Зло (сборник) - Сергей Дегтярев

Разговор утих сам собой. Майор неумолимо напивался, всё больше уходя в мир алкогольных паров и отдавая себя на растерзание воспоминаниям, от которых был защищён в трезвом состоянии. А его молодой помощник смотрел прямо перед собой, лишь изредка притрагиваясь к стакану. Из головы не вылетало странное чувство, что он ощутил в присутствии задержанного на допросе. От Руслана исходили волны агрессии, ненависти ко всему живому, но в тоже время в его глазах явно читался страх и боль. Убийца и маньяк просто-напросто панически боялся оставаться в комнате, где было хотя бы одно зеркало или то, что могло дать отражение. Он постоянно повторял: «Я проиграл… не смог… я слаб…» А его последняя фраза «Ты или я», на которой и закончился допрос, вообще озадачила полицейского, а врачам позволила поставить диагноз.

«Однозначно, нужно ещё раз навестить его, пока не увезли в больницу», — Пётр думал о своём, слушая излияния майора. Зачем ему нужен был этот Руслан, полицейский не знал, и, более того, не задавался даже вопросом. Но вот ещё раз поговорить с ненормальным стоило. «А ненормальный ли он?»

Пётр украдкой отвернулся от уже порядком напившегося майора. Непонятно чем, но он притянул его внимание раз и навсегда. Перед взглядом стояло выражение лица Руслана и его глаза, полные чего-то, что прямо-таки рвалось наружу. Петру тогда показалось, что в том безумном мире, который прятался внутри маньяка, начинают проступать какие-то очертания, мелькает что-то, к чему нужно просто потянуться, и тогда откроются глубины, каких ещё не видел человек. Но через мгновение это чувство пропало, и жизнь ворвалась в сознание полицейского бурным потоком, внося очередные коррективы и отрывая его от желанного объекта, в который можно было погрузиться с головой, совершенно забыв о реальности.

— Ладно, пойду я, — голос старшего по званию прозвучал настолько резко, что Пётр вздрогнул и с необъяснимой злобой посмотрел на майора. Александр с трудом поднялся, бросив придирчивый взгляд на подчинённого, увлечённого какими-то мыслями. — Давай, до завтра. Только не напивайся сильно, у нас ещё два выезда впереди.

— Всё будет хорошо, Александр Иванович, завтра буду, как штык…

Взгляд его долго буравил спину шатающегося напарника, а кулаки сжимались, словно он готовился к драке. Это было настолько странно, что, едва осознав приступ ярости, Пётр с удивлением провёл рукой по лицу, прогоняя злость.

— Похоже, всё-таки напился. Хватит на сегодня, надо домой валить, а то ещё чего навалится на фиг.

Он поднялся, и, расплатившись по счёту, двинулся в сторону двери. Резкая боль в руке заставила его вскрикнуть. Посмотрев на неё, полицейский проследил за каплей крови, выступившей на кончике указательного пальца. Тёмная, как беззвёздное небо, маленькая капелька дрожала, готовая сорваться вниз и упасть на пол, затерявшись под ногами посетителей. В кармане резко что-то шевельнулось, и раздался тихий-тихий смешок, от которого по коже побежали мурашки. В панике выскочив за двери бара, Пётр достал зеркало и упёрся взглядом в холодные глаза клоуна в отражении. Осколок тихонько вибрировал, а оттуда доносился приглушённый хохот, в котором читалась ненависть ко всему живому…

Звонок в дверь вырвал Александра из забытья, в которое он провалился сразу после прихода из бара.

— Кого там принесло, мать вашу!

Майор, пошатываясь, поднялся с дивана и подошёл к двери. Приоткрыв её, он уставился на довольное лицо Петра.

— Привет, начальник. Извини, что разбудил, но решил всё-таки напиться, а без тебя, боюсь, не получится. Вот взял вискаря — может, глотнём по малой?

Почесав затылок, Александр открыл дверь и махнул рукой, мол «заходи, чего встал». Повернулся спиной к молодому напарнику и направился в сторону кухни. Удар по затылку оглушил его и бросил на колени, а последнее, что он слышал, был голос Петра, странный, полный какой-то дьявольской насмешки: «Ты или я? Да какая разница, ведь мне это нравится».

Молитва

В маленькой комнате небольшого деревянного домика царил полумрак. Единственная лампадка еле-еле освещала помещение. Тени, отбрасываемые ею, мягко ложились на стены, колыхались и напоминали призраков. На серых прокопчённых стенах избы извивались в медленном танце чёрные силуэты. Вырастали, падали, горбились и принимали расплывчатые образы.

Призраки жили и в душе хозяина дома. Он стоял на коленях перед иконой. Старое дерево местами иссохло, кое-где набухло, вспучившись. По бокам хищно проглядывали глубокие искривлённые трещины. Но сам образ был нетронут временем. Глаза замершего изображения глядели прямо в душу.

Губы человека тихо двигались, шепча про себя обращение к Богу. Молитва была искренней, а слова полны скорби, боли и надежды. Периодически мужчина оборачивался назад, где в полутьме ещё одной комнаты стоял крепкий дубовый стол. На нём громоздился длинный массивный предмет. В эти моменты хозяин дома начинал ещё истовее шептать слова покаяния и до боли сжимать правый кулак с зажатым в нём маленьким серебряным распятием. По щеке молившегося прокатилась слеза. На миг зависнув, она сорвалась и пала на пол, разбившись на сотни осколков. Тишина нагнетала обстановку и давила на мужчину. Казалось, что она осязаема. Кающийся ещё раз обернулся и посмотрел в соседнюю комнату.

«Господи, почему ты оставил меня, когда мне больше всего была нужна твоя поддержка? Почему, когда я просил у тебя сил, ты не услышал меня? Пусть же моя молитва достигнет твоего слуха в этот раз! Я прошу у тебя силы для последнего свершения. Дай мне её, Боже! Силы для последнего отпущенного мне дела. Я знаю, что ты не примешь меня к себе, но я готов пойти на это. Моя супруга и мои друзья уже там, я должен прийти к ним. Только так я смогу встретиться со своей любимой Изабель…»

Вдалеке раздался волчий вой. Сначала тихий, постепенно обретал силу и уверенность. Он приближался к деревне, посреди которой стоял маленький дом.

Человек знал, что он один остался в живых в этом царстве ужаса и мрака. Все в округе были мертвы, а сегодня он собственноручно убил супругу, свою любимую девушку. Но у мужчины была благая цель — он спас её от смерти, что явилась к ним в деревню в обличии кошмарного чудовища, забирающего не только жизни, но и души…

Вой раздался уже совсем близко. Человек поднялся с колен, прошёл в тёмную комнату, зажёг свечу, стоявшую на столе. Пламя осветило гроб и красивое бледное лицо девушки. Смерть не смогла изуродовать его идеальные черты. Она была всё так же прекрасна. Ещё одна слеза прокатилась по сосредоточенному лицу мужчины.

Возле крыльца послышались острожные шаги, свежевыпавший снег скрипом выдавал пришедшего. Человек быстро оглянулся на дверь и с безумной улыбкой на лице сказал: