Есть только миг - Вячеслав Ландышев

Оба на минуту замолчали. Катя продолжала рассматривать вблизи лицо Бурашева. Потом нежно спросила:

– Саша, а почему ты такой хороший и один? Ты был женат?

– Нет, не был.

– А что так? Никогда не любил?

– Любил три раза. Но, все как-то получалось, что я люблю девушку, а она меня нет, или, наоборот, она меня любит, я холоден и равнодушен. Не везло, в общем. А я по своей натуре максималист. Хочу взаимности.

– Так всю жизнь будешь искать взаимную любовь? – с интересом спросила Катя.

– Нет, не всю жизнь. Мне уже годков много, хватит быть романтиком. Понял, что очень сложно встретить взаимную любовь. Вот, чуток еще подергаюсь и женюсь ради детей на первой хорошенькой и доброй девушке.

– А как будешь тогда выбирать – чтобы она тебя любила или чтобы ты ее? – не унималась Катя.

– Думаю, что правильнее, если она меня будет любить.

– Почему? Разве тебе не хочется переживать высокие чувства, любить, писать стихи, летать в мыслях?

– Хотелось бы, конечно. Но это будет здорово только тогда, когда я буду уверен, что мои стихи и чувства нужны этой девушке. А если ей всё будет по барабану, то я такой жизни не хочу. Да и предаст она в подходящую минуту, если не будет любить. Так что, Катюшка, лучше пусть она летает от своей любви ко мне, а я постараюсь ее за это уважать, ценить, не предавать и заботиться о ней.

– А сможешь ее не предавать? – Катя пристально посмотрела на Александра.

– Да, – быстро ответил тот, – Смогу. Справлюсь. Но, если она мне будет верна. Поэтому и ищу ту, которая полюбит, потому что тогда, надеюсь, она мне не изменит.

– Все с вами понятно, товарищ капитан, – успокоилась Катя, перевернулась на спину и села, поджав свои длинные ноги.

Подошла Галина с полотенцем и мыльницей.

– Катя, пойдем голову с мылом помоем? – предложила Галя, – Там, в затоне такая вода теплая, как у меня дома в ванной. Иван сказал, что мы здесь еще минут тридцать будем стоять. Как раз успеем.

– Оо! Это ты здорово придумала! – воскликнула Катя, – Сейчас я за полотенцем только сбегаю.

Катя соскочила и начала свертывать туристский коврик.

– Оставь, Катя, я уберу, – сказал Бурашев.

Девушка улыбнулась, коротко поблагодарила Сашу и быстро побежала к байдарке. А Галя пошла звать Ларису.

Солнце к тому времени уже ушло с зенита, но все еще припекало. Девчонки пошли к теплому затону мыть голову, а парни решили перебраться в тень берез и разожгли там костер. Затем вскипятили воду и насладились вкусом свежезаваренного чая с листьями мяты. Через пятнадцать минут к костру подошли румяные девчонки с мокрыми волосами и их угостили горячим ароматным напитком с печеньем и конфетами. А еще через пять минут парни выразили желание не отставать в гигиене от девушек, и пошли с мылом к теплой заводи. Допив чай, девушки сели втроем на поваленную ветром толстую березу, и стали причесывать волосы. Им было душевно, спокойно и хорошо.

В четыре часа туристы отплыли от полянки с природным теплым бассейном. Отплывая, Катя громко крикнула в сторону недавней стоянки:

– Спасибо тебе, местоооо. Ты просто замечательноееее.

Ребята заулыбались, а некоторые, по примеру Кати, поблагодарили эту чудесную пристань. Потом, отдохнувшие и набравшиеся сил, все дружно заработали веслами. Снова Александр с Катей, слаженно действуя, быстро ушли вперед и через час скрылись за частыми поворотами реки. Вскоре они увидели первых людей после трехдневного плавания, не считая, дочки лесника. Катя радостно поприветствовала двух мужчин в камуфляжной форме. Один из них рубил топором дерево на крутом берегу, а второй стоял рядом и смотрел с высоты утеса в сторону русла.

– Эээй! Людиии! Привеееет! – радостно кричала Катя, махая рукой, – Как вы тааааам? Помощь не нужнааа? Далеко ли до городаааа? – не унималась девушка.

Мужчины видели байдарку и, наверняка слышали приветствие Кати, если только не были глухими. Но они даже не улыбнулись, и оставили все вопросы без ответа. Один из незнакомцев, с черной короткой бородкой лишь поднял руку и помахал, как вождь на трибуне мавзолея. А второй, тем временем, угрюмо присел на поваленный ствол березы, достал сигарету и закурил.

– Странные они какие-то! – обернулась Катя к Бурашеву. Хмыкнула, пожала плечами, и опять включилась в темп гребков Александра.

