Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева

Как уж расплачиваться с ним за такую существенную трату…

Не собираюсь!

Как и не притронусь.

Пусть висит, раз ему так хочется.

Не моя проблема.

Куда большая — то, что я забываю зайти после уроков в библиотеку и взять несколько книг для того, чтобы закончить доклад. Поисковик в сети особого толка не приносит, я больше времени трачу, чтобы тыкать в сенсор, нежели вникаю в содержимое текста, сказывается привычка и любовь к бумажным вариантам получения информации.

Но да ладно…

Спустя три часа моих потраченных нервов, доклад всё же готов, пусть большую часть я и пишу по воспоминаниям из лекций преподавателя — не уверена, что все факты верные, тем более что в некоторые из них добавляю собственные рассуждения, раз уж более умных под рукой не находится.

Остаётся только завтра прийти в школу пораньше, чтобы распечатать его. Сомневаюсь, что если попрошу бывшего мужа моей матери, тот бросится на ночь глядя искать мне принтер.

Хотя, почему бы и нет?

Пусть познаёт все тяготы опекунства, глядишь, так и откажется…

Не отказался. Как и отказывать в моей просьбе тоже не стал. А ещё сам же воспользовался выданным мне руководством школы планшетом, чтобы переслать тот… очевидно, себе на почту.

Или не себе.

— Через пару часов привезут, — прокомментировал. — Ещё что-нибудь нужно? — поинтересовался в дополнении.

Я, как стояла с приоткрытым ртом, так и осталась. Не сразу спохватилась, чтобы выдать вежливо-отстранённое:

— Нет, не нужно, спасибо.

Мне ведь даже искать его идти не пришлось. Он сам оказался почти в дверях, до момента моего появления шёл по коридору.

Может, поэтому, так и не уходит, всё ещё стоит тут?

И так шёл сюда, ко мне?

А теперь пристально и придирчиво разглядывает, сложив руки на груди, будто съесть собирается, но никак не может решить, под каким соусом и сколько соли добавлять.

М-да…

Пора моему воображению завязывать так много воображать!

— Если пришёл напомнить про уборку, то как раз ей и собиралась заняться, — отмахиваюсь от собственных дурацких мыслей и ассоциаций, вспомнив о реальности.

Иначе что ещё ему надо?

Не это, как оказывается.

— Идём, — командует мужчина.

И тут не спорю. А направляемся мы почему-то на улицу. В сад. Так называемая вечерняя прохлада едва ли намного сильнее отличается от дневной духоты, но дышится немного легче, чем под палящим солнцем.

Тихий щелчок включателя…

Полумрак озаряются золотистые огоньки старинных ламп, развешанных повсюду, и на минуту зависаю, разглядывая их.

— Что мы здесь делаем? — озвучиваю, по истечению обозначенного срока, а то он ведь опять молчит.

Не спешит делать что-либо ещё. Просто стоит в нескольких шагах, уткнувшись плечом в дерево, словно ждёт, когда я наконец насмотрюсь на красоту окружающего.

— Хочу показать тебе кое-что, — отзывается опекун.

— Что именно? — не понимаю, к чему он клонит.

Явно же не про фонарики и ландшафтный дизайн.

— Вернее, не совсем показать, — поправляет сам себя мужчина. — Помочь освоить. Некоторые приёмы по самообороне.

Освоить…

Что?

Не сразу перевариваю.

Слишком уж неожиданно.

И да, заманчиво.

Тогда почему в ответ не соглашаюсь?

И так напрягаюсь…

— И зачем мне это? — спрашиваю.

А про себя судорожно соображаю:

Насколько активно он пользуется социальными сетями?

Мог ли увидеть всё то, что пишут другие ученики школы «Бахчешехир»? И не только они. Из знакомые — тоже. Всех надоумила анаконда. А кого не заставила, те просто любят потрепаться, не упускают такую возможность.

И если так…

Чёрт!

Чёрт!!

Чёрт!!!

Даже подумать стыдно, что именно он мог там вычитать, и какую часть из этого мог бы принять за правду.

— Мне это не нужно, — спешу добавить, пока он не ответил.

Тут же разворачиваюсь и собираюсь вернуться в дом.

Правда, так и не ухожу из сада. Останавливаюсь ровно в тот момент, когда за спиной слышится задумчивое:

— Ты вздрагиваешь от каждого моего, даже случайного прикосновения, Асия, — произносит Адем Эмирхан. — Почему?

Глава 8.1

К ногам будто тяжеленные гири привязывают, настолько сложно ступить ещё хоть шаг. Следует очередная пауза. И я почти ненавижу эту случившуюся тишину. Она слишком тяжёлая. Давящая. Веющая безысходностью. Как и всё то, что вызывает его вопрос.

Оборачиваюсь. Словно напоминание о том, что от меня ждут ответ, поможет собраться с мыслями и выдать хотя бы парочку связных слов. Жаль, не помогает. По крайней мере, не так сразу.

— Я просто не привыкла к тому, что меня чуть что, хватает незнакомый мужик, — почти не придумываю.

Я ведь его в самом деле совсем не знаю. Как и к чужим прикосновениям совсем не привыкла, учитывая то, что большую часть своей жизни я провожу одна. Ну а то, какую бурю эмоций вызывает каждое мгновение, когда он оказывается слишком близко… об этом ему знать не обязательно, я ведь и сама не понимаю, что это такое.

Значит, правдоподобно?

Должно быть.

Но мужчина явно не верит. По-прежнему смотрит на меня настолько требовательно, будто я не говорила ничего, а он до сих пор ждёт ответ.

Обречённо вздыхаю, понимаю, что и этот раунд в противостоянии с ним мне не выиграть.

— Ладно, давай попробуем, — соглашаюсь с ним, хотя вновь разворачиваюсь по направлению к дому. — Но сперва переоденусь во что-то более удобное, — сообщаю, пользуясь случаем взять себе хотя бы небольшую паузу.

Как минимум переварить новый вид проявления его опеки. Да и школьную форму я в самом деле до сих пор не сняла. Честно говоря, уж чего-чего, а подобного точно ни за что не ожидала. Да и… возможности на перерыв тоже никакой в реальности не остаётся. За спиной опять слышится тихое, но от того не менее весомое:

— Каан Дикмен оставил тебе такую возможность в тот день, когда мы познакомились, Асия?

Если бы передо мной сейчас возникла стена, я бы разбила себе голову, столь резко врезаюсь в несуществующую преграду. Ладони сами