На пороге любви - Лилиан Пик

Франциз посмотрел на Эллиса, принявшегося за следующий журнал, и это напомнило ему о причине визита Клеон.

— Я думаю, пора принести платье.

Женщина-примерщица оказалась немолодой и слегка суетливой. Она профессиональным взглядом оценила Клеон.

— Замечательно, — произнесла она, — фигура, рост — все сходится.

Примерщица сообщила, что настоящее имя ее Джин.

— Однако месье Франциз, — она улыбнулась ему, — настаивает, чтобы меня на французский манер называли Жанной. Вы готовы, мисс Эстон? — Она держала длинное вечернее платье.

Клеон осмотрелась в поисках места, где можно было бы переодеться, но, по-видимому, не предполагалось, что она окажется стеснительной. Однако она не была закаленной моделью, привыкшей переодеваться в присутствии посторонних, и поэтому смущалась. Клеон ничего не имела против присутствия Франциза — кстати, тот вышел, но Эллис…

Он заметил, что она смотрит на него, и насмешливо улыбнулся.

— Что случилось? Не хотите же вы, чтобы я покинул свой уютный уголок только для того, чтобы вы могли примерить платье? — Он уселся поудобней. — Я не буду смотреть.

Ей пришлось удовольствоваться этим. Клеон вспомнила, что он привык видеть полуодетых моделей и даже иногда обнимать их, чтобы успокоить, — это она знала по собственному опыту.

«Что произойдет, если я вдруг начну плакать? — раздумывала Клеон, повернувшись спиной к Эллису, расстегивая блузку и вылезая из юбки. — Он конечно же рассмеется и велит прекратить».

С помощью примерщицы она облачилась в платье. Оно каскадами лилось с плеч, юбка доходила до лодыжек. Цвет был светло-вишневый, а свободно летящие линии юбки восхитили Клеон как портниху. От плеч до талии широкие полосы ткани были собраны в мягкие складки, пересекающиеся по диагонали у лифа. Вырез сзади открывал спину ниже лопаток. Это был неописуемо мягкий на ощупь шелк.

Примерщица удовлетворенно бормотала, внеся всего несколько поправок.

— Я позову месье Франциза, — сказала она и вышла.

Эллис положил журнал и лениво встал. Он подошел сзади к Клеон, смотревшейся в зеркало. Его пальцы легли на ее обнаженные руки, и он созерцал ее отражение.

— Ну, Клеон, — мягко произнес он, — это и есть одежда «от кутюр». — Он приподнял складку ткани. — Это настоящая вещь. Никакой синтетики, ничего искусственного и в основном ручная работа. Неужели это может не нравиться такой пуристке, как вы?

Она не ответила. Да и что можно было сказать?

— Помните одежду, которую мы видели утром, как она висела, вешалка за вешалкой, по десять или двадцать штук в ряд? Помните ткань, из которой она была сделана? Имитация того, имитация этого. Какова же теперь цена настоящей вещи?

Клеон раскраснелась, ее раздражение возросло, и она стряхнула мучившие ее руки Эллиса.

— Совершенно невозможно сравнивать одно с другим. Это абсолютно разные вещи. Все равно что сравнивать кошелек с чемоданом — оба сделаны, чтобы хранить что-нибудь, но предназначены для разных целей.

Эллис обошел ее, встал впереди, достал сигарету и прикурил.

— М-м, — задумчиво произнес он, облокотясь на стол и разглядывая Клеон, — скорее, все равно что сравнивать двух женщин — просто подружку и ту, на которой намерен жениться. Обе существуют для различных целей. — Он вызывающе ухмыльнулся. — Когда в меня полетит туфелька?

Клеон удалось сдержаться. Вошел его отец.

— Эллис, — произнес он, — Аннабель передает, что скоро будет готова.

Эллис кивнул и снова взялся за свой журнал. «Так вот почему он ждал, — уныло подумала Клеон, — чтобы забрать свою подружку». Она без особого интереса отметила, что Эллис читал «Салон».

Франциз медленно кружил вокруг Клеон. По выражению его лица трудно было понять, доволен он или нет.

Наконец он заявил, что примерка окончена. Примерщица помогла Клеон выбраться из платья, и она, скользнув в блузку, натянула юбку.

Франциз поблагодарил ее.

— Моя клиентка будет довольна платьем. — Он улыбнулся. — Оно вам понравилось, мисс Эстон?

— Мне кажется, оно прекрасно.

— Чем именно? На чем вы основываете свое суждение?

— О, — Клеон качнула головой, не в силах объяснить, — просто общее впечатление.

— Когда вы смотрите на платье, — сказал ей Франциз, — вы должны постараться понять принцип, на котором оно основано. Почему это соединено, присобрано или драпировано здесь, почему в этом месте ткань оставлена свободно, чтобы показать себя? Вы должны обратить внимание на аксессуары, прическу модели и на то, как все это сочетается с платьем. Почему на ней именно эта шляпка? Вы понимаете, что я пытаюсь сказать?

— Вы хотите сказать, что нельзя смотреть на одежду в отрыве от всего остального?

— Именно. Точно так же, как нельзя изолировать саму моду от того, что ее окружает. Дамская мода — всего лишь малая часть длительного процесса изменения фасонов. Другие источники влияния — моральный, социальный и политический климат времени — постоянно воздействуют на идеи людей, а те, в свою очередь, изменяют одежду, которую носят.

Клеон ухватилась за представившуюся возможность.

— Мистер Ферс, — обратилась она к нему, назвав знаменитого кутюрье его настоящим именем, однако он, похоже, не возражал, — я поняла, о чем вы говорили, но я не могу понять, почему бы вам не послушаться моего совета и не открыть бутик, как это делают многие другие кутюрье. Если вы, так же как и они, адаптируете свои модели для рынка готовой одежды, ваши вещи станут доступны для обычных людей, для тех, кто не в состоянии платить кутюрье. Это могло бы помочь вам и в финансовом отношении.

— Мисс Эстон! — Эллис Ферс оборвал ее на полуслове.

— Простите. — Она осмотрелась в поисках пальто. Чем скорее она сбежит от ледяного взгляда сына Франциза, тем лучше.

Но к ее удивлению, его отец не рассердился.

— Мисс Эстон. — Голос был спокоен, только глаза туманила грусть. — Я знаю, что вы пытаетесь сказать. Я и сам уверен, что мое ремесло уходит в небытие, как и другие великие ремесла. Я знаю, что дар творчества, которым я обладаю, довольно скоро перестанет цениться и станет бесполезным. Я также знаю, что времена меняются и что само время движется. — Он улыбнулся. — Как я могу не знать этого в моем возрасте? И совсем не нужно было появляться пылкой привлекательной юной женщине, чтобы сказать мне все это, хотя я уверен: вы были убеждены, что я так и просплю всю жизнь в башне из слоновой кости, если вы не придете разбудить меня.

— Извините, — снова сказала Клеон, чувствуя, что этого слова совершенно не достаточно, чтобы изгладить ее дерзость из памяти Франциза.