Плыли без остановок долго. Шёл предпоследний день таежного путешествия, вдали от городской жизни, от цивилизации. Оставалось пройти не более десяти километров до устья, где их речушка впадала в широкую и полноводную Вятку, на которой часто встречались катера, баржи и пароходы. Впереди была последняя ночевка, поэтому место для прощального ужина выбирали особенно тщательно и остановились на изумительной по красоте полянке, которую обнаружили Саша с Катей.

Лужайка располагалась на взгорке и с двух сторон была зажата неглубокими оврагами, а с третьей – сосновым бором. Справа от поляны, за одним из овражков белела стволами березовая роща, а слева, за другим – раскинулось широкое поле с невысокой травой и желтыми крапинками одуванчиков. За полем высилась стена деревьев. Первым рядом светлели березы, а сзади над ними нависала темно зеленая крона еловых. В сторону реки от лужайки, где решили поставить палатку, вел песчаный откос с редко растущими соснами. Берег в том месте больше походил на балтийское взморье, нежели на вятскую тайгу.

На ужин быстро приготовили макароны по-флотски. В честь выхода из тайги Иван достал из запасников фляжку с водкой, и вскоре у костра после короткого тоста застучали с чоканьем металлические кружки. Еще раз вспомнили и посмеялись над засадами в затоне, и Галя вновь, играючи стукнула Павла ладошкой по широкой спине.

После чаепития, за приятными разговорами, медленно над темными деревьями взошла большущая желтая луна и повисла за оврагом над полем. Иногда ее свет бледнел, забираемый перистыми, почти прозрачными облаками, пролетавшими в разнообразных фантастических формах. Лунное освещение создавало эффект слабой подсветки для картины, которую рисовали кружева облаков вокруг ночного светила.

На душе у Бурашева было тепло, уютно и романтично. Он взял гитару, проверил настройку, проиграл быстро несколько аккордов, остановился перебором на одном из них, задержал взгляд на горящих, трескающих поленьях и запел:

«Вновь о том, что день уходит с Земли,В час вечерний спой мне,Этот день быть может где-то вдалиМы не однажды вспомним,Вспомним как звезда всю ночь напролет,Смотрит синим взглядом,Лишь о том, что все пройдет,Вспоминать не надо»,

Почти все сразу подхватили припев этой душевной песни:

«Лишь о том, что все пройдет,Вспоминать не надо».

Не только Бурашев играл на гитаре, но и Павел. Многие песни из своего студенческого репертуара они исполняли вдвоем, а иногда им тихо подпевал Иван, стеснявшийся своего хрипловатого голоса.

– Как хорошо! Как душевно! Спасибо, мальчики, – сказала Катя, и поцеловала Александра в щечку, после того как гитаристы устали играть и решили попить чая.

– А меня? – обиженно сказал Павел.

– А тебя я поцелую, Зая, – сказала хрипло Галя, грубовато дернула Павла за куртку, прижала к себе и быстро с чмоканьем исполнила обещание. Все громко засмеялись.

Две пары сидели на бревнах в обнимку, а Иван и Лариса расположились по отдельности, уставившись в догорающий костер. По молчаливому согласию, никто огонь не поддерживал, и он постепенно утих. Стали отчетливо видны черно-красные переливающиеся головешки, от которых еще исходил сильный жар, и воздух над огнем покачивался, будто там был вход в другое измерение. На лужайке потемнело. Луна давно скрылась за высокими деревьями. Даже лицо Ивана, сидевшего ближе всех к костру, плохо узнавалось. Проглядывались лишь знакомые контуры головы и фигуры. Но иногда при порыве ветерка угли костра просыпались и освещали его лицо жутковатым красным светом. Лариса расположилась в метре от Кузнецова и следила, чтобы не подгорела картошка в углях. Другие туристы сидели парами подальше от кострища, в темноте, обнявшись и уютно укутавшись под одеялами. Затухающий огонь не мог уже осветить их, поэтому время от времени под одеялами кто-то незаметно гладил другого по спине или бедру, а иногда бесшумно чмокал губами в затылок или щечку.

Катя посмотрела наверх и изумилась красоте ночного неба. Она впервые видела такое большое количество звезд. Ранее всегда считала, что все они одинаковые по цвету – белые. А звезды, оказывается, отличались оттенком. Одна красная, другая белая¸ третья желтая, потом еще – голубая, серебристая, платиновая.

– Смотрите, какое фантастическое небо! Как много звезд! Просто все усыпано! Нет ни одного места свободного! – с восторгом сказала Катя. – Я никогда в жизни такого не видела!

Все посмотрели наверх.

– Какая красотища! – воскликнула Галина, – Я такое небо видела только на Кавказе, в горах, там, где смога нет, и электрический свет не мешает.