облегчение. Теперь, когда он принял мгновенное решение, не дав себе времени поразмыслить, он хотел, чтобы все было уже окончено. Он не хотел ждать свадьбы недели или даже месяцы и думать, что, может быть, еще есть обратный путь. Пути назад у него не было.

Он решил – и она согласилась, – что они поженятся в течение трех дней, по специальному разрешению. Они поженятся в Лондоне и останутся там еще на какое-то время. Пока он не готов к тому, чтобы вернуться в Баден. Откровенно говоря, он все еще надеялся избежать этого. Но в глубине души знал, что туда придется поехать, и это было одной из причин его женитьбы. Ведь не по собственному же желанию он это сделал!

Хотя, глядя на свою невесту – свою невесту! – он не был уверен, что это правда. Она улыбалась, глаза у нее сияли. Она была просто прекрасна. Люк вдруг заметил, что она была одета гораздо более пышно, чем принято одеваться утром. Она выглядела такой счастливой, хотя честно предупредила его, что ему невыгодна эта партия. Может быть, она любит его?

Обычно он чувствовал себя неуютно, если подозревал, что женщина влюблена в него. Ему нечего было дать ей взамен. Поэтому он всегда разрывал связь, даже если не успевал к этому времени устать от своей любовницы. Но с леди Анной Марлоу все было иначе. Она будет его женой. И, хотя он ие любил ее, ему было приятно, что он станет единственным владельцем этой красоты, жизнерадостности и счастья.

Если уж он должен на ком-нибудь жениться, подумал Люк, поднимаясь, чтобы уйти, а похоже, это так, то Анна предпочтительнее всех женщин, которых он знал.

Кроме Генриетты, подсказал ему внутренний голос. Но это было в другой жизни.

Он снова взял ее руку в свои ладони.

– Мадам, – сказал он, – я надеюсь, что сегодня вечером вы окажете мне честь танцевать со мной на балу у лорда Кастла? Согласны вы оставить для меня открывающий тур и последний танец перед ужином?

Ее улыбка была такой счастливой, что он невольно сделал шаг назад.

– Благодарю вас, ваша светлость, – ответила Анна. – Я буду ждать только их.

– Я тоже, – ответил Люк. – Ваш покорный слуга.

Он прижал ее руку к своим губам.

Придется снова навестить матушку, неохотно думал Люк. Да, он сожалел о том, что вернулся в Англию и восстановил отношения со своей семьей. Однако он уже это сделал. Теперь ему остается только идти дальше. Бессмысленно сожалеть о том, что могло бы быть, если бы он остался в Париже.

Мать и сестра оказались дома. Они обсуждали вчерашнее посещение театра. Дорис, шаловливо улыбаясь, заметила Люку, что он уделял леди Марлоу гораздо больше внимания, чем кому бы то ни было в ложе.

– По-моему, она очень красивая, – заявила Дорис. – Гораздо красивее модницы де Этьен, несмотря на весь ее парижский блеск.

Герцогиня оборвала Дорис, сказав, чтобы она следила за своими манерами. Люк только поднял брови, увидев, как Дорис подмигивает ему.

– Леди Анна Марлоу кажется хорошо воспитанной барышней, – произнесла вдова. Люк заметил, что она почти не смотрит ему в лицо. – Она – дочка графа Ройского. Она тебе подходит, Лукас.

– Прошу прощения? Подходит для чего, мадам? – снова поднял брови Люк.

– У тебя должен быть наследник, Лукас. И пора бы Баденскому аббатству обрести наконец настоящую хозяйку – жену настоящего герцога. Пора подумать об интересах семьи, а не только о собственных удовольствиях.

– Я готов исполнить ваше пожелание, мадам, – ответил Люк. – Что, если назначить свадьбу через три дня?

Она подозрительно взглянула на него, поджав губы.

– Я пришел к вам прямо от леди Стерн. Я сделал предложение леди Марлоу и женюсь на ней через три дня.

Дорис взвизгнула и повисла на нем.

– О Люк! – вскрикнула она. – Я знала, что это случится! Я знала: ты влюбишься в нее и женишься и вернешься домой. Все будет, как раньше. Я так счастлива, что готова визжать не переставая.

– Умоляю, не делай этого, – сказал Люк слабым голосом.

– Дорис! – строго одернула ее мать.

Но Дорис не собиралась успокаиваться. Она закинула руки Люку на шею и поцеловала его.

– Он – мой брат, мама, – сказала она. – И он возвращается домой. Несмотря на все эти твои модные штучки и скучающий вид, ты все такой же, Люк. Я знаю это. Ох, кажется, мне начинает нравиться эта моя невестка!

Что значит ударение на слове «эта»? Что Дорис не любит другую невестку? Неужели Генриетта вымещала свое несчастье на других?

– Надеюсь, так и будет, дорогая, – отозвался он, несколько смущенный таким проявлением чувств.

Но Дорис всегда была такой. Еще маленькой девочкой. Она любила обниматься. Она любила держаться за руки во время их прогулок и кататься у него на плечах, вцепившись ему в волосы. Последним воспоминанием о ней было то, как они обнимались у ворот их поместья, когда он уезжал. Однако Дорис еще предстоит разочароваться в нем. Он уже не тот старший брат, которого она помнит и любит. Тот человек давно умер.

Его мать казалась довольной. Правда, Люк не был уверен, что она заинтересована только в том, чтобы он остался в Англии и вернулся в Баденское аббатство. Возможно, она хочет лишить Генриетту власти и надеется, что Анной будет легче управлять.