Западный Форпост России - Валентина Батманова

Двигая детскую коляску с малышами-космонавтами в разные стороны, Инна сказала:

– Вы правы, Лев Николаевич, адмирал Егоров – прекрасный человек! Мне часто приходилось с ним разговаривать, и я всегда уходила довольная и благодарная тем людям нашей области, которые выбрали в губернаторы этого достойного человека. Я, как историк, хорошо помню то время, когда Владимир Егоров руководил нашей областью. В тот отрезок времени наша область достигла самых высоких результатов за последние двадцать лет. – Закончив свою речь, Инна, протягивая руку Льву Николаевичу, сказала: – Мои космонавты шумят, у них по распорядку – время принятия пищи. Поэтому, нам следует с вами попрощаться. – И ласково улыбнувшись, Гале покатила свою коляску к Ленинградскому проспекту.

А Лев Николаевич, посмотрев на часы, сказал, обращаясь к девочке:

– И нам, дорогая моя Галочка, пора ехать домой. Там, наверно, Нюрка со своими щенками по нас уже сильно соскучились. – Он поднялся со скамейки, взял девочку за руку, и пошли они на остановку своего автобуса.

Вездесущие цыгане

На следующее утро, как и обещал вчерашний гость, на квартиру к Надежде прибыли два крепкого телосложения «качка». Женщина, окинув их быстрым взглядом, подумала: «Вон, какие крепкие жеребцы откормились на ворованных деньгах коррупционера Лысака. А мой несчастный муж всегда жил впроголодь. Да и наше государство надеется именно на таких голодных, но преданных ему парней, как мой Павел. А потом в трудную для этих парней годину, словно забывают о них».

Войдя без стука в комнату к Надежде, один из них, нагло улыбаясь, спросил:

– Ну что, хозяйка, не вернулся к тебе твой приблудный муженек?

– Да он такой больной, что, по всей вероятности, даже не помнит дом, где когда-то жил, – посмотрев в лицо нахала, ответила Надя.

«Гости» молча походили по комнате, а потом один из них, заглядывая в холодильник, сказал:

– Да у тебе в холодильнике совсем пусто. Чем же ты, красавица, питаешься?

– Если вы мне позволите сходить в магазин, то я пойду куплю что-нибудь съедобного.

– Да зачем же тебе ходить, – сказал один из гостей. – Вот этот красивый пацан, – показал он пальцем на своего подручного, – свозит тебя с ветерков в магазин на своем автомобиле.

Подъехав к магазину, водитель, приоткрыв дверку, сказал:

– Ну, давай выходи, красавица. – И, отступив от женщины на небольшое расстояние, последовал следом за нею в магазин.

Войдя в магазин, Надя, подавая продавщице сто рублей, сказала:

– Дайте мне, пожалуйста, половину булки серого хлеба и пакет куриных голов.

Вернувшись к себе во двор, женщина отрубила клювы на куриных головах и, вымыв их в холодной воде, опустила в большую эмалированную кастрюлю. Пока суп из куриных голов варился, она взяла веник и пошла подметать за двором налетевшие с деревьев за ночь листья. Выходя на улицу, она сказала следовавшему за нею мужчине:

– Теперь улицу у домов дворники не метут, это входит в обязанности хозяина дома. Хотя по закону все тротуары находятся на балансе районной администрации, и она должна их содержать в надлежащем порядке. Но нашлись умники, которые получают из бюджета денежные средства на содержание тротуаров, а работу перекладывают на жителей домов.

Пригнув низко голову к земле, Надя не спеша подметала тротуар. Наблюдавший за нею гость сказал:

– Я вижу вокруг твоего дома, как черные вороны, вьются цыганские дети. – И громко обращаясь к своему напарнику, сказал. – Ты только посмотри, цыгане, словно голодные крысы, обложили дом человека, которого мы с тобою пасем.

– Второй мужчина вышел из дома и, лениво потягиваясь, сказал:

– Раз эти черномазые черти решили выследить нашего Павла Кирилловича, то нам здесь уже больше делать нечего. – И громко засмеявшись, добавил. – Если этого мужика найдут цыгане, то обещанную сумму вознаграждения они не получат. Ее, в любом случае, получат только ленивые менты.

Сделав уборку на улице, Надя вошла в дом. Налила в глубокую миску супа из куриных головок и, опустив в нее щепотку черного молотого перца, спросила:

– Хотите, парни, я вам налью по тарелочке свеженького супчика?

– Какого, на хрен, супчика, – закрывая рукою нос, сказал один из гостей и тут же пулей выскочил из комнаты во двор. За ним последовал и его напарник. Присев на ступеньках дома, один из парней, сказал:

– Я не могу видеть, как эта тощая мымра ложкой черпает сваренную тухлятину из куриных голов. Меня от нее тошнит. А я думал, что мы сегодня, после того, как она подкрепится куриными головами, покувыркаемся с нею в постели.

