Есть только миг - Вячеслав Ландышев

Саша понимал, что желание ласкать друг друга есть не только у него, но не хотелось шараханьем будить друзей и подавать поводы для утренних сплетен. Поэтому ему ничего не оставалось, как взять себя в руки и постараться успокоиться. Александру это долго не удавалось и заснуть он смог лишь когда в палатке уже стало светлеть, и можно было отчетливо рассмотреть предметы.

Проснулся Саша от громкой музыки. Рядом с палаткой стоял на траве магнитофон и ревел песню Олега Газманова «Эскадрон». Именно громкой музыкой, Иван будил последних сонь, когда все остальные туристы уже встали, умылись и были готовы к завтраку.

Бурашев вылез из палатки. Голова казалась тяжелой от недосыпания. Солнце спряталось за перистыми облаками, но воздух с утра уже успел прогреться, и лицо ласкала комфортная теплота. После ночного дождика было свежо и легко дышалось. Поздоровавшись со всеми и нежно взглянув на Катю, резавшую хлеб, Александр пошел умываться к реке и вскоре примкнул ко всем туристам на завтраке у костра.

– Вот ты, поспать любишь, Саша, – усмехнулась Лариса, – Все уже давно встали, завтрак приготовили, костер развели, а ты все спишь и спишь.

– Это все дождик виноват. Я под него ночью уснуть долго не мог, поэтому и проспал сегодня, – отшутился Бурашев.

– Может быть это не дождик, а Катя виновата? Ээээээ, – заблеяла Лариса.

«Наверное, Лариску ночью задели. Сидит, подкалывает, выдра», – подумал Александр и ответил вслух с кислой улыбкой на лице:

– Да, как мне Катя может помешать? Она спит очень тихо, не сопит и не ворочается. Вот твое похрапывание, Лара, я даже с камчатки слышу.

– Это все поклеп, вы ему не верьте, – с набитым едой ртом произнесла Лариса.

Бурашев невольно посмотрел в рот Ларисе, увидел остатки пищи и сразу потерял аппетит. Александр терпеть не мог чавканья за столом и разговор с набитым ртом, поэтому он не стал ничего отвечать девушке, чтобы не слышать ее раздражающую речь. А попытался подумать о прекрасном. Благо, прекрасное сидело напротив и улыбалось ему белозубым ртом и очаровательными ямочками.

Посмотрев на Катю и увидав огоньки в ее темно-карих глазах, Саша моментально обрел душевное спокойствие. В который раз залюбовался чертами лица этой девушки, движениями рук с длинными пальцами, поворотами головы, благородной тонкой шеей и высокоподнятым подбородком. Бурашеву нравилось, как Катя ела. Она не спеша пережевывала небольшие откусанные куски бутерброда, запивала горячий чай без громкого всасывания, не разговаривала с набитым ртом.

«А может, я начинаю влюбляться?» – спросил он сам себя, – «Смею констатировать, что мне уже абсолютно все нравится в этой девочке. И я не хочу ни на кого смотреть, когда она рядом. Только на нее. А это и есть явные симптомы сердечной болезни».

– Тебе сделать бутерброд с сыром, Саша, – отвлекла Бурашева от своих приятных мыслей Катерина. Он затянул немного с ответом.

– Мне сделай, Катенька, – находчиво включился Иван.

– У тебя вон помощница, есть – игриво возмутился Александр, почувствовав, как чуть-чуть ущипнула его ревность, – Матрос Лариса, сделай своему капитану бутерброд.

– Вот еще чего. У нас равноправие на лодке и самообслуживание в столовой, – ухмыльнулась Лариса.

Пока Лариса и Александр говорили, Катя уже сделала бутерброд и с улыбкой протянула его Кузнецову.

– Благодарю, Катенька. Ты такая заботливая, – сказал обрадованный Иван.

Еще раз ревность ущипнула Александра и уже сильнее. Хотя умом он понимал, что повода совершенно нет, но древние мужские инстинкты брали свое – он ни с кем не хотел делиться своей девушкой – ни ее вниманием, ни ее улыбками, ни ее заботой.

Катя быстро сделала второй бутерброд и протянула его Александру.

– А это тебе, Саша.

– Спасибо, Катя, – сказал благодарно Бурашев, – Ты сама тоже кушай, и побольше. Нам сегодня много плыть, и мы опять должны быть с тобой в лидерах. Второго места я не признаю – только первое.

– Будет исполнено, капитан, – улыбнулась Катя, – Буду есть побольше.

Плотно позавтракав, туристы отправились в дальнейший путь. К полудню лодка Александра и Кати ушла далеко вперед. Лидерам надоело останавливаться и ждать, когда их догонят друзья и, предупредив Ивана, они поплыли вперед в поисках места для остановки на обед. Река сильно петляла, извивалась как змея. С одной стороны берег был высокий, часто попадались обрывы, на вершине которых, наклоняясь над водой и цепляясь за рыхлую землю каждым корешком, росли деревья.

