Снежная пантера - Виктория Лайт

Йен не торопясь шел по каменной галерее, опоясывающей внутренний дворик Гленку. Как хорошо побыть вдалеке от пьяной толпы наедине со своими мыслями. Сегодня он впервые почувствовал надежду на то, что сможет избавиться от наваждения. Улыбки темноволосой Маргрит веселили душу и затмевали в памяти гордую хозяйку замка…

— Эй, Йен-англичанин, куда ты направился?

Высокая рыжекудрая девушка, которая поджидала его в тени за каменной колонной, перегородила ему путь. Тупая боль ударила Йена в сердце, как будто он со всего размаха налетел на стену.

— В зале очень душно, леди Линн, — медленно ответил он. — Я хотел подышать свежим воздухом.

— Один? — Линн шагнула вперед, простирая к Йену руки. — Возьми меня с собой.

Еще вчера Йен бы умер за такие слова. Но сейчас его ждала девушка с темными косами, и ему было легче разговаривать с Линн.

— Ваши гости прогневаются, если вы не вернетесь к ним, — пробормотал он глухо, глядя себе под ноги.

Линн вспыхнула. Как смеет этот жалкий раб отвергать ее милости!? Любой мужчина на пиру отдал бы жизнь за ту честь, которую она собирается оказать простому художнику… Знатный мужчина, не чета оборванцу из Лондона!

— Посмотри мне в глаза, — скомандовала Линн.

Йен медленно поднял голову. Страдание застыло на его лице.

— Отпусти меня, — тихо попросил он. — Самому мне не справиться…

Но легче камень было умолять о пощаде, чем Линн Макрой. Через мгновение глубокая ниша в галерее стала им пристанищем, и, сотрясаясь в пароксизме желания, Йен понял, как смешно было надеяться на избавление. Никогда ему не освободиться от любви к этой женщине, никогда не разделить наслаждение с другой…

А в это время другая, одетая в свое лучшее платье из некрашеного холста, напрасно ждала Йена на заднем дворе. Уже руки и ноги Маргрит озябли от ночного холода, но она все не уходила в дом, не веря в то, что Йен-англичанин обманул ее.

10

Все произошло настолько стремительно, что Дик не успел понять, как он оказался на широком диване рядом с Кэтрин Колинворт. Почти вся их одежда валялась на полу, но Дик не помнил, сам ли он снял ее и раздел Кэтрин, или же она, ничего не стесняясь, стянула с себя платье…

Кэтрин была великолепна без преувеличения. Дик никогда не видел более красивой женщины. Гладкая как шелк кожа Кэтрин словно горела изнутри, и это тепло сводило Дика с ума. Он не мог ни на секунду оторваться от нее, не мог думать, не мог говорить… Он и понятия не имел о том, что так давно и страстно жаждет эту женщину, и теперь каждый поцелуй становился для него откровением… А еще большим откровением было то, что страсть Кэтрин не только соответствовала, но даже превосходила его собственную. Она словно взрывалась в ответ на каждое его прикосновение и все сильнее прижималась к Дику, будто желая раствориться в нем, сделать его частью себя…

Он сжимал нежные шелковистые бедра и исследовал языком теплый живот… зарывался лицом в ее волосы и стискивал полную упругую грудь… Ему хотелось продлить минуты ласковой неги, насладиться любовной игрой, но Кэтрин была более нетерпелива. Она не могла ждать, она хотела, она требовала немедленной развязки, и Дик чувствовал, что против воли подчиняется ее настойчивому желанию…

Но ни одной женщине он не позволял так обращаться с собой! Кэтрин как будто не замечала его, обращаясь с его телом по своему усмотрению, думая лишь о том, как удовлетворить свое желание. О, Дик вовсе не имел ничего против животной страсти, сметающей на своем пути все остатки воспитания и приличий! Однако ощущать себя марионеткой в руках женщины он не привык, и как бы его тело ни стремилось к Кэтрин, его гордость была возмущена.

А Кэтрин тем временем собиралась перейти последний рубеж, не замечая, что Дик уже не отвечает на ее неистовые ласки. Она схватила его за плечи и опрокинула спиной на диван, а ее сильные стройные ноги сжали бедра Дика. Острое физическое желание пронзило его тело одновременно с необъяснимым, нелогичным страхом. Нечто похожее он испытал, когда наблюдал из своего окна за странным белым пятном около леса. У Дика перехватило дыхание. Густые волосы Кэтрин растрепались и беспорядочно свисали по обе стороны лица; похотливая гримаса исказила ее прелестные черты. В порыве страсти она прикусила нижнюю губу, и несколько капелек крови испачкали ее подбородок… Кэтрин впилась ногтями в плечи Дика, чуть приподнялась и…

— Э-э, погоди, не торопись…

Дик обхватил ее руками за талию, одним рывком стащил с себя и сел на кровати. Дышать стало заметно легче.

— Тебе не кажется, что мы… м-м… слишком спешим? — спросил он мягко.

Дик повернулся к лежавшей навзничь Кэтрин, посмотрел ей в глаза и… похолодел от ужаса. Эта женщина была ему абсолютно незнакома. У нее были волосы и лицо Кэтрин, ее чудесное тело, однако выражение глаз, горевших дьявольским огнем, делало ее неузнаваемой. Жестокое, холодное, надменное лицо с развратной усмешкой и циничным взглядом, оно не было лицом Кэтрин Колинворт.

По крайней мере, той Кэтрин, которую знал Дик Тревис.

— П-понимаешь, все это так неожиданно… — сбивчиво пробормотал Дик. — Мы почти не знаем друг друга, я учу твоих детей… Это… м-м… не очень удобно… Лиза застанет нас и подумает всякое…

Под немигающим взглядом Кэтрин Дик чувствовал себя полным идиотом. Надо же, служанки испугался. Неужели не мог придумать ничего поумнее?

— Болван! — презрительно бросила женщина и быстро встала с дивана. Она подняла с пола свое платье и нагой вышла из комнаты, не удостоив ошарашенного Дика даже взглядом.

Дик в изнеможении рухнул обратно на диван. Мысли путались, тело ныло от неудовлетворенного желания. Что на него вдруг нашло? Прекрасная женщина набросилась на него словно дикая кошка, а он взял и отвергнул ее, да еще понес какую-то околесицу, чтобы оправдаться. Разве такое поведение можно оправдать? Остается только догадываться о том, что о нем подумает Кэтрин и как теперь будет к нему относиться…

И все же что-то внутри Дика настаивало на том, что он поступил правильно. С Кэтрин Колинворт явно не все в порядке, и пока он не выяснит, в чем дело, лучше держаться от нее подальше. Если она действительно больна (а все указывало именно на болезнь), он поступит как свинья, если воспользуется этим. Нет, Дик Тревис не таков. Он безупречен в отношении женщин и не будет извлекать выгоду из слабости Кэтрин…

Займись-ка ты лучше работой, Казанова, своевременно напомнил себе Дик. Который день в Гленку, а все никак с места не сдвинешься!

Дик не спеша оделся, досадуя на то, что в порыве страсти Кэтрин порвала его брюки. Между прочим, вторые за неделю. Если так пойдет дальше, ему не в чем будет ходить. Хорош будет домашний учитель, преподающий в одних трусах! Дик усмехнулся. Пожалуй, кое-кто будет совсем не против, если он станет разгуливать по Гленку без брюк.