Затянутость во времени. Документальная повесть о событиях второй чеченской кампании - Николай Селиванов

На него вопросительно смотрел Сергей, вижидательно замер Связь, смотрел подошедший Гарик, надеясь в его ответе найти уверенность и надежду. Денис сразу, вдруг, ощутил на себе всю меру ответственности, которую несет командир на войне. Но ответ мог быть только один. Стараясь придать своему голосу максимальную твердость и спокойствие, он сказал:

– Приказ ротного – находиться здесь и прикрывать группу в случае отхода, поэтому остаемся здесь, – потом секунду подумал и добавил. – Пока будет возможность.

Шахтер вскочил и с криком: «Дураки! Надо убегать!» рванул куда-то мимо Дениса. Святой успел схватить его сзади за ремень и рванул на себя. Сапер со всего маха хряснулся на пятую точку. Подтянул его за ремень к себе так, что тот прокатился задницей по веткам и хвое, и, глядя прямо в глаза, внятно произнес:

– Еще раз дернешься, сука, сам тебя пристрелю, – потом другой рукой подобрал с земли отлетевший Тимофеев автомат, больно ткнул им в грудь. – На! Марш на свое место!

Не известно, что больше подействовало, то ли приземление с последующей пробуксовкой, то ли выражение глаз Святого, но истерика прошла. Шахтер мирно побрел на свое место, по-хозяйски там расположился и спросил:

– Денис, а что делать, если нас атакуют?

– Выполнять мои приказы. А вообще закон разведчиков такой: «Не вижу – не стреляю». Если никого не видишь – лежи себе, затаись, наблюдай и слушай. Увидел кого – прицелься и бей.

– Только не по своим, – мрачно добавил Связь.

– Ну что я вообще….

– Ладно-ладно. Трухнул мужик, но ничего, еще притрется, обстреляется.

Снова потянулись минуты ожидания.

– Связь, что там слышно?

– Ничего особенного. Карась уже охрип нас вызывать, больше ничего не слышно.

Время шло, солнце приближалось к горизонту. Разведчики ждали, меняли позы, то на животе полежат, то на боку, то сидя, опершись о дерево. Наблюдали каждый свой сектор и ждали, что неизвестно откуда кто-нибудь появится.

И появился.

Денис увидел, что прямо на них, уже метрах в двадцати, идет человек, вооруженный, перепоясанный крест-накрест пулеметными лентами. За ним показались еще и еще люди. Все серьезно вооружены и идут грамотной колонной.

– Серега, кто это?

Шемяков мягко перекатился за ствол и также удивленно уставился на приближающихся.

Первой мыслью была – спецназ. Но нет – лица все заросшие, черные. Соседи? Нет, кое-где мелькали спортивные костюмы. Они все ближе. Передний идет прямиком на Серегу и в упор не замечает ничего вокруг.

Серега через плечо оглянулся на Святого. Денис показал ему один палец, тот кивнул. Это означало, что Шемяков должен взять на себя первого. Да остальных ему и не было видно, зато прекрасно видно Святому и Связи. Новые и новые фигуры появлялись из-за бугра, со стороны, где их должны прикрывать Прист с Пашкой.

Колонна все ближе. Пять метров отделяет впередиидущего от Шемякова. Четыре. …Три.… Тут он вдруг замер, глаза его округлились. Он заворожено смотрел на черную точку ствола автомата, в упор направленного на него. Денис это видел и ждал, когда Серега откроет огонь.

Серега нажал курок. Куски плоти брызнули в разные стороны. Пули разрывали грудь и живот, кромсали пулеметные ленты и пробивали насквозь гранаты, но человек стоял, не успев понять, что он уже мертв.

В ту же секунду подключились Святой и Связь. Косящими очередями они уложили всех идущих позади. Еще долю секунды спустя, послышался равномерный дробот пристовского ПКМ.

Лес оглушался шумом боя: крики раненых и грохот взрывов, автоматные очереди и перекрикивания солдат. Над всем непрекращающийся, планомерный стук пулемета.

Денис навскидку стрелял в замелькавшие повсюду фигуры. В один момент совсем низко над землей, в ветвях, он увидел голову с волосами пшеничного цвета. Он первое мгновение опешил – вдруг Прист. Но голова плюнула в его сторону струей свинца и пули застукали в дерево над его собственной головой. Николаев прицелился и нажал спусковой крючок. Голова дернулась, окрасилась темным цветом и застыла.

