Моя любимая мачеха, или Она не твоя (СИ) - Коротаева Ольга

Я тихо подошел сзади и обнял ее. Милена вздрогнула в моих руках испуганным воробушком.

— Давай помогу? — предложил я, проводя кончиком носа по оголенной шее. Я ощутил, как по ее телу пробежала мелкая дрожь, а затем Милена подняла глаза, и наши взгляды встретились.

Я крепче сжал ее в своих руках, заметив слезы и страх. Мне словно под дых ударили. Все-таки чуйка сработала верно.

— Что случилось?

Развернув девушку к себе, я приподнял ее за подбородок. Мне не нравилось, что она избегает моего взгляда. Словно ей стыдно смотреть мне в глаза.

— Мила, — позвал я. — Что бы ни произошло, ты можешь на меня положиться. И в горе, и в радости, помнишь? — улыбнулся, желая поддержать, но вместо улыбки в ответ получил водопад слез.

Глава 23 Милена

— Отец едет.

Слова ударили по лицу словно пощечина. Баграт. Мой нежный, заботливый, внимательный муж возвращается домой. Радость встречи сменилась горечью и паникой. Как я могла? Почему? Зачем?

— Он ничего не узнает, — твердо сказал Роман, словно был уверен в своих словах.

Я же чуть не засмеялась. Не узнает? Это просто невозможно! Да и лгать Баграту я не стану. Не смогу просто.

— Ты не виновата.

Голос Романа звенел от ярости, но мне было все равно, что он злится. Не важно, на кого: на меня или на себя. Вообще все больше не имело смысл. Мы провели ночь вместе, как мужчина и женщина, и только этот факт имеет значение.

Рома отвёл взгляд и глухо добавил:

— Забудь о том, что произошло. Иди в душ. Я тут… приберу.

Я молча поднялась с кровати и вышла из спальни пасынка. Придерживаясь за стену, медленно шла к ванной. Хотелось быстрее, но голова кружилась, и мысли … Они убивали меня! Хотелось крепко-крепко зажмуриться и ни о чем не думать хотя бы несколько минут.

Как будто это что-то изменит. Не существует в мире такого, что могло бы помочь мне. Время назад не воротишь и прошлое не изменишь.

Стоя в ду́ше, я смывала со своего тела чужие прикосновения. Было мерзко, не потому что это случилось, а из-за того, что я стала предательницей.

Гадкой, ужасной изменницей. Я собственными руками разрушила то хрупкое, что зарождалась между мной и Багратом.

Сейчас все мои мысли были только о муже. Обрывки воспоминаний о ночи я гнала как можно дальше, запретив себе думать о случившемся.

Роман… он …

Всхлипнув, я опустилась вниз и обняла себя за колени, позволив воде литься сверху на волосы. Низ живота тянуло, а там, между бедер, все ныло, но я была даже рада этой боли. Пусть она не такая сильная, как та, что я нанесу мужу, но хоть какая-то.

Мне хотелось надавать себе по щекам. Может, тогда физическая боль принесет избавление от другой, душевной?

Если бы Рома посмеялся надо мной, обозвал шлюхой, может, тогда мне стало бы легче. Я смогла хотя бы ненавидеть его, а не…

Нет, думать об этом парне, который встретил меня колючим взглядом и едкими словами, а затем стал моим первым мужчиной, подарил удовольствие и даже по-своему позаботился наутро, выше моих сил.

Только не сейчас!

Сейчас мне нужно привести себя в порядок, встретить Баграта и открыто поговорить с ним.

Я не стану врать, хитрить и скрывать свою измену. Только немного умолчу. Не стоит Баграту знать, с кем я переспала. Между ним и сыном и так все не гладко.

Моя решительность дала трещину, стоило увидеть мужа, услышать его “скучал”. Сердце рвалось на куски. Я ведь тоже скучала и ждала его, мечтала о медовом месяце, строила планы на будущее. С каждым днем я все сильнее влюблялась в этого мужчину, а теперь должна причинить ему боль, ударить в спину.

Мне было тошно и гадко от себя самой.

Я хуже, чем шлюха. Она хотя бы не предает. Продает свое тело, но остается честна. Я же…

Из рук опять выпал помидор и укатился на пол. Подхватив ягоду, я помыла ее под краном и вернула на досочку.

