На пороге любви - Лилиан Пик

Клеон потерла щеку, как от пощечины.

— Прошу прощения. — С несчастным видом она уставилась в окно.

Некоторое время спустя Эллис шевельнулся:

— Моему отцу хотелось бы видеть вас. Он хочет попросить вас об одолжении. У него капризная клиентка. Она терпеть не может примерок. — Он оглядел Клеон. — Отец говорит, что вы так схожи с ней ростом и фигурой, что для примерки можно использовать вас, если вы согласитесь.

— О, но я не думаю…

— Послушайте, я играл в ваши игры сегодня. Я посвятил вам свое время — драгоценное время — и свое внимание. У меня не было необходимости это делать. Я вполне мог отвергнуть ваше предложение.

Это был хитроумный способ напомнить ей, если она вдруг забыла, о его главенствующем положении, а также отличный способ оказать давление. Можно сказать, шантаж. Тем не менее она знала, что должна согласиться.

— Когда он хочет меня видеть?

— Сегодня вечером. Около семи.

Клеон кивнула.

— Благодарю, — сказал Эллис и снова утонул в своем углу.

Она была озадачена переменой его настроения.

— Мистер Ферс?

— Что? — Он даже не смотрел на нее.

— Мне… мне будет позволено кое-что изменить в журнале? — Эллис нетерпеливо пошевелился. — Целью моего сегодняшнего приглашения было показать вам обратную сторону медали…

— Я в этом уверен.

— …Доказать вам, что нынешняя мода — это не только кутюрье, задающий тон. Одно время высокий «кутюр» был так влиятелен, что имел обыкновение пробиваться через все остальные пласты на сцене моды. Сейчас поток идет в другом направлении. Мода на самом деле, как река, и стили, виденные вами сегодня, — впадающие в нее притоки, наполняющие ее и заставляющие течь быстрей. — Клеон прервалась, чтобы оценить эффект от своей проповеди. Выражение лица Ферса не выдавало его чувств.

В отчаянии она продолжала:

— Если мода отражает время, как это было всегда, — стоит только заглянуть в исторические книги, чтобы подтвердить этот факт, — тогда журналы мод должны тоже отражать время, иначе они вымрут.

Эллис молчал, и на этот раз Клеон запаниковала:

— Мистер Ферс, — она помолчала, чтобы заставить его взглянуть на себя, — когда вы утверждали меня на эту должность, это должно было означать, что вы верите в меня. Можете ли вы быть последовательны в вашей вере и предоставить мне большую свободу в моей работе, чтобы я выполняла ее так, как считаю нужным?

Его смех разорвал напряженную тишину, в нем звучали бессилие и раздражение.

— Я должен отдать вам должное, юная Клеон. Если и есть что-то, чем вы обладаете в избытке, так это настойчивость и упорство. Вы просто так не сдаетесь, не так ли? — Эллис наклонился и взял руку Клеон, однако через несколько секунд отпустил. — Я могу вам обещать лишь следующее. Пока это вопрос политики, здесь задействовано правление, и все должно обсуждаться им. Если потребуется, сможете ли вы выступить в поддержку ваших идей?

— Да, если вы считаете, что это поможет.

— Поможет? Боже милостивый, если вы выйдете на них, у них не останется ни малейшего шанса. Ваше красноречие способно сдвинуть Эверест.

Они вернулись в офис и вместе вошли в здание, задержавшись у кабинета Эллиса.

— Спасибо, что поехали со мной, мистер Ферс. Надеюсь, что вам понравилось.

— Понравилось, мисс Эстон? Я… — Он запнулся, но потом продолжил ровным тоном: — Да, мне понравилось, спасибо.

Эллис вошел в кабинет и закрыл дверь.

Глава 5

Чуть позже семи Клеон позвонила у входа в резиденцию Ферса. Выбрать, что надеть, было проблемой. Наконец она остановилась на двух вещах, сделанных ею самой, — белой блузке с длинными рукавами и оригинального покроя черной юбке.

Дверь открыл Эллис.

— Как хорошо, что вы пришли, — сказал он спокойно. — Я отведу вас в примерочную.

Без лишних слов он взял ее пальто и пошел впереди. Клеон, как всегда, отстала на несколько шагов. Франциз был здесь, и его приветствие было таким же чопорным и официальным, как и раньше. Эллис не ушел. Вместо этого он взял журнал и стал без интереса листать.

— Мой сын объяснил вам ситуацию? — спросил Франциз. Он изучал ее оценивающим взглядом. — Вы так схожи сложением с моей клиенткой, что это просто поразительно. — Кажется, он заметил ее одежду. — Мой сын говорит, что вы начинающий модельер?

Была ли это попытка пошутить? Глядя на его лицо, Клеон не могла этого понять, но она надеялась, что это так, — ведь это означало только одно: Франциз изменил свое отношение к ней.

Она скромно покачала головой:

— Я просто покупаю материал, который мне нравится, и… придумываю. Потом я… — Клеон пожала плечами, пытаясь показать: то, что она делает, слишком непрофессионально, чтобы говорить об этом, — раскраиваю и примеряю.

Франциз одобрительно кивнул:

— Я знаком с подобным процессом. Иногда так рождается идея. Возможно, ткань сама подсказывает ее…

— Однако, — запротестовала Клеон, — я не могла бы назвать то, что я покупаю, «тканью». Я покупаю обычный материал на распродаже или на рынке.

Она вспыхнула и неуверенно взглянула на Эллиса, который, судя по всему, не слушал.

Франциз кивнул еще раз:

— В этом нет ничего страшного. Вы можете найти ткань лучшего качества, с которой проще работать, более отзывчивую.

— Да, — ответила Клеон, — однако у меня никогда не было возможности платить слишком дорого.

— Тогда вы тем более умница, раз вам удается получать такие хорошие результаты. — Комплимент великого модельера был приятным и искренним, он расцветил щеки Клеон румянцем удовольствия.

Она посмотрела на сына модельера, который нашел себе стул и, кажется, приготовился просидеть на нем всю примерку. Он все еще смотрел журнал.

— Вы когда-нибудь делали эскиз того, что придумали? — спросил Франциз. — Нет? Я думаю, что все упрощается, если это сделать. Не хотите ли посмотреть некоторые из эскизов моей прошлой коллекции?

Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с пачкой рисунков, которые разложил на столе.

— Идеи приходят ко мне в любое время. Когда я ем, гуляю, и даже в ванной! — Франциз впервые улыбнулся Клеон, и у той захватило дыхание. Она была уверена, что наткнулась на тот источник теплоты и человечности, который его сын, несмотря на родство, до сих пор не отыскал.

Изучая эскизы, она обнаружила, что на многих из них изображено одно и то же платье, но мелкие детали совершенно меняли линию и создавали другой эффект.

— После завершения эскизов, — объяснял Франциз, — делаются «холсты». Девушки-модели показывают их мне, и после моего одобрения они воплощаются в настоящую одежду из отобранной ткани. Затем с величайшей тщательностью подбираются аксессуары — обувь, шляпки, перчатки и так далее. Как видите, — он снова улыбнулся, — приходится проделать много работы, которая на первый взгляд выглядит хаотичной. Все делаются слегка ненормальными, раздражительными, наши нервы истрепаны, когда наконец наступает время показа. Но полученный триумф, а что еще важнее — личное удовлетворение всех, кто был занят этим, делает нас счастливыми.