Отказные материалы - Владимир Леонидович Иванченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матвеев с недоумением смотрел на все эти потуги участников процесса придать законность приговору, лишающего его права жить, дышать, думать. Он осознавал, ему не остановить эту машину правосудия, неумолимо приближающую его смерть. Не понять, как получилось, что вроде бы нормальные, возможно добрые люди, не задумываясь о последствиях, участвуют в этом страшном абсурде.
— А что моя жизнь? Она ведь дорога только мне, — внезапно подумал Максим, и перестал обращать внимание на ход процесса: перед его глазами стали мелькать, как кадры из кинофильма, реально происходившие эпизоды из другого судилища — воровского.
Зуб, смотрящий зоны, проводил сходку блатных по случаю возникших непоняток между мужиками. С предъявой обратился первоходок Кузя, обвинивший своего соседа Чистодела в стукачестве. Арестанты знали Максима, как правильного мужика, который вполне мог быть отнесен к масти бродяг — он второй раз тянул срок за кражи. Зекам нравился его нрав, а также душевное исполнение им песен из тюремного фольклора. Правда, к сближению с блатными тот не стремился: работу слесаря на промзоне выполнял добросовестно, чтобы скостить срок и быстрей вернуться домой.
Кузя, недалекий по уму, обладал большой физической силой и своенравным характером. Он, напротив, тянулся к ворам, хотя те держали его за помощника, шестерку. Тем не менее, первоходок считал себя по положению выше Чистодела, которого невзлюбил, без видимых на то причин. Недруги, до помещения в лагерь, жили в одном городе, где Кузя был приближенным у местного положенца Белого и считался блатным.
Однажды Чистодел, давая отпор попытки шестерки зачморить его, ткнул Кузю заточкой, слегка поцарапав кожу на ребрах. Пострадавший, в ярости не уследил за языком и назвал Максима стукачом. На сходняке он сослался на какого-то мужика, предупреждавшего Белого о том, что скупщик драгоценных камней Чистодел, является милицейским агентом, а те держат его в лагере, как наседку. Зуб знал, что покровитель лагерного шныря, недавно умер от туберкулеза и проверить достоверность обвинения невозможно.
На столе смотрящего не лежали тома уголовного дела, в которых были собраны и закреплены доказательства вины подсудимого. У него не было соответствующего высшего юридического образования, как и нескольких месяцев для проведения следствия и установления истины. Зубу не помогали многочисленные сотрудники, предоставленные законом для органов правосудия.
Но у вора были природные ум и смекалка, богатый жизненный опыт и острое желание узнать правду, а только потом принять единственно правильное решение.
Судью, с соблюдением его законных прав, иногда лишают должности или налагают на него дисциплинарное взыскание за неправедный приговор. С вора, за такое решение, спрашивает вышестоящая сходка, но наказание зачастую бывает гораздо жестче, вплоть до того, что его могут раскороновать, что для бродяги хуже смерти.
Выступившие на толковище воры, заметно отличались от свидетелей, отобранных следователем Нечаевой: говорили неторопливо, обдумывая каждое слово. В основном все придерживались одной точки зрения, которую озвучил и авторитет Хромой: обвинение в стукачестве не обосновано, и Кузя должен ответить по закону. Зуб решил спросить шестерку:
— Что за мужик был у Белого, можешь его обрисовать, назвать кликуху, масть, или его кентов? Чем доказывал свой базар?
— На блатного он не был похож, ответил Кузя, — так, бухгалтер в очках, но говорил толково, утверждал, что дела у Матвеева — фуфло, и как вора, его в городе никто не знает. Кому рыжье и цацки сдает неизвестно, кто кликуху дал, тоже непонятно.
Зуб усмехнулся и спросил Максима:
— И что ты на это скажешь? Кузя дело говорит.
— Что обо мне говорят, все туфта. Я блатным не прикидывался, а сижу по ментовскому беспределу. Ни за что.
Поскольку никто из арестантов не стал вписываться за Кузю и Максима, смотрящий огласил свое решение:
— Кузя предъяву не доказал и должен ответить за базар. Чистодел тоже упорол косяк — заточку выхватил. Слово одного зека против слова второго… Кому верить? Вдруг ошибемся? Пусть их правоту выяснит мочилово, а махаться им до того, пока один другого не завалит. Дайте им пики и освободите место.
Кузя довольно усмехнулся — к поножовщине он привык с малых лет, да и срок тянул по этой причине. Матвеев знал только один прием применения ножа в ближнем бою, которому его научили бывалые зеки ещё при первой ходке.
Кузя держал заточку обратным хватом, сжимая рукоять ладонью, в районе подобия гарды. Тыльник ножа упирался в большой палец. Матвеев надеялся на заученный прием и применил простейший прямой хват.
Противник явно хотел воспользоваться своим преимуществом — длинными руками и внушительными габаритами тела. Он наносил режущие удары сверху вниз, стараясь попасть в голову или грудь. Но первый, скользящий. порез нанес в шею. Максим молниеносно перебросил оружие в другую руку. Сказались его вратарские навыки и полная концентрация своих физических возможностей. Перенеся тяжесть тела на левую ногу, одновременно, сделал стремительный выпад, нанеся укол в правый бок, в область печени.
Зуб приказал шнырям оттащить труп в промзону и инсценировать несчастный случай. — Если кум узнает подробности сходки, — жестко сказал смотрящий, — то мы снова вернемся к вопросу о наседках.
* * *
Борман насторожился, усилил свое внимание: настало время допроса жителей Пригородного, результат которых мог внести изменения в дальнейший ход судебного процесса. Он дождался, когда мать Изотова перестанет давать свои показания и задал ей вопрос:
— Скажите, в своем первом объяснении вы сказали, что не можете подробно описать мужчину, искавшего вашего сына. Как получилось, что вы теперь уверенно опознаете его?
— Я посмотрела на него и вспомнила, так в жизни бывает, ответила потерпевшая, — отводя взгляд от защитника. Тот продолжил допрос:
— А вам кто-нибудь показывал, перед опознанием, фото подсудимого? — Нет, не показывал, — Изотова строго выполняла инструкцию следователя.
Аналогично отвечали и другие свидетели из списка Нечаевой.
Тогда Борман попросил пригласить Екатерину Масло, вызванную судом по его ходатайству. Она подробно описала процедуру опознания и заявила, что перед этим, следователь показывала фото подсудимого с пририсованными очками и густой растительностью на лице. На вопрос защитника, узнает ли она в подсудимом мужчину, искавшего их односельчанина, Катя ответила:
— Не знаю, но у него глаза другие, добрые, а тот был с угрюмым и жестким взглядом, холодом так и веяло от него.
Отыскался и глазастый свидетель, найденный дотошным защитником. Он заприметил, что у мужчины в Москвиче и разрез глаз был другим, более округлым, и нос у него с горбинкой, а у подсудимого он прямой. И губы у очкарика более узкие.
Прокурор отказалась задавать каверзные вопросы свидетелям защиты, а постаралась перевести внимание суда на показания жителей Новосибирска, якобы
