Отдай, детка! Ты же старшая! (СИ) - Козырь Фаина

Завирко закатила глаза и схватила меню, понимая, что сейчас пойдут разборки и совсем не по тому пути, что она наметила.

— Боюсь, — честно призналась Лиля. — Он тебе нравится, и ты ему.

— Ты тоже ему нравишься. Он даже спит с тобой, так нравишься.

— Нравлюсь…Знаю…

— Тогда в чем проблема?

— В тебе! — Лиля вздернула нос. — Ты девушка порядочная, на чужих не бросаешься, а Альгис наши отношения сильно не афиширует, вот я и подумала…

Горянова выпрямилась и сложила руки перед собой:

— А что афишировать? И самое главное — когда? У вас вообще сегодня второй день!

— Третий… — тихо уточнила Резенская.

Горянова с Завирко переглянулись и то ли хмыкнули, то ли пшикнули, не понятно, но суть все уловили.

— И как ты себе это представляла? — продолжила Даринка. — Ты реально хотела, чтобы Истомин после славного перепиха встал на главной площади, в аккурат с железным Ильичом, чтоб сразу дорогу несогласным указывать, и прокричал зычным голосом с прибалтийским акцентом: мол, люди славного города, а трахал я вчера деву развратную(потому как незамужней дала мне, молодцу), Лилей зовут, и впредь трахать буду! Так что ли? Или сразу, как встал с тебя, хер могучий о бедро твое вытер, и тут же побежал с матушкой знакомить?

Завирко захохотала, прикрывая рот стареньким меню.

— Не хочу тебя разочаровывать, Лиль, — вздохнула Даринка, но если бы мне нужен был твой Истомин, то я не посмотрела бы на тебя. Отодвинула! С женой, может быть, посчиталась, а с девушкой — нет! Даже с подругой!

Завирко сделала страшный «ах» и посмотрела на Даринку, округляя глаза так, чтобы всем напомнить о существовании милой такой базедовой болезни:

— Горянова, так ты стерва? А я с тобой дружила! — и тут же посерьезнела и повернулась к Лильке. — Так что твой вариант, Резенская, изначально был глупый и проигрышный… как пьеса из погорелого театра…

— Кто ж знал, что вы такие наблюдательные! — расстроенно буркнула Лиля.

— Да! Звезды детектива «Глухарь» снова с вами! — выдала рекламный ход Олька и тут же поинтересовалась. — Кстати, Пална, а то малолетнее недоразумение вчера… ну то, с которым ты лизалась минуть пять, не меньше…надеюсь, это не инцест?

— Ты что! — Резенская даже отодвинулась инстинктивно и совершенно искренне возмутилась. — Это сын соседа! Я его долги по папиной карточке покрыла, вот он и отрабатывал.

— Ну, а целоваться — то это пацан хоть умеет? — Олька поиграла бровями..

— Вопросики у тебя! Да мы и не целовались совсем, а просто стояли так, чтобы похоже было. Чуть шею не свернула!

— Ладно, Оля! Давай простим ее! — Горяновой уже надоел это разговор. — Она еще маленькая! К тому же, шею чуть не свернула вчера. Жалко!

Завирко строго свела брови:

— Только это в первый и последний раз! Усекла!

Лиля расплылась в улыбке:

— Конечно! Все, больше не буду, девочки! Обещаю!

— Конечно, не будешь! — добавила ложку дегтя Горянова. — Потому что иначе я с твоим Истоминым пересплю назло!

— Нет!

— Да!

— Ну ты…

— Вот помни об этом и не ври! Тогда твой Истомин будет в целости и сохранности.

— Слово?

— Слово!

И тут у Завирко зажурчал живот:

— Мы вообще есть будем? — вовремя поинтересовалась она.

— Да! — одновременно отозвались Лилька с Даринкой.

— О! Какой обоюдный энтузиазм!

Так наладился мир. И все пошло своим чередом, и день пролетел незаметно.

Но к концу рабочего дня позвонил Иван и расстроенно сообщил, что дома прорвало канализацию и первый этаж плавает в экскрементах (он, конечно, сказал другое слово).

— Не страшно, Вань! Поживем пока у меня, — успокоила его Даринка.

На том конце немного помолчали, а потом осторожно спросили:

— А у тебя что, Дариш, своя квартира есть или ты к родителям зовешь?

— Своя есть! — удивилась Горянова. — А разве я тебе не говорила?

