Анатомия страха - Джонатан Сантлоуфер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анонимный источник сообщает, что в группе, ведущей расследование, работает один из самых способных рисовальщиков-криминалистов, Натан Родригес. Это дает основание предположить, что кто-нибудь из свидетелей мог видеть убийцу и рисовальщик работает с ним, чтобы создать так называемый фоторобот.
«Что? – Его пальцы сминают края газетного листа. – Рисовальщик? Создает мой фоторобот? Но меня никто не видел. Это исключено».
Он быстро спускается по лестнице, отпирает дверь, щелкает выключателем. Прерывисто дыша, расправляет на рабочем столе газету, пристально вглядывается, пока не начинают расплываться буквы. Затем ходит взад-вперед, пытаясь унять ярость. Заставляет себя сесть. Кладет пальцы на клавиатуру, входит в форум. Находит несколько знакомых имен, предлагает сыграть, надевает наушники, дожидается, когда экран вспыхнет кроваво-красным сиянием.
Начинается сюрреалистическая война. По экрану мечутся виртуальные враги, он стреляет по ним виртуальными пулями, а в наушниках слышны расистские проклятия реальных партнеров по игре, их тяжелое дыхание. Это все закачивается ему прямо в мозг вместе с грохотом орудийного огня и взрывами бомб. Виртуальные враги погибают и воскресают, погибают и воскресают, снова и снова, вспрыгивают, получая виртуальные секунды жизни после того, как были виртуально убиты, и это раздражает его, подрывает уверенность в себе. Ему кажется, что он вообще никогда ничего не добьется. Он срывает наушники, швыряет их через комнату в бетонную стену. Они падают на пол. Он пристально смотрит в киберпространство нa врага, легко и быстро проносящегося по теперь замолкшему экрану. Враг отказывается умирать.
Он закрывает глаза, но виртуальные враги продолжают носиться по сетчатке глаз. Глубоко вздыхает и открывает глаза. Видит плакаты на стенах, рисунки на столе и начинает чувствовать себя увереннее. Бросает взгляд на газетную статью, и опять рывком накатывает паранойя.
Он подается вперед, встряхивает руками, отстукивает на клавиатуре письмо человеку, который называет себя Свифтом.
От ‹[email protected]›
Отправлено: Воскресенье, 19 марта 2006, 2.58 ночи
Адресат: ‹[email protected]›
Тема: Согласование
У тебя есть время поговорить?
Он смотрит на экран, ждет. Наконец появляется сообщение.
От ‹[email protected]›
Отправлено: Воскресенье 19 марта 2006, 3.03 ночи
Адресат: ‹[email protected]›
Тема: Предупреждение
В чем дело? Думаю, время сейчас для общения не самое подходящее.
Он и сам не знает, почему посылал сообщение Свифту. Может, потому, что на него произвел впечатление арсенал в подвале. Он печатает:
«У меня ощущение, будто за мной кто-то наблюдает».
Свифт отвечает:
«Такое же ощущение и у меня. Думаю, что-то пошло не так. Не посылай сообщений, повторяю, не посылай сообщений.
Лучше вообще на некоторое время прервать контакты. Мое сообщение удали».
Что он имеет в виду? Что значит «что-то пошло не так»?
Его сердце отчаянно колотится. Он закрывает глаза, выбирает из памяти фразу из своего катехизиса и повторяет:
– Нести смерть и принимать ее. Нести смерть и принимать ее. Нести смерть и принимать ее. Нести смерть и принимать ее. Нести смерть и принимать ее нести смерть и принимать ее нести смерть и принимать ее нестисмертьиприниматьеенестисмертьиприниматьеенестисмертьиприниматьеенестисмертьиприниматьеенестисмертьиприниматьеенестисмертьиприниматьее…
Дольше задерживать дыхание не получается – начинает кружиться голова. И вновь поднимается тревога. Перед прикрытыми веками разворачивается транспарант.
А затем он слышит голос Бога, который предлагает простой план.
29
Дентон набрал номер. Он скоро выбросит этот недавно приобретенный дешевый мобильник. Сделает всего два звонка и сразу выбросит.
– Привет, Джо. Как дела?
– Вот сижу и жду, когда ты позвонишь и спросишь, как дела. Едва дождался. Уже начал подумывать, не позвонить ли кому-нибудь из репортеров или еще куда.
– Успокойся, Джо. Я был занят. Ты же знаешь, какая у меня работа. А что, собственно, случилось?
– Ничего. Просто мне надоело сидеть в этом дерьме, и я решил поехать в Гонолулу раньше, например в конце месяца.
– И что?
– Что-что… А то, что мне нужны деньги. Понял?
«Ах ты, сукин сын!»
– Будут тебе деньги. Кстати, взносы за твой кондоминиум уже заплачены. Не только очередной, но и последний.
