Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

Сама Алиса этот праздник любила только потому, что вот уже лет двадцать пять они всегда собирались у Сони. Седьмого вечером помогали Берте Яковлевне готовить ее чудесные яства, а восьмого праздновали. Состав гостей, конечно, менялся. Даже Эрик один раз побывал там. Эрик…

Нет, не буду вспоминать, больно. А еще говорят, время лечит…

Она встала, сделала свои «сто восемь шагов по ручью» – положила шланг душа на дно ванны, пустила как можно более холодную воду и сделала сто восемь шагов. С тех пор как Алиса этим занялась, она забыла о простудах. И даже в эпидемию гриппа оставалась неуязвимой, не говоря уж о том, что эта процедура здорово бодрит.

Выпив кофе с тостами, Алиса начала одеваться. Она уже стояла в дверях, когда зазвонил телефон.

– Алло!

– Алиса Витольдовна?

– Я. – Она сразу узнала бархатный голос Курбатова.

– Алиса Витольдовна, это Курбатов, я оставил вам сообщение…

– Я вчера поздно вернулась. А в чем дело?

– Да, собственно, ничего особенного, просто вы мне очень понравились. Видите, я достаточно откровенен… Мне хотелось бы с вами встретиться.

– Действительно, откровенно, – засмеялась Алиса.

– В таком случае и вы ответьте всю правду.

– Попробую.

– Вы любите балет?

– Очень!

– Тогда я надеюсь, вы не откажетесь пойти со мной в Большой театр на «Жизель» с Ананиашвили?

– Боже, как заманчиво!

– Значит, согласны?

– Согласна. Только когда?

– Завтра.

– Хорошо.

– Вы позволите за вами заехать?

– Не стоит. Лучше встретимся у театра.

– Ну как скажете. Видите, какой я смирный?

– Вижу, вижу!

– Тогда без четверти семь у входа?

– Договорились. Спасибо за приглашение.

Настроение после звонка Курбатова неожиданно улучшилось. «Жизель» с Ниной Ананиашвили – это просто восторг. Я так давно не была в Большом. А Курбатов? Что – Курбатов? Ну понравилась я ему, что в этом удивительного. Он вроде не противный. И в конце концов, меня это ни к чему не обязывает. Кстати, я правильно сделала, что не позволила за мной заехать. А то начнутся провожания, намеки, нельзя ли чашечку кофе и вообще вся эта ненужная канитель. Не хочу… Я уже забыла и вспоминать не желаю. А он, кажется, не дурак. Понял, что просто в ресторан я бы с ним не пошла… Да, кстати, надо сегодня заехать к тете Наде.

Надежда Михайловна была подругой ее покойной матери. Она жила одна на пенсию, подрабатывала уроками французского, и Алиса частенько ей помогала. Сегодня она ввалилась к пожилой женщине с огромной сумкой и с большим букетом розовых с темно-красными прожилками гвоздик.

– Алиса! – воскликнула Надежда Михайловна. – Ты опять как Дед Мороз!

– Сказали бы уж как Снегурочка, а то сразу дед! – засмеялась Алиса, целуя хозяйку в нос.

– Раздевайся, детка, идем на кухню, я испекла для тебя хачапури.

– Ну зачем? А фигура?

– У тебя прекрасная фигура. Как теперь говорят, ноги от ушей. Только ты, дурочка, этим совсем не пользуешься. Смотри, поздно будет.

– А мне не надо. Я, тетя Надя, если хотите знать, вполне счастлива. У меня есть любимая работа, за которую к тому же прекрасно платят, что в наше время уже само по себе счастье. У меня уютная квартира, чудесные подруги… А от мужчин одни неприятности.

– Погоди, ты еще встретишь своего…

– Я его уже встретила, но он умер. А два раза такого не бывает. Паллиативы мне не нужны.

Надежда Михайловна с грустью смотрела на Алису.

– Тетя Надя, не надо меня жалеть, ей-богу. Лучше давайте есть хачапури!

– Одно другому не мешает, детка. Но женщине обязательно нужна любовь.

– Зачем? Для здоровья? Это не проблема. А все остальное… Боже мой, да от этой любви сплошные страдания, постоянные сомнения, неуверенность… Позвонит – не позвонит, придет – не придет? Почему он так сказал, а если сказал, то почему поступает наоборот? Я не понимаю их логики. Да и вообще… Нет, не хочу!

Надежда Михайловна грустно улыбалась:

– Алиса, деточка, ну что же делать, так устроен мир…

– В наше время, тетя Надя, можно себе позволить наплевать на такое дурацкое несправедливое устройство. Понимаете, всегда хотела быть слабой, а жизнь мне этого не позволяет. Ну я стала сильной. Даже, говорят, крутой. И мне хорошо!

– Ты можешь пообещать мне кое-что?

– Запросто!

– Когда ты все-таки влюбишься и отбросишь свои феминистские бредни, ты мне первой об этом сообщишь.

– Ладно, обещаю.

Часа через полтора Алиса попрощалась с Надеждой Михайловной. Разговор немного разбередил ее, и она не стала ждать лифт, а побежала пешком с шестого этажа. Едва она открыла дверь на улицу, как сразу увидела, что двое парней лет двенадцати лупят третьего. Они повалили мальчишку на грязный снег и мутузили что было сил. Алиса, недолго думая, подскочила к ним и, заложив два пальца в рот, свистнула. Свист получился поистине молодецкий. Парни шарахнулись в сторону.

– А ну убирайтесь вон, трусы! Говнюки! Двое на одного!

Они переглянулись и не спеша, засунув руки в карманы, побрели прочь.

– Ты как? – наклонилась к избитому Алиса.

– Нормально, – шмыгнул мальчик расквашенным носом. Его лицо и куртка были в крови.

– Вставай, а то простудишься.

Алиса протянула ему руку. Он с трудом, болезненно морщась, поднялся.

– Спасибо. Ой!

– Что?

– Нога…

– Дойти по подъезда сможешь?

– Зачем?

– Надо же кровь смыть и вообще…

– Не надо, я домой.

– А ты где живешь?

– Далеко… На Ленинском.

– Ничего себе! Нет, в таком виде нельзя. Пошли, обопрись на меня.

– Ничего, я сам.

Однако, сделав два шага, паренек вскрикнул от боли.

– Постой немножко, я сейчас подгоню машину. И отвезу тебя в травмопункт.

– Не надо, лучше домой, если не трудно…

– Сначала в травмопункт, а потом посмотрим, – не терпящим возражений тоном заявила Алиса. Она подогнала свой «мицубиси», помогла мальчишке сесть, достала аптечку и первым делом промыла ссадину на скуле.

– Вот теперь ты похож на человека, хотя и отдаленно. Ну где тут может быть травмопункт, ты не в курсе?

– Нет, откуда…

– Ничего, сейчас узнаем.

Она схватила мобильник и набрала номер Надежды Михайловны:

– Тетя Надя, это Алиса, где у вас поблизости травмопункт?

– Что с тобой, деточка? – всполошилась Надежда Михайловна.

– Не со мной, тут человек один ногу подвернул… Надежда Михайловна сказала, где травмопункт, и Алиса рванула с места.

– Извините, пожалуйста, а можно я домой позвоню, а то там, наверное, волнуются.

– Звони! – протянула ему мобильник Алиса. Мальчик набрал номер:

– Привет, это я. Я задержусь еще на часок, ладно? Нет, все в порядке. Ну пока.