Русалочья кровь - Ева Святненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошло три дня и три ночи, остался последний символ "агни", что значило огонь. И вот он никак не выходил у Гаяны. И так и сяк она пыталась, а линии оставались мёртвыми, пустыми.
Смурным ходил Рарог. Косился на постамент, на измученную Гаяну. А потом стукнул кулаком и приказал Сирин позвать. И она пришла. Приковыляла на лапах птичьих безобразных, крыльями голую грудь прикрыла. А лицо красивое и печальное — из правого глаза слеза катится, левый прикрыт и в Навь смотрит.
— Зачем кликал, брат мой?
— Сирин, сестра наша отверженная, птица вещая, загляни в несбывшееся да в несказанное, подскажи как дело сделать, до конца довести?
Захохотала Сирин.
— Нечего духов тревожить. И так я чую, что художница у вас русалка водяная, не может огонь себе подчинить. Вот знак у неё и не выходит.
Взъярился Рарог, навис над Гаяной, схватил за волосы, пламенем опалил.
— Русалка? Пробралась под личиною, прокралась.
— Оставь её, огненный сокол, — заклекотала Сирин с угрозою. Мы с ней одной стихии предназначены, хоть и не родня. Море — наша матушка, океан — наш батюшка. Да и не со зла тебя девица обманула, чиста душа её, как роса.
Укрыла Сирин Гаяну, от мира загородила, спрятала.
— Не бойся ничего, — говорит. Выведу отсюда и верну Марусе в целости и сохранности.
Поклонилась девушка птице, поклонилась Рарогу.
— Не сердитесь, я не скрывала ничего. Не знала, что это важно. Хотела вам помочь. И сейчас хочу. Может есть какой способ?
— Есть, девонька, — ответила Сирин. — Да не по нраву тебе придётся.
— И что это за способ?
— Найти мужчину, кто пробудит в тебе огонь страсти. Тогда и "агни" твоим рукам отзовётся и влюблённому сердцу.
— Да где ж я его найду?
Крутанулась Сирин на куриных лапах своих. Ухмыльнулась сёстрам своим красавицам.
— Принесите мне воды колодезной от самых корней земли-матушки.
Исполнили тут же Гамаюн и Алконост, хоть и кривились презрительно. Поставили чан с водицей холодной, ключевой.
— Посмотри, Гаяна, в отражение, — подтолкнула Сирин девушку. — Да скажи, что видишь.
Долго девушка всматривалась.
— Вижу автобус, двадцать шестой. Я на нём с работы ездила. Я плачу почему-то…
— Смотри дальше.
— Парень напротив сел, что-то говорит. Я вспомнила, это день, когда меня уволили. Тамара Ивановна сказала, что я размазня и никуда не гожусь…
— Смотри дальше.
— Мост, рядом женщина. Подаёт эскизы. Ветер. Она меня толкает!
Гаяна осела кулем и разревелась, некрасиво сморкаясь и задыхаясь.
— Что ты там увидела, девонька? — ласково спросила Сирин.
— Настя, это Настя меня убила. Зачем? Я не понимаю.
— Ну всё, всё, — большие крылья сомкнулись над головой девушки, защищая и оберегая. — Это пустое, всё наладится. Поговорим с Марусей.
— Не надо с ней, я сама.
— Хорошо, девонька.
Рарог сокол с сёстрами и названной дочерью стояли в стороне. Не знакомы и не понятны им слёзы чужие. Драться они умели, выжигать и мстить. Но никто из огненных не ронял воду с ресниц, не горевал, не тосковал.
— Нашла ли ты молодца, который мил тебе? — вопросил Рарог.
— Найду, — отозвалась Гаяна.
Следующая неделя не задалась с самого начала. Каждое утро Гаяна приходила к конечной остановке двадцать шестого и каталась на нём до вечера. Водители на неё косо смотрели, но молчали. Мало ли сумасшедших? За проезд платит, не буянит — и ладно.
Нужный парень как в воду канул. А может он по этому маршруту впервые ехал? Случайно на него попал? К концу второго дня Гаяна догадалась нарисовать портрет. Русые волосы, нос с горбинкой, глаза карие, узкий подбородок, уши слегка оттопырены. Симпатичный. И взгляд добрый.
В сумерках прилетала Сирин, топталась на подоконнике, выслушивала жалобы Гаяны.
— А нельзя адрес его посмотреть в волшебной воде?
— Нельзя, девонька, нельзя, родная. Отражает зерцало водяное то, что важным считает. А ежели не подсказало, как суженого найти, значит так надобно было, чтоб металась ты и искала.
— Чтобы тридцать три посоха сломала и железные башмаки истоптала? — улыбнулась Гаяна.
— Да, милая, не зря так в сказках сказывается. Счастье просто так не даётся.
Оставался маленький шанс, что парень всё-таки ехал с работы. Гаяна вспомнила остановку, на которой он сел и методично обошла все магазины и фирмы, показывая портрет.
На проходной завода её сначала развернули.
— Мы конфиденциальных сведений не предоставляем.
— Прошу вас. Это мой брат, он из дома уехал, маме ничего не сказал. У неё сердце. Хотя бы подскажите — он здесь работает или нет?
Охранник помялся.
— Ладно. Думаю, ничего страшного не будет, тем более он уже уволился. Это Анатолий, наш технолог бывший.
— А не знаете, где его найти?
— Не. Но можете у начальника спросить.
До вечера Гаяна просидела около проходной. Дождалась пока охранник незаметно укажет на импозантного мужчину в очках. На этот раз она представилась невестой Анатолия, которая приехала без предупреждения и хотела сделать сюрприз.
— Вижу девушка ты хорошая, не мошенница какая-то. Квартиру не помню, но это в новом районе, в "Веснушках".
— Спасибо, — Гаяна почувствовала, как щёки залил румянец. Никогда она столь нагло не врала. Было стыдно и неудобно.
Опять прилетала Сирин, спрашивала.
— А нужно ли тебе его искать, девонька? Неужели так хочешь Рарогу угодить?
— Я обещание ему дала. И Жар-птице помочь хочу.
— Не так просты они, девонька, как хотят показаться. Но и ты у них награду можешь попросить.
— Я не ради награды. Да и Анатолия найти интересно. Вдруг, это и правда мой суженый.
Сирин тихонько засмеялась.
— Насчёт судьбы не беспокойся. Это точно он. Но не всегда судьба счастье приносит.
— Пусть, — вспыхнула Гаяна. — Я верю, что предопределённое можно изменить.