Бой ревел и грохотал. Азартно и ожесточенно и озверело дрались мужчины, не замечая вокруг ничего, кроме своего занятия. Звуки гулко разносились по лесным холмам.

Денису казалось, что это не кончится никогда. Он уже не лежал, а стоял, заслонившись деревом, и все смотрел. У его ног валялось все больше пустых магазинов. В какой-то миг грохот пальбы стих, и он услышал, как кто-то оттуда, с той стороны спрашивал: «Вы кто?»

– А вы кто? – прокричал он в ответ.

– Святой! Это духи! – громко закричал невидимый Прист и снова методично и азартно заработал пулемет.

В проеме ветвей, метрах в десяти, появилась фигура человека в защитной одежде. На нем было что-то вроде ветровки с надетым на голову капюшоном. Святой не успел даже прицелиться, как фигура, взмахнув рукой, исчезла. Возле Сереги грохнул взрыв гранаты, и он схватился за плечо. Ранен.

Сухо стрекотали автоматы, громыхали гранаты, гулкое эхом разносилось по сопкам. Николаев услышал хлопки выстрелов из подствольников «Суки, хорошо вооружены». Звуки раздавались со стороны Приста. Они хоть и не плохо там обустроились, но достать их вопрос только времени, так как у чичиков явное численное преимущество, да и вооружены они совсем не дедовскими карамультуками.

Денис рванул на подмогу. Но пробежать успел только метра три. Пули взрыли землю под ногами, взвизгнули над головой, а одна вырвала клок хэбэ под мышкой. Он замер под чахленькой осиной и услышал зычные голоса на чужом языке. Поэтому он понял, что это отдаваемые команды. «Сейчас откатятся назад, перегруппируются, затем охватят с двух-трех сторон и перещелкают, как в тире» – мысли неслись стремительно.

Тут он увидел, что чуть левее, из-за своего бугорка, выскочил и побежал Прист, следом бежал сломя голову Пашка. Не оглядываясь, в одном стремительном рывке, они неслись к спасательному укрытию. Только Прист бежал как-то тяжеловато, будто припадая сразу на обе ноги. Все это Денис заметил краем глаза. Все внимание он переключил на зеленку за их спиной, чтобы по шевелению или вспышке выстрела определить врага и прикрывать друзей.

Первым до спасательного куста в небольшой ямке добежал Прист и с разбегу плюхнулся наземь. Пашке оставалось сделать 2—3 шага, как вдруг ясно и отчетливо бахнул винтовочный выстрел. Вспышки Святой, как ни старался, не видел, но видел боковым зрением, как у Пашки подломилась набок голова, руки и ноги обмякли, и он тряпичной куклой упал и перекатился к подножию куста.

Денис на мгновение потерял контроль над собой. С диким криком он выпустил весь магазин по коварной зеленке, потом, не пригибаясь, бросился к ребятам.

Серега Прибылов лежал на животе, уронив голову на руки, сжимавшие еще горячий пулемет, и тяжело дышал. На спине у него было несколько пятен крови. Пашка лежал на спине. Пуля разрезала сбоку шею, зацепив сонную артерию. Кровь из раны хлестала маленьким фонтаном, но он был еще жив.

– Святой! Что там с Пашкой? – едва расцепив сжатые от боли зубы, спросил Прист.

– Пашка, похоже, не жилец. Ты как? Чем тебя? – вид крови, осознание невозможности исправить уже случившееся, подействовало на Дениса отрезвляюще. Вернулись хладнокровие и способность соображать.

– Осколками от гранаты.

– Где твой промедол?

– На, держи.

– Черт, куда же тебя колоть? – Николаев озадаченно разглядывал Приста стоя над ним на коленях. – У тебя и спину и ноги посекло!

– А коли в задницу. Жалко Пашку.

– Ты больше нашего видел. Сколько их там?

– Я подпускал поближе, не стрелял, считал. Когда стрельба началась, насчитал сорок три, но это еще не все.

– Скооолько?

– Больше сорока трех.

Звуки боя разом стихли. Противник откатился назад, сейчас перегруппируется и ударит с нескольких сторон. Святой встал на ноги, коротко свистнул и подал знак всем собраться. Подошел к Пашке и положил его голову к себе на колени, чтобы хоть как-то пережать страшную рану на шее, подсунул скомканный бинт.

Пашка, его Пашка, к которому он относился как к младшему непутевому брату, лежал, глядя ему в глаза. Ясные чистые карие глаза мальчишки, который