Нужно успокоиться, взять себя в руки и накормить мужа, а затем все рассказать.

Просто вдох-выдох… Я справлюсь.

Теплые сильные руки легли на мои плечи, а ноздри защекотал знакомый аромат парфюма. Его нежность, забота — все это разбило меня вдребезги!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не заслуживаю этого.

Слезы, давно стоящие в глазах, полились нескончаемым потоком. Я все разрушила! Снесла нашу жизнь до основания!

— Мила, — позвал меня Баграт. — Что бы ни произошло, ты можешь на меня положиться. И в горе, и в радости, помнишь?

Жаль, что я не смогла ответить тем же. Почему я не помнила этих клятв вчера вечером? Почему позволила всему случиться?

Я рыдала, крепко вцепившись пальцами в рубашку Баграта, всем телом прижимаясь к нему. Это были последние минуты наши близости.

Мне хотелось, чтобы время застыло, чтобы я могла напитаться, надышаться…

Баграт шептал что-то нежное, держал меня в своих руках, а я не могла вымолвить ни слова.

Сказать правду — это значит разорвать ту ниточку, которая соединяла нас.

Но я должна… должна…

— Я… мне…

Слезы лились по щекам, подбородку, капали на грудь, я пыталась их стереть, вздохнуть поглубже, но рыдания душили.

— Прости, прости. Я так виновата. Я не должна была. Прости…

Мне было страшно взглянуть в лицо мужчине, увидеть в его глазах презрение, ненависть.

— Мила, расскажи мне, что произошло?

Судорожно сглотнув, я закрыла лицо руками. Нужно собраться с силами и сказать все прямо.

Сейчас!

— Я …

Оставленный на столе телефон Баграта зазвонил, и на экране высветилось фото Романа.

Слова застряли в горле. Я не могла произнести и слова.

С тяжелым вздохом муж потянулся к мобильному и ответил на звонок:

— Да, Ром.

Я не слышала собеседника, но Баграт в раз поменялся в лице.

— Где он? В каком состоянии? Сейчас буду!

Муж говорил уже на ходу, идя в прихожую. Я шла за ним.

— Мила, останься дома. Рома в больнице. Мне нужно ехать. Когда я вернусь, мы договорим, но что бы ни произошло, все решаемо. Главное — ты жива и здорова, слышишь?

— Что с Ромой? — мой голос дрожал не от слез, а от страха.

Куда он влез? Хоть бы не авария. Лишь бы остался живой…

— Подрался с кем-то, — я еле сдержала вздох. — Его забрала скорая, говорят, состояние стабильное. Я позвоню тебе, как сам все узнаю. Не переживай.

Наклонившись, Баграт поцеловал меня в висок.

— Отдыхай.

Дверь за ним захлопнулась, а я осталась стоять и смотреть невидящим взглядом на нее. Обхватив себя за плечи, постаралась согреться, но ничего не выходило. Тело била мелкая дрожь, голова раскалывалась от слез и известий. Помимо воли я волновалась за Романа и тут же корила себя за эти эмоции.

Кое-как поднявшись в свою спальню, я закуталась в одеяло и разрыдалась. Я оплакивала свой брак, руины своей жизни и будущее без Баграта. Ведь понимала, он не простит мне измену. А я после случившегося не смогу жить под одной крышей с Романом. Даже если муж решит не расторгать брак, переведя его в плоскость формальной договоренности.

Брак по расчету… именно в такие отношения я вступала неделю назад. Теперь же это определение нашему союзу причиняло так много боли и сожаления.

Я не хочу быть фиктивной женой! Не хочу терять Баграта, только теперь у меня нет права голоса.

Я все разрушила сама.

Сама.

Глава 24 Роман

Я смотрел в потолок, будто пытаясь просверлить в нём дыру. Белоснежный и ровный, он раздражал до потемнения в глазах. Страшно бесил, напоминая безупречность, которую я сломал. Намекая на невинность, которую отобрал.

— Ну и история, — протянул Яромир.

— Шёл бы ты уже, — недовольно проворчал я. — Жалею, что тебе рассказал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну уж нет, — навис он надо мной. — Я твой друг, Сабуров! И не оставлю тебя висящим над пропастью.

— Да я вроде как лежу, — саркастично хмыкнул я. — Мы в одной из лучших клиник столицы. Какая, к дьяволу, пропасть?