Зло (сборник) - Сергей Дегтярев

Ужас не дал ему погибнуть. Прозвучали страшные слова проклятия: «Ты увидишь смерть последнего жителя твоего замка. Раскаяние и мучения будут преследовать тебя всю жизнь, до самого конца! Ты будешь мечтать о смерти, герцог, молить, разбивая голову в покаянии, но никто тебя не услышит. В ночь, когда умрёт последний человек в твоих землях, ты получишь свободу. Но запомни, ужас не остановить, и силы тьмы необоримы! Я сама не знаю, что вырывается сейчас на свободу из вечной клетки, но этот кошмар призвал в мир ты, герцог. И последнее: я буду ждать тебя в Аду»!

Сказав страшные слова, ведьма спокойно шагнула с возвышения в пылающий костёр. Высоко взвилось пламя, скрывая последнюю усмешку, и её не стало.

В ту ночь и умер наследник герцога. Правитель был безутешен в скорби. Следующей ночью смерть забрала ещё одну жертву. И так каждый раз, с наступлением тьмы открывались адские врата, которым показала путь сожжённая ведьма. Никто не видел самого убийцу, но его ощущали все: от мала до велика. Тяжёлое дыхание кошмара и грузные шаги неведомого создания, шедшего по двору крепости. Все, кто уходил в ночь, стремясь покончить с ужасом, не возвращались прежними людьми. Они были живы, но навсегда несли на себе печать безумия. Их крики и хохот раздавались из зала, куда и помещали всех сошедших с ума.

Герцог понял, что совершил ошибку, отдав на растерзание огню ведьму, но ничего изменить уже не мог. Жители попытались покинуть пределы замка. Целые семьи уходили с рассветом в надежде на спасение если не себя, то хотя бы детей. Сначала это казалось выходом, но вскоре к воротам замка стали приходить крестьяне из соседних деревень, неся с собой рассказы об ужасе, который не жалел никого и не знал пощады. Все, кого застигала в пути ночь, умирали, отдавая души злу, что обратило взор на земли герцога. В деревнях царил и правил кошмар и Ад. Никому не было спасения. Погибали целые семьи. Люди просились обратно в крепость, мечтая подарить детям ещё сколько-то дней, недель, месяцев, а может и лет, жизни…

Герцог поднял голову и ещё раз закричав, ударился об пол…

Годы летели, как перелётные птицы, уходили старики, зло забирало детей. Правитель отправлял гонцов, чтобы хоть кто-то привёл помощь. Надежда продолжала биться в старческом сердце. Он отдал бы душу, чтобы вернуть всё назад: тот злополучный день, когда страшную улыбку ведьмы скрыл язык костра. Каждую неделю, с рассветом, отправлялся новый гонец, пытаясь успеть до наступления ночи вырваться с земель герцога и добраться до соседнего феода. С каждым годом надежда умирала.

Герцог замер, вслушиваясь в тишину. Повернул голову и посмотрел на центр зала, где догорало жуткое растение, некогда протянувшее руки-ветви по всему замку. Его росток тоже появился после проклятья колдуньи. С каждой новой смертью оно росло и набиралось сил. Растение жгли, рубили ветви — всё было напрасно. Жёсткая коричневая кора не поддавалась огню, а ветви отрастали вновь и вновь. Только сегодня, когда смерть забрала последнего жителя, герцог поджёг его снова. На этот раз оно запылало ярким пламенем, ветви мерзко извивались и дрожали, словно прося пощады. Старик радовался этому, страстно желая, чтобы существо испытало хоть толику страданий, которые выпали на души погибших жителей замка.

Он был рад. Беспокоило только одно. До сегодняшней ночи дожили двое: он и Сюзи. Девушка покинула замок, не дожидаясь, пока смерть заберёт её. Герцог пытался остановить Сюзи, сказать, что скоро всё кончиться, что пути назад уже нет, и они должны встретить ночь достойно, как когда-то её мать. Девушка не хотела ничего слушать, вырвалась из старческих рук, силящихся удержать, и скрылась в наступающих сумерках. Правитель винил себя в её смерти, как и в гибели других людей. Он ненавидел тот день, когда на костёр вели ведьму. Все её мелкие пакости, что она творила при жизни, не шли ни в какое сравнение с проклятием, которым колдунья заклеймила замок и окрестные земли.

Герцог так хотел встретить смерть не один! Об этом он мечтал последние два года. Хотелось уйти в Ад, сжимая руку последнего жителя крепости. Его мечта сорвалась в бездну.

— Я пришёл за тобой, — голос отразился от холодных каменных стен, и троекратно усилившись, обрушился на слух старика. — Твоя жизнь закончена, а проклятие замка избыто.

— Значит, Сюзи уже нет, — губы герцога шептали последнюю молитву. Старик хотел умереть с именем Господа на устах. Выпрямившись, он гордо взглянул в глаза Ужасу и бросил последние слова. — Я готов!

Девушка ещё раз вздрогнула, и резко отвернувшись от замка, продолжила путь. До её слуха донёсся последний крик, и на землю вновь опустилась тишина. Вороньё, тяжело хлопая крыльями, полетело во внутренний двор замка. Птицы любили лакомиться мертвецами, их привлекали тела, лишённые душ. Сегодня у них был прощальный пир в честь герцога.

Уже почти пройдя мост, девушка опустилась на колени и долго смотрела на каменный столб, испещрённый множеством надписей. На нём были записаны имена всех жителей замка. Рукой провела по надписи в середине обелиска. Там было начертано имя её матери. Помолчав некоторое время, девушка поднялась и уже уверенным шагом пересекла границу рва.

Луна бросила ей вслед последние лучи, напрасно пытаясь остановить. Походка девушки была неколебима. В хрупких руках она сжимала горшок с маленьким ростком, листья которого тянулись в ночь. Наутро, после смерти матери, она нашла под корнями растения маленькое зерно. Сюзи оставила его себе. Посадив зёрнышко, она каждый день ожидала, когда оно прорастёт, но этого не случалось. Только сегодня утром показался росток, и маленький зелёный побег начал тянуться вверх. Девушка долго смотрела на извивающееся, словно в танце растение. Потом молча взяла горшок, и, выскользнув из объятий пытающегося её остановить герцога, покинула замок. В голове звучал голос: «Не дай мне умереть, прошу…»

Нежно прижимая к себе горшок, Сюзи растворялась в утренних лучах солнца. Далеко позади остался родовой замок. На горизонте показались всадники, во весь опор скачущие к крепости. Девушка бросила взгляд на растение, и, улыбнувшись ему, подняла большие голубые глаза к небу. Глаза, которые не умели плакать, они просто смотрели, не мигая.

Всего лишь сон

Ад ударил, как всегда, неожиданно и неотвратимо. Яростные протуберанцы пламени, ослепительные огни, безумство красок цвета крови… Вспышки далёких звёзд — порождающие ужас в душе. Мой взгляд был обращён вдаль, туда, где рождались в огненной купели обезумевшие существа, не имеющие определённой формы. Создания, призванные внушать лишь ужас и омерзение. Вокруг расстилалась обгоревшая земля, кое-где изрезанная трещинами, словно шрамами на теле. Оттуда и вырывались отблески огней. Холмы вдалеке напоминали курганы, сложенные в память о мириадах душ, нашедших здесь страшную вечность и забвение. О тех, мучить кого устал даже Ад.