Осколки тени и света - Мара Вересень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Десять минут, — сказал темный, падая в кресло у кровати, и я рванула к круглой и высокой, больше похожей на бочку, ванной с водой, на ходу избавляясь от плаща, платья…
Некромантское «кхм» застало меня с ботинком в руке. Я так торопилась воспользоваться благами цивилизации первой, что забыла прикрыть дверь.
— Хотел сказать, что десять минут посижу и выйду, и как-то передумал. Ты продолжай, продолжай. Я, конечно, все это уже видел, но процесс интересный…
Я медленно сняла второй ботинок, аккуратно поставила на пол оба, выпрямилась. Рывком, не жалея ушей, сдернула сорочку через голову, сделала медленный плавный шаг вперед, навстречу развалившемуся в кресле темному, вызывающе прогнулась в пояснице, скользя рукой по двери…
Хрясь…
Сначала это был мой позвоночник, взбунтовавшийся от транспортировки кверху «ж-ж-ж» и превративший томную позу в согбенную, затем дверь, которую я так резко захлопнула, что чуть не врезала себе по носу.
И вопль.
Если в этом месте еще остались те, кто не восстал от грохота двери, они восстали от ора — вода в лохани оказалась ледяной, куда там речке.
— Да, воду нагрей, пока я вернусь, — напутствовали из-за двери, затем раздались шаги и все стихло.
Его долго не было. Успела остыть не только я, но и доведенная до стадии кипения вода. Кусок лавандового мыла и разогревающие печати нашлись в узеньком шкафчике под старым зеркалом, а в шкафу — несколько полотенец и простыни. И сухая лаванда в пучке.
Найденная в том же шкафу рубашка слежалась, но была лучшей альтернативой моей влажной сорочке, которую я так и не высушила как следует. Запал прошел и огонь притих. Он и так поддавался мне редко. Сожжение окровавленных листьев в роще было, скорее, исключением. Так что я без зазрения совести порылась в некромантском рюкзаке, как до этого в шкафу, в поисках какой-нибудь еды.
Сначала я наткнулась на внушительного вида магфон, не среагировавший на мои манипуляции, и карту, где темный пометки ставил. Четко обозначенный маршрут по вверенной, как я поняла, некромантскому надзору территории, пролегал прямиком до Светлого леса. И каланча в любом случае пошел бы туда без всякого договора просто потому, что он как раз туда и шел.
Нет, ну какая сказочная скотина! А у меня, как назло, злиться нечем на этого… этого… Столько всего случилось.
Я вздохнула, вернула карту на место, нашла коробку с высушенными хлебцами, схрупала парочку, и свернулась комком под одеялом.
Силы закончились. Теперь, чтобы меня поднять, бесячего некроманта первой категории будет маловато. Нужен кто-нибудь пострашнее, вроде того, кто пахнет горячим железом или Хо…
Петля прижала за шею, обняла сердце, будто ладонью накрыла.
Я здесь, я помню, я знаю, что ты все еще есть, я не отступлюсь, беги, я за тобой, за спиной, нагоню, отпущу, дам поверить, снова и снова, пока не сдашься…
А потом пришел… сон.
Черная-черная тьма с гранатовыми глазами, касалась кожи острой кисточкой, выводя рисунок.
— Зачем ты делаешь это, Ромис Эверн? — сказала я тьме, находя руками прохладные гладкие скулы, скользкие, как шелк, волосы и губы. Тоже как шелк. И горячие. Таких горячих губ не бывает у детей тьмы и тени, но ведь это сон. Во сне может быть что угодно.
Части целого. 1. Эдер и Драгон
1. Эдер и Драгон
Драгон вошел в библиотеку и принялся нервно расхаживать между полками, пачкая корешки уникальных изданий, к которым прикасался, своей неуверенностью. Эдер поморщился, но даже головы от книги не поднял. Сын удался всем, кроме характера. Не дотягивал. Этого самого характера ему как раз и не хватало. Или дури. Зачастую для темного второе не хуже первого.
Драгон никогда не шел наперекор. Возражал, но тут же подчинялся. Призывал силу и отступал. Прекрасные данные и… ни о чем. Всегда с оглядкой. Всегда осторожничает. Эдер надеялся, рыжая девчонка Пешты его растормошит, и дело даже вроде пошло, но сын снова застыл на полпути, Эленар оказалась куда сильнее, чем младший. А сразу не скажешь, что за внешней податливостью такой крепкий стержень. Остроносая язва… Смотрит, будто до дна видит. Ни слова лишнего. Драгону бы у нее поучиться, когда следует рот открывать, а когда и взгляда довольно. Жреческая кровь, старая, а Крево подлили пламени, только ведьмачья суть все равно свое показала. Сын бы долго вокруг нее ходил, не получи прямого приказа жениться.
А может и зря, что не сам?..
Тень сожаления шевельнулась занозой. Эдеру вспомнилось нагое тело на алтарном камне, мерцающие волосы каскадом по плечам, запрокинутая головка, припухшие губы, которые она кусала, чтобы не стонать. Огонь, живой огонь. Зацепила. Драгон до сих пор сам не свой. Мается. Ноет у него за ребрами, да так что зубы скрипят. От того, что уступил, от того, что упустил.
Покорилась, затихла, выждала и сбежала в чем была. Выражение кислой физиономии Арен-Феса, когда он не нашел свою модную игрушку — отдельный кадр.
— Молодец, девочка, — улыбаясь, подумал Эдер. — Молодец.
Вслух подумал.
— Ты уже говорил, — резко отозвался Драгон, нервно дернул бровью, перехватил себя за запястье, где браслетом легла метка договорного брака.
— Говорил, — согласился старший Холин и посмотрел сыну в глаза, тот не выдержал, отвел взгляд, а Эленар могла долго в гляделки играть. — Говорил и повторю снова.
— Безрассудное упрямство, — парировал Драгон и подошел ближе.
Подкрадывается. Всегда обходной путь ищет. Прямо — никогда.
— О, это не упрямство, это характер. Ты ее не стоишь.
— Я все равно ее верну. Так или иначе.
Сел, дернул закинутой на ногу ногой.
— Иначе, — медленно повторил Эдер. — Ну-ну. Попробуй. Она скорее сдохнет как бродячая шавка в подворотне, чем подчинится. Погоди-ка… Ты пробовал. Дернул за поводок, а она не поддалась?
Старший Холин рассмеялся. Прозвучало унизительно, Эдер знал, но Драгон стерпел и это.
— Кто-то ее прячет, — играя желваками процедил сын. — Я зацепил ее несколько дней назад и опять почти ничего.
— У ее отца было полно влиятельных знакомых, — напомнил Холин. — Среди этих знакомых вполне мог найтись кто-то достаточно независимый и владеющий магией крови. По-другому не спрятаться.
— Это временная мера, вечно так скрываться не будешь.
— Знаешь, где она?
— Последний уверенный отклик где-то в карантинных землях.
«Молодец, девочка», — в который раз за сегодня подумал Эдер. Повторять вслух смысла не было, сын и так читал это у него на лице и снова морщился, как от оскомины. Решится?
— Сам поедешь? — подтолкнул Холин мечущегося в сомнениях Драгона.
Сын молчал снова теребил запястье, будто знак