– Ну и прекрасно. Теперь гони остальные, как обещал.
Дентон помолчал, сделав вид, будто задумался.
– Я принесу деньги. Сегодня вечером. Тебя устроит?
– Да.
– Тогда жди. Но я приду поздно. Ничего?
– Ничего-ничего. Я буду дома. Мне некуда идти.
Разъединившись с Джо, Дентон набрал другой номер и произнес всего одну короткую фразу:
– Сегодня вечером.
Теперь все, телефон можно выбрасывать. «Прощай, Джо».
Дентон перевел дух и переключился на текущие дела. Значит, газетчики уже все знают. Неудивительно. Это просто чудо, что они не докопались раньше. Теперь придется устроить пресс-конференцию, сгладить кое-какие шероховатости. Главное, чтобы они подольше не докопались до основного. Серийный убийца – это, конечно, скверно само по себе, но много хуже, если они узнают, что причина преступлений – расовая ненависть. Вот тогда уж все эти чертовы чувствительные либералы примутся за дело.
Он развернул «Пост» и просмотрел статью. Черт возьми, как они пронюхали о Родригесе? Впрочем, если работать с умом, это не так уж трудно.
– Так вы, Родригес, умеете читать мысли?
– Нет, сэр. Только лица.
– В самом деле? И что вы сейчас видите на моем лице?
– Ваше лицо свидетельствует, что вы успешный, знающий себе цену человек».
Казалось, что тут особенного, в этом коротком разговоре? Но почему-то у Дентона после этого испортилось настроение. Нет, не следовало разрешать Руссо включать его в группу. И конечно, она спит с этим парнем. Тут нет вопросов. Может, его раздражало именно это? За Родригесом нужен глаз да глаз. Кстати, и за Руссо тоже.
Штаб-квартира манхэттенского отделения ФБР была похожа на консервативную адвокатскую фирму. Только служащие одеты не так респектабельно.
Мы с Терри прибыли для участия в допросе подозреваемого и теперь следовали за агентом Ричардсоном. Он вел нас вдоль длинного прохода, по обе стороны которого располагались небольшие отгороженные закутки – видимо, кабинеты агентов. Помещение для допросов находилось в конце прохода и состояло из двух комнат. Через двустороннее стекло мы увидели агентов Коллинз и Арчера, а также великолепную женщину, доктора Штайр. Ричардсон сказал, чтобы мы подождали, но Терри двинулась за ним.
Вскоре она появилась в соседней комнате, по ту сторону стекла.
Я нашел выключатель, щелкнул им, и актеры за стеклом начали разыгрывать пьесу.
– В главном управлении решили, что допрос будет вести доктор Штайр, – сообщила Коллинз. Углы ее рта опустились, что означало разочарование и досаду. – Вы, Руссо, можете только наблюдать.
– Извините, – возразила Терри, – но Дентон настаивает, чтобы на допросе присутствовал представитель полицейского управления Нью-Йорка. Он поручил это мне. – Она пососала нижнюю губу и потерла ладонью глаза. Оба этих движения выдавали ложь.
Коллинз шумно вздохнула:
– Ладно, но, пожалуйста, не мешайте доктору Штайр. Тут и так собралось слишком много людей.
Штайр обратилась к Коллинз:
– К сожалению, вам придется перейти в соседнюю комнату.
Коллинз открыла рот, но не произнесла ни слова.
– Дело в том, – пояснила Штайр, – что подозреваемого ничто не должно отвлекать. Поэтому участие в допросе двух женщин мне кажется достаточным. Мне очень поможет, если вы будете внимательно наблюдать за допросом и фиксировать все мои огрехи. – Она улыбнулась. – Заранее большое спасибо.
Сомневаюсь, что Коллинз в этот момент что-то восприняла. Настолько силен был шок от того, что ее так бесцеремонно выпроводили.
Штайр повернулась к Арчеру и попросила его остаться. Секунду спустя Коллинз вошла ко мне, и вид у нее был такой, словно ей только что сообщили о большом несчастье. Я подвинулся, чтобы дать место, но она осталась стоять в гордом одиночестве.
Вскоре дверь в задней части комнаты для допросов отворилась. Охранник ввел арестованного в наручниках на руках и ногах. Я подался вперед, чтобы получше рассмотреть его. Черты лица у этого человека были мелкие и невыразительные. Охранник усадил его на стул, прикрепил ножную цепь к металлическому кольцу на полу.
– Зачем эта канитель с цепями? – спросил я.
– Он опасен, – произнес Ричардсон. – У него дома обнаружили арсенал оружия массового поражения, наверное, больше, чем у Саддама. Похоже, он готовился к третьей мировой войне, здесь, в Куинсе.