— Не говорила…

— Прости, Вань! Как — то к слову не пришлось! В общем, я сейчас кину адрес эсэмэской. Хватай что — нибудь на первое время и приезжай. Ключи запасные у тети Маши из восьмой, я ей позвоню. Все, до встречи!

Вечером Горянова бежала домой. Так это было волнительно! Ваня у нее дома! Ванечка! Так здорово! В окнах горел свет. И это так согрело, так обрадовало! Горянова еле дождалась лифта. Она в три мгновения провернула ключ, залетела домой и… ахнула. В прихожей стояла большая Ванина сумка, но на стуле висела, привлекая внимание неординарной оранжево — красной расцветкой Элькина курточка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Армагедец! — только и могла сказать Горянова, потому что дома она принципиально не ругалась.

Глава 16

Элька, белокурая и голубоглазая красотка Элька, нежная и стройная, как кипарис, с лисьей грацией и хваткой гиены появилась в проеме, ведущем от кухни к двери. Она радостно вскрикнула, и даже всплеснула руками, и заверещала, не останавливаясь, на высокой, пронзительной ноте. Горянова даже поморщилась от полученных децибел:

— Дарочка! Дарочка! Дарочка — подарочка пришла! — и поспешила к сестре, приговаривая. — Ваня, идите скорее, Даринка пришла, — а дальше тоже громко, но старательно делая вид, что шепчет. — Ой! У тебя Ваня такой мужчина! Такой мужчина! Красивый, умный, молчаливый! Почему мы о нем не знали? А? Ты никому не сказала! А?

Их кухни немного смущенный вышел Иван. Он смотрел прямо на Горянову, и она поняла, что тот никого, кроме нее, сейчас не видит. Где — то внутри сразу улеглось ненужное волнение. И Даринка даже облегченно выдохнула. Она самой себе улыбнулась, и Ваня поймал этот ее теплый взгляд. Дарина, не прерывая верещание мелкой, как всегда спокойно и аккуратно поставила в шкаф сумочку и подождала, пока Иван подойдет и поможет снять ей пальто, привычно целуя девушку в губы, и возьмет из рук пакет с продуктами.

— Привет! — шепнул нежно.

— Привет! — ответила счастливо.

Чтобы сделать это, Пименову пришлось немного оттереть белокурую бестию плечом. Та ойкнула и попыталась продвинуться ближе, но он загородил Даринку собой, лишая всякого обзора. Элька, расстроенно уставившись на широкие плечи новоявленного парня сестры, попыталась просочиться по стенке, но, предвидя очевидную тщетность своих усилий, вздохнула и почапала на кухню, так как туда, решила она, голодные и уставшие родственнички точно придут. И уж там она возьмет их тепленьких! Да! А нечего было от нее такого красавца прятать! Вообще, эти старшие сестры такие собственницы! Все себе! Все для себя! Эгоистки! И это не только у Эльки! У Наташки с параллельного — такая же фигня! И Элька обиженно поджала губы…

Но она немного просчиталась. Родственнички не скоро появились на кухне. Дарина и Иван сначала занесли сумку в комнату и разложили вещи, потом он мылся и из душа вышел полностью одетый, а не в одном полотенце, чтобы Эльке можно было бы его рассмотреть повнимательнее. Нет, конечно, сквозь домашнюю футболку очень были видны его крепкие, рельефные руки, но вот кубики на прессе — а они там точно были — увидеть не удалось. Ох! Обидно! В последнее время в Элькином окружении из нормальных, не тщедушных ребят отирался только бывший, но этого гада мелкая вспоминать не хотела. Она послонялась по кухне, перетекла в зал, там пощелкала по каналам и снова вернулась на кухню.

Горянова — младшая уже даже чаю себе налила и пыталась пить, но без сахара и печенюшек он в горло не лез. Элька проверила холодильник — пустой. Шкафчики — пустые. И вспомнила про большой пакет с продуктами… мысленно облизнулась и решила поискать…

Но, к счастью, на кухню наконец — то вошла сестра, а за ней новоиспеченный брутальный парень, несший в руках заветные продукты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эль, — приказала Даринка, — на, тебе чистить! — и всучила ей в руки пакет с картофелем, отправив к раковине мыть.

Быстро распределила купленное по шкафчикам, полочкам и холодильнику, оставив самое необходимое.

— Вань, с тебя лук, морковь. Помыть, почистить, порезать. Лук полукольцами, морковь — соломкой.