Страна, в которой ходят вверх ногами - Наталия Самохина

концы с концами. Ещё хуже было на Юге, в небольших городках и деревнях. Люди так и не смогли отстроить дома, разрушенные войной. Им просто не на что было это сделать. Правительство тоже находилось в тупике. Там не знали, как обеспечить работой своих граждан, чтобы они могли иметь хлеб на столе и крышу над головой.

Пришедший к власти сразу же после окончания войны премьер-министр Ди Гаспери разработал целую программу иммиграции населения в Аргентину, Канаду и Австралию. Люди потянулись в Геную, из порта которой уходили корабли, увозившие итальянцев в новую жизнь. Везли скудный скарб в деревянных сундуках, свято веря то, что где-то там, на другом конце света они тяжелым трудом заработают на счастливую жизнь migliorare la vita …

Стефания и её жених Лоренцо тоже решили попытать счастья. Девушка была круглой сиротой: она недавно похоронила мать, а отца, погибшего на войне, совсем не помнила – слишком мала была. Ближайшая родственница, тётушка Джозефин, уже жила в Австралии и предлагала помощь с переездом. Судьба словно манила их приоткрытой дверью в другую жизнь. Да и когда ты молод, так хочется повидать мир! Молодые обвенчались в старинной церкви Сан Донато (Chiesa di San Donato), примостившейся на крутом холме, за неделю до отъезда в Австралию.

Их путешествие в далекую страну-континент через Суэцкий Канал заняло шесть недель. Первой остановкой в Австралии был Перт, затем Мельбурн и, наконец, Сидней. Где в порту на причале помимо взволнованной тётушки Джозефин, окружённой своей большой и шумной семьей, их ждали итальянский священник и представитель ассоциации «Sydney’s Comitato Assistenza Italiani». Судьба молодожёнов решилась, новая жизнь заключила их в гостеприимные объятия!

Тётушка Джозефин обосновалась в сиднейском районе Леккардт, получившим неофициальное название Маленькой Италии (The Little Italy). Она с семьей жила в доме, который имел общую стену с соседним. У нас такие уютные коттеджи ещё когда-то называли финскими домиками. И, конечно же, соседями тётушки тоже были итальянцы. Жили очень дружно, накрывая большой общий стол по воскресеньям. Джозефин назвала свой дом «Лючия» в честь матери, бабушки Стефании. Соседский же дом носил имя «Луиза».

Джозефин зарабатывала на жизнь, открыв на первом этаже своего нарядного, выложенного голубыми изразцами домика, бакалейную лавку. Там она продавала знаменитый генуэзский соус песто и настоящие итальянские макароны, изготовленные на собственной кухне. Когда тётушка Стефании приехала в Австралию перед самым началом войны, оливковое масло здесь можно было найти только в аптеках. Оно продавалось в маленьких стеклянных бутылочках и использовалось сугубо в лечебных целях. К чесноку австралийские хозяйки относились с большим подозрением и избегали класть его в пищу. А о том, что такое спагетти и как их готовить, имели весьма смутное представление. В местных пабах безраздельно царили стейки, неизменно сопровождаемые гарниром из трех отварных овощей – картофеля, стручковой фасоли и ломтика тыквы.

К началу шестидесятых годов, когда Стефания и Лоренцо оказались в Сиднее, итальянские кофейни, кондитерские, пиццерии и рестораны были здесь уже повсеместно. Итальянцы изменили жизнь страны, создав то, что теперь называют уникальной итальяно-австралийской культурой, без которой представить жизнь современной Австралии уже просто невозможно. Стефания вспоминает, каким счастливым было то время. Как целовались с мужем на обсыпанной мукой кухне, превращая лица друг друга в смеющиеся белые маски. Как ели желато с одной ложечки, поочередно её облизывая. Как бегали на стадион болеть за футбольную команду «Маркони» вместе с друзьями-земляками…

А дальше был путь к успеху. Поработав несколько лет вместе с тётушкой Джозефин, молодая пара сумела открыть собственное кафе. Затем ещё одно. А через десять лет – уже целую сеть. Лоренцо оказался прирождённым предпринимателем. Долгие годы счастливой жизни, наполненной любимой работой, общением с близкими людьми и путешествиями потекли чередой. А когда наступило время подумать об уходе на отдых, им повезло приобрести по сходной цене большой кусок земли у реки Брисбен здесь, в Джиндали. На этом месте когда-то была маленькая молочная ферма, но её владелец устал от своего беспокойного хозяйства.

Наши встречи со Стефанией с тех пор стали регулярными. Мы с Красной Шапочкой часто пьём кофе на открытой веранде её дома с видом на реку. Гуляем по саду, где растёт и австралийское бутылочное дерево, и редкий вид жасмина с удивительным ландышевым ароматом, и похожие на огненные сферы соцветия редкой африканской лилии. А затем спускаемся к реке, где и сидим на бархатистом газоне под огромным эвкалиптом, насчитывающим, наверное, не одну сотню лет.

Как оказалось, красная шляпка нужна для того, чтобы малыши на детской площадке узнавали её обладательницу. И, конечно же, состоятельной итальянке не нужно подрабатывать, переводя школьников через дорогу. Но зато ей очень нужно держать их маленькие руки в своей ладони, целовать тугие щёчки и вдыхать аромат детских волос. «Нет на свете такого несчастья, которое невозможно было бы вынести», – говорит мне Стефания. И я понимаю глубину жизненной трагедии, через которую было суждено пройти этой хрупкой женщине. «Твоя жизнь будет такой, какой ты захочешь её сделать. Просто позволь себе быть счастливой», – продолжает она.

Малыши, играющие в парке, вырастают и уходят во взрослую жизнь. Им на смену приходят другие. Но в сердце Стефании есть место для всех детей, прошедших через её судьбу. «Я люблю их всех и помню имя каждого», – рассказывает Красная Шапочка. Её дымчатые глаза, в которых отражаются солнечные блики, играющие на воде, уже не кажутся мне облачными. Они сейчас русалочьего зелёно-голубого цвета и спокойны, как неспешные воды реки, текущей навстречу океану. Говорят, что каждый человек при появлении на свет получает от Всевышнего подарок, определяющий его судьбу. Мне, вероятно, были даны Глаза, чтобы замечать то, мимо чего большинство людей проходит мимо. А Стефании – Сердце, чтобы любить. Так пусть же оно бьётся как можно дольше…

Это мы

«Кто я? Что я? Зачем я?», – взывает та частичка меня, которая никогда не знает покоя. «Зачем ты держишь меня при себе? Отпусти меня, прошу!», – продолжает настаивать непоседа. И я, стоя здесь, на берегу безграничного океана, посылающего ко мне нескончаемую череду бирюзовых вестников-волн, отпускаю бунтарку на свободу. То, что ещё мгновение назад жило во мне, взлетает вместе с воздушным потоком в глубину бездонного неба. Незримая нить, которая всегда будет соединять нас, разматывается всё дальше и дальше, устремляясь в глубь облачного царства. Эта нить словно пуповина, связывающая дитя с материнским телом. Благодаря ей маленькая путешественница, вырвавшаяся на свободу, становится моими глазами. Пусть летит, куда хочет, я же неотступно буду рядом.

Пролетая