Знакомство с Еленой Уайт Новый взгляд на ее жизнь, труды и их основные темы - Джордж Найт

ей 19 апреля 1906 г., — что каждое слово, сказанное Вами публично или наедине, каждое письмо, написанное Вами в связи с каким–либо обстоятельством или со всеми обстоятельствам сразу, были так же вдохновлены, как Десять Заповедей. Я держался этой точки зрения с непоколебимой настойчивостью вопреки бесчисленным возражениям многих, занимавших видное положение в нашем деле».

«Мой брат, — написала Е. Уайт в ответ, — ты прилежно изучал мои труды, но нигде не встретил подобных заявлений с моей стороны, нет их и со стороны основоположников нашей Церкви». Она продолжала объяснять Полсону, что в инспирации присутствовали как Божественные, так и человеческие элементы и что свидетельство Святого Духа «передается через несовершенные выражения человеческого языка» (Избранные вести, т. 1, с. 24, 26).

Другие адвентисты, в том числе и А. Т. Джоунс, утверждали, что если бы она была пророчицей, то ее слова были бы безошибочны в том смысле, что она не смогла бы допустить фактическую ошибку. Она вновь отвергла подобное заявление.

Джоунс также указал, что нет необходимости изучать исторический и литературный контекст инспирированного изречения. Он часто искажал ее произведения, выхватывая из них несколько цитат из разных мест, чтобы показать, что Елена Уайт противоречила сама себе. Как и следовало ожидать, она поспешила ответить на эти несправедливые обвинения. Ее реакция на такие случаи будет рассмотрена в еще одной книге из этой серии под названием «Читая труды Елены Уайт».

Одной из цитат Елены Уайт, которую любил использовать Джоунс и которая может послужить примером толкования ее слов без учета контекста, было утверждение, сделанное в 1904 г.: «Я не претендую на то, чтобы быть пророчицей» (Избранные вести, т. 1, с. 32n). Для Джоунса данное признание стало окончательным и безошибочным доказательством того, что Е. Уайт не говорила от имени Бога. «Относительно того, что она имела в виду другое, а не то, что сказала, — говорил Джоунс, обращаясь к своим слушателям, — пусть они спросят у нее. Но относительно того, что сказала сестра Уайт, все достаточно ясно. Она сказала: «Я не пророк». И я верю этому» (Немного истории, с. 62).

Елена Уайт ответила Джоунсу, что, произнося эти слова, она отрицала какие–либо притязания на звание «пророка или пророчицы» (Избранные вести, т. 1, с. 35). Она отказывалась носить это звание по двум причинам. Во–первых, и что самое важное, ее ответственность по руководству Церковью включала больше, чем служение пророка в понимании многих, хотя в ее руководстве подразумевались и функции пророка. Во–вторых, многие люди в XIX в., самонадеянно притязавшие на звание пророка, навлекли позор на Церковь. Елена Уайт никогда не сомневалась в получении полномочий от Бога, но она предпочитала звание «вестницы Господней», ибо ей больше соответствовала эта роль, хотя она не возражала, если кто–то называл ее пророком (Избранные вести, т. 1 с. 32).

К сожалению, ее аргументы не возымели действия на непреклонного Джоунса с его педантичным буквализмом в использовании языка. Вновь и вновь в своем служении Елена Уайт увещевала читателей при использовании ее произведений рассматривать тот или иной отрывок в контексте и с учетом предполагаемого смысла. Но кто хотел использовать ее труды, чтобы доказать свое собственное мнение, даже если оно полностью противоречило вложенному в них смыслу, те пропускали ее совет мимо ушей.

Попытки Елены Уайт объяснить суть своего служения в путанице противостояния Келлогу имели неоднозначные результаты. Некоторые, как, например, доктор Полсон, признали свои ошибки в понимании инспирации, вновь укрепили свою веру в пророческий дар и остались верными адвентизму. Другие же, подобно Джоунсу, запутавшись в ложных представлениях и закоренев в упорстве, ожесточились в своем отвержении. Такое отношение много раз повторялось в жизни тех, кто, читая труды Елены Уайт, упрямо и педантично придирался к ее словам и не предпринимал искренних попыток понять их дух и смысл.

Правильное понимание роли пророка и значения инспирации имеет очень большое значение. Положительным в противостоянии Келлога явился тот факт, что он дал возможность Елене Уайт полнее описать для Церкви суть инспирации и ее служения. В первом томе «Избранных вестей» на страницах 24—58 содержатся некоторые из этих объяснений.

Другое замечательное рассуждение Елены Уайт о сути своего служения находится в пятом томе «Свидетельств для Церкви», на страницах 654—691. Хотя эта подборка явилась ответом на вопросы, связанные с ее ролью на сессии Генеральной конференции в Миннеаполисе в 1888 году, и не относится к кризису с Келлогом, она предоставляет для нас бесценный материал. Каждому человеку, желающему понять служение Елены Уайт, следует прочитать написанное в первом томе «Избранных свидетельств» и пятом томе «Свидетельств для Церкви».

Анализируя эти кризисные ситуации, мы приходим к важному выводу: Бог может обратить во благо любые неприятности. Говоря конкретнее, хотя Елена Уайт не имела привычки защищать себя, время от времени она была вынуждена делать это. В результате ее конфликтов с «братьями» в 1888 году и за период, относившийся к кризису с Келлогом, появились некоторые из ее самых проникновенных вестей об инспирации и природе ее служения.

В спорах с Келлогом возник еще один вопрос: взаимоотношения У. К. Уайт с матерью. Некоторые желали знать, какова его роль в ее литературной деятельности.

Литературные помощники Елены Уайт и роль У. К. Уайт

В начале 1900–х годов вопрос о том, что у Елены Уайт были литературные и технические помощники, не являлся новым, хотя мало кто говорил о роли ее сына в связи с этим. Отметим главное: почти с самого начала своей писательской деятельности Елена Уайт пользовалась редакторской помощью. Принимая во внимание недостаток ее школьного образования, занятость и проблемы со здоровьем в первой половине ее жизни, мы видим, что она нуждалась в помощи при подготовке к выпуску многих ее трудов.

Первым литературным помощником Елены Уайт являлся ее муж. «Пока был жив мой муж, — объясняла она, — он был помощником и советником в передаче данных мне вестей… Когда я имела время и силы для работы, я тщательно записывала наставления, полученные в видении. После этого мы вместе изучали материал, мой муж исправлял грамматические ошибки и вычеркивал ненужные повторения. Затем это переписывалось и отсылалось либо для адресатов, либо для печати» (Избранные вести, т. 1, с. 50).

Шло время, росло число произведений, написанных Еленой Уайт, и для распространения их и приготовления к печати совместных усилий Елены и Джеймса Уайт стало недостаточно. В итоге для редакторской работы и для переписывания ее рукописей они наняли дополнительных помощников. Пророки часто поступали таким образом. В конце концов, Иеремии помогал Варух (Иер. 45:1, 2),