– Ты что мелишь? – вскочил на ноги его командир. – За кого ты меня принимаешь? Думаешь, что я смогу заниматься сексом с этой дохлой крысой?

– А мне все равно, кого топтать в постели, худую или толстую. В любом случае секс будет бесплатным.

– Нет, – сказал начальник, – ни я, ни ты с этой бабой заниматься любовью не будем. Нам, что с тобой велел Иван Иванович? А велел он нам вести себя строго, но без грубых выходок. – И, немного помолчав, добавил: – Давай мы с тобой съездим на море, а дом, который нам велено контролировать, пусть находится под пристальным наблюдением наших конкурентов – цыган. Вон посмотри, – указал он пальцем на проезжую улицу, – эти бесы там не просто гуляют. Они опекают наших хозяев прилежнее, чем мы с тобою. – Он тут же поднялся со ступенек и вошел на кухню, где хозяйка продолжала есть суп.

– Нам необходимо съездить по очень срочным делам, останавливаясь на пороге сказал он. – А ты смотри, как только появится твой благоверный, то звони в первую очередь нам по телефону, который я тебе уже дал.

– Хорошо, – поднимаясь со стула, сказала Надя. – Вы езжайте по своим делам и не беспокойтесь, мой муж в этот дом больше не возвратиться, в этом я вас уверяю.

Как только машина с не прошеными гостями скрылась за поворотом улицы, из дома цыган, находящимся на противоположной стороне улицы, высыпало все цыганское семейство. Старик Митяй с сыном и двумя подростками направились на выгон, где, по предположению женщины, мог находиться выход из подземелья. В это же время старая цыганка, повесив на руку пластиковый пакет, пересекая улицу, направилась к дому Надежды. Увидев, что цыганка приближается к ее дому, Надя быстро закрыла замок на двери калитки и, низко пригибаясь к земле, забежала к себе в дом.

С сильно бьющимся сердцем, она стала рассматривать, как цыганка подошла к калитке и стала громко стучать, при этом без конца повторяя слова: «Надежда, я знаю, что ты дома, давай, открывай дверь». Слушая угрожающие слова своей соседки, Надя ловила себя на мысли, что она всегда больше всего на свете боялась сказанных слов старыми цыганками. А соседка, еще немного постояв у забора и потолкав ногою в калитку, плюнула в сторону окон и, громко сквернословя, пошла к своему дому.

Надя, наблюдавшая за своей соседкой через тюлевую занавеску, видела, как старуха подошла к своему дому. Цыганка достала из кармана юбки телефон и стала кому-то звонить. Затем, немного постояв у своей калитки, ушла в дом. Надежда с болью в сердце вспомнила, что старый цыган со своим выводком пошел к тому месту, где, по всей вероятности, должен находиться выход из подземелья, идущего от их дома. Она плотно прикрыла окошко, идущее из спальни в огород и, прижимаясь к дощатому забору, поспешила к пустырю, сильно заросшему травой и кустарниками.

Женщина не знала, где это может быть, но интуиция ей подсказывала, что выход может быть далеко за пределами жилого массива. Она остановилась у зарослей и, присев, стала прислушиваться к разговору, идущему из-за кустов. Цыгане говорили на своем цыганском языке. Поэтому из их слов она так ничего и не поняла. Немного успокоившись, женщина стала пробираться через заросли к тому месту, откуда шел разговор цыган.

Пролезая сквозь колючую траву, она услышала детский разговор. Находящиеся на карауле два цыганских подростка, громко говорили между собою на русском языке. Из их разговора Надежда поняла, что их отец полез в дыру лаза и где-то там натолкнулся на кирпичную кладку, закрывающую дальнейший проход в бомбоубежище. Женщина прилегла на земле и, затаив дыхание, продолжала слушать разговор не по возрасту слишком развитых цыганских детей.

Вскоре из зарослей вышли Митяй с сыном и, закуривая папиросы, стали между собою вести разговор.

– В том месте, где подземный ход углубляется, и его высота составляет рост высокого человека, стоит плотная кирпичная кладка, – сказал молодой цыган. – Вероятно, старый Иванченко ее установил собственноручно.

Надя видела сквозь ветви кустарника, как было сосредоточено лицо старого цыгана. Женщина поняла, что цыгане от своей затеи не отступят. И она не ошиблась. Митяй, докурив свою папиросу, сказал сыну:

– Завтра прямо с утра ты ломом разломаешь эту стенку. И бывший опер Пашка Иванченко будет в наших руках. А мы, естественно, получим обещанные нам большие деньги. А сейчас забирай детей, и валите домой. А я съезжу к барону и получу для нас нужную консультацию.