Дэн Сяопин - Александр Панцов

Девятого октября 1926 года общее собрание седьмой учебной группы, в которой Дэн был парторгом, сочло «целесообразным и полезным» перевести его из кандидатов в члены ВКП(б), «так как он хорошо и добросовестно вел работу и активно»142.

По-партийному хорошо зарекомендовал себя Дэн и в моральном плане. В университете на несколько сот мужчин было всего два-три десятка женщин, но в отличие от большинства сверстников, не дававших им прохода, Дэн вел себя с ними очень скромно. Ему, правда, нравилась одна девушка, носившая псевдоним Догадова, — симпатичная, худенькая, с короткой стрижкой, тоненькими черными бровями и чуть припухлыми губами, но Дэн никаких шагов к сближению не делал. Все его время отнимали учеба и партработа. Он знал только, что настоящее имя девушки — Чжан Сиюань (Чжан Ниспосланное Небом яшмовое украшение), что родилась она в рабочей семье (отец — железнодорожник) на станции Лянсян уезда Фаншань провинции Чжили 28 октября 1907 года, то есть была на три года младше его, приехала учиться в Университет им. Сунь Ятсена из Китая за два месяца до него, 27 ноября 1925 года, вместе с Чэнь Шаоюем, а вступила в компартию на несколько месяцев позже — в декабре 1925-го, уже в Москве. Чжан училась в параллельной, сначала третьей, потом четвертой, группе (номер ее студенческого билета — 23-й) и так же, как Дэн, входила в бюро университетской комсомольской организации. Правда, занималась не очень добросовестно, на «троечку», да и с партработой у нее не все обстояло гладко: один раз она даже получила выговор за «невыполнение партпоручения»143. Так что ей тоже было не до романов: следовало завоевывать доверие организации.

Между тем в Китае события развивались с головокружительной быстротой. После смерти Сунь Ятсена 12 марта 1925 года и прихода к власти в Гоминьдане фракции левых во главе с Ван Цзинвэем, а также в связи с началом национальной революции 30 мая того же года китайские коммунисты в Кантоне, следуя приказам Политбюро ЦК РКП(б) и Коминтерна, стали проводить агрессивную политику, стремясь в перспективе к захвату власти в Гоминьдане и превращению этой партии в рабоче-крестьянскую (народную). Теоретическое обоснование этой политике дал Сталин, начавший весной 1925 года определять линию большевиков в китайском вопросе144. К марту 1926 года многим и в Москве, и в Кантоне стало уже казаться, что триумф китайской компартии в Гоминьдане не за горами. Но 20 марта против засилья левых выступил начальник военной школы Вампу и командир 1-го корпуса Национально-революционной армии (НРА) Гоминьдана Чан Кайши, устроивший в Кантоне военный переворот. В результате Ван Цзинвэй и несколько советских военных советников, вызывавших особое неудовольствие Чана, вынуждены были покинуть Китай, а члены Компартии Китая — принять его требования, направленные на значительное ограничение их политической и организационной самостоятельности в Гоминьдане. Сам же Чан Кайши сосредоточил в своих руках все нити власти, возглавив Постоянный комитет ЦИК Гоминьдана, Военный совет Национального правительства и отдел военных кадров гоминьдановского исполкома. А что самое важное — стал главнокомандующим Национально-революционной армией145.

Сталин и Коминтерн, а вместе с ними и китайские коммунисты вынуждены были принять свершившееся. Из Москвы в Центральный исполком Компартии Китая пришло указание: замедлить темп наступления внутри Гоминьдана, чтобы перегруппировать силы146. Единый фронт сохранялся, и Чан Кайши, удовлетворившийся уступками, начал с помощью главного военного советника Василия Константиновича Блюхера, прибывшего в южную столицу Китая в конце мая 1926 года, активно готовиться к Северному походу — военной экспедиции, задуманной еще Сунь Ятсеном для покорения милитаристов и объединения страны.

Этот поход начался через месяц, в начале июля 1926 года. Объективным союзником Чан Кайши была так называемая Националистическая армия, дислоцированная в Северо-Западном Китае. Ее командующий, маршал Фэн Юйсян, заявил о поддержке Сунь Ятсена еще в октябре 1924 года, когда восстал против своего тогдашнего патрона У Пэйфу и занял Пекин147. Тогда же он обратился за помощью к СССР, и вскоре к нему прибыли несколько десятков советских военных советников, а затем поступило вооружение на сумму свыше шести миллионов рублей. За три с половиной месяца до Северного похода, однако, маршал Фэн потерпел крупнейшее поражение от северокитайских милитаристов, после чего в самом начале мая 1926 года вместе с семьей выехал в Советский Союз — вести переговоры о расширении советской военной помощи и «ожидать развития событий в Китае»148. Так что в июле 1926 года он, хотя и оставался союзником Гоминьдана, оказать реальную помощь Чан Кайши не мог. Тем не менее Чан успешно начал поход: уже 11 июля его войска, воодушевленные идеями национальной революции, одержали первую крупную победу над У Пэйфу, после чего заняли столицу провинции Хунань — город Чаншу.

Фэн же тем временем в Москве договорился с руководством ВКП(б) о предоставлении ему материальной помощи еще на сумму более 4 миллионов 300 тысяч рублей. Кроме того, группа его советских советников была усилена за счет новых кадров — их военным и политическим руководителем Политбюро назначило командира 1-го стрелкового корпуса Ленинградского военного округа Михаила Владимировича Сангурского (маршалу Фэну его представили под вымышленной фамилией Усманов). К нему также прикомандировали выпускника Комуниверситета трудящихся Востока Лю Боцзяня (Шерстинского), бывшего до Жэнь Чжосюаня секретарем Московского отделения китайской компартии. Лю жил в Москве с 1923 года, а до того принимал активное участие в создании Коммунистической партии китайской молодежи, проживающей в Европе. Фэну он очень понравился, и маршал пригласил его в свою армию заместителем начальника политотдела. Проведя в Москве более трех месяцев (с 9 мая по 26 августа 1926 года), Фэн вместе с Лю и Сангурским-Усмановым уехал в Китай149.

А там продолжало разворачиваться революционное движение. 17 августа Чан Кайши возобновил Северный поход — из Чанши в направление Ухани. В занятой же его войсками Хунани стало тем временем нарастать стихийное движение безземельных крестьян, пауперов, люмпенов и прочего обездоленного люда против тех, кого в деревнях называли сельскими «мироедами». К осени 1926 года Национально-революционная армия вышла в долину реки Янцзы, предварительно разгромив основные силы У Пэйфу. 1 января 1927 года столицей гоминьдановского Китая была провозглашена Ухань150.

Понимая, что до окончательной победы Гоминьдана во всей стране недалеко, Фэн сразу же по приезде в Китай (в провинцию Суйюань) 17 сентября 1926 года принес торжественную клятву бороться за свободу и независимость родины до последнего вздоха. Тогда же он объявил, что все его подчиненные коллективно вступают в Гоминьдан, а вскоре, в октябре, послал одну из своих дивизий, находившуюся в провинции Ганьсу, в соседнюю провинцию Шэньси, где войска У Пэйфу еще в апреле осадили гарнизон его армии в городе Сиани. 18 ноября осада была снята, У Пэйфу отступил, и Фэн начал готовиться к походу в провинцию Хэнань на соединение с наступавшими туда войсками HРА. В то же время он вновь обратился в Москву, в Коминтерн, — на этот раз с просьбой прислать ему дополнительную группу советников151.