А на другой стороне встречались затоны стоячей, непроточной воды, образовавшиеся при разливе реки во время таяния снегов. Проплывая мимо двух травянистых бугров, разделенных узкой протокой, Александр обратился к своему рулевому:

– Катя, посмотри как красиво! Даже немного жутковато. Как в сказке, будто вход в подземелье.

Девушка посмотрела в ту сторону, куда кивнул Бурашев. От реки в глубь леса уходил узкий залив. Несколько деревьев по краям протоки повалились друг на друга, образовав зеленные ворота в форме шатра.

– Как здорово! А давай туда сплаваем! – предложила Катя.

– Давай. У нас есть приличный гандикап перед остальными – далеко они не уйдут. А может, даже успеем вернуться до их прибытия.

Байдарка круто повернула и поплыла к берегу, на котором густо росли высокие сосны. Ребята с интересом направили свою лодку в эту естественную бухту. Сделав несколько гребков, Александр и Катя осушили весла, и байдарка поплыла по инерции. Вода глубоко уходила в лес. В затоне стояла мертвая тишина. Птицы исчезли, солнечный свет еле просачивался через густую крону деревьев. Появилось впечатление, что заплыли в большую пещеру. По сторонам и далеко впереди темнел бурелом. Чувствовался затхлый запах гниющих деревьев, болота и сырой земли. Из воды таинственно торчали трухлявые коряги, гнилые бревна и черные изогнутые, как змеи корневища. Вода была настолько прозрачной, что туристы могли видеть темное, мрачное дно без травы – одну землю.

– Ух, ты! Как здесь необычно, – сказал негромко Саша.

– Наверное, в таких вот местах и живут лешие, да кикиморы? – тихо и кисло усмехнулась Катя.

– Точно. Давай их позовем?

– Нет, не надо, Саша, – быстро сказала девушка, – Мне что-то страшно здесь стало. Давай лучше назад поплывем.

– Впереди просвет показался. Видишь? До туда доплывем, посмотрим, что там и потом обратно. Хорошо?

– Ну, давай, если ты так хочешь, – неуверенно ответила Катя.

– Не бойся, солнце, я же с тобой, – твердым голосом подбодрил девушку Бурашев.

Александр сделал несколько сильных гребков. Лодка почти бесшумно, будто по воздуху проплыла меж высоких корневищ и вскоре залезла носом в узкую водную щель между кустами, густо облепившими болотистые кочки.

Совершенно неожиданно, байдарка выплыла на большую воду. Это была река, по которой они несколько минут назад уже проплыли. Оказалось, что речка сделала в этом месте разворот в форме подковы. Зная заранее эту протоку, можно было бы намного сократить путь.

– Интересно, а наши уже здесь прошли? – спросила Катя.

– Не похоже. Слышишь голоса? По-моему, это Пашка с Галкой подплывают.

– А давай их напугаем? Мне недавно так было страшно, что хочется с кем-то поделиться своими ощущениями, – воодушевленно предложила Катя. Глазки ее заблестели, а на лице появилась детская шкодливая улыбка.

Александр залюбовался Катей. Ему всегда нравилось ребячество взрослых. Как жаль, часто думал он, что многие люди, становясь старше, редко ведут себя по-детски, шаловливо и раскованно. Жить стало бы интереснее. Он и сам иногда мог, когда позволяла обстановка, пошутить над товарищами, подтрунить, удивить или рассмешить их. Поэтому Бурашев радостно согласился с Катей.

Затейники быстро вернулись обратно в затон, развернули лодку и спрятались в прибрежных кустах, договорившись притаиться в засаде и вылететь из укрытия с громкими криками в тот момент, когда байдарка их друзей будет проплывать совсем рядом. Партизаны затаились, подглядывая сквозь листву. Однако обзор с места стоянки у них был минимальный, поэтому Пашу и Галю они смогли бы увидеть лишь за несколько метров до встречи. Бурашев с Катей замолчали и прислушались.

«Раз – два. Раз-два. Раз-два», – услышали они вскоре команды для согласования движений веслами. Узнали голос Павла и приготовились изо всех сил грести, кричать, пугать своих товарищей, как только их байдарка подойдет вплотную.

Но, когда приближающаяся лодка подошла к засаде, Александр и Катя не стали устрашающе кричать, а громко рассмеялись, так как увидели, что Паша, разместившись на корме, ничего не делал. Воспользовавшись тем, что Галина не видит его тунеядства, Подгорный осушил весло, развалился в сиденье, подал таз вперед, облокотился на борт и бездельничал, подавая лишь команду-счет для гребков. Девушке поворачиваться назад во время плавания было нежелательно, ведь любой сбой в гребке рулевого, резко изменял направление движения лодки, в связи с чем, Галя не оборачивалась и усердно работала веслом под команды Павла, думая, что помогает ему, а на самом деле – пахала в одиночку.