Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Второй моей задачей, о которой я не забывал ни на минуту, был сбор информации о преподавателях. Я стоял перед картотекой, не решаясь заставить себя произнести чье бы то ни было имя. Когда-то я уже искал сведения о Дамблдоре, но это мне казалось вполне логичным — все же он наш директор и самый сильный колдун Британии. Однако сказать "Минерва Макгонагалл" или "Помона Спраут" означало нечто совсем иное. К тому же, я был почти уверен, что Дамблдор при желании мог быть в курсе того, чем я занимаюсь в библиотеке, когда поблизости никого нет.

Наконец, я решился.

— Преподаватели Хогвартса, — сказал я. Картотека зашуршала. Выдвинув ящик, я обнаружил довольно много карточек. Большинство из них указывали на биографии тех или иных выдающихся профессоров. Встречались и книги с их трудами. Но все это было не то.

— Помона Спраут, — наконец, решился я, на всякий случай осмотревшись по сторонам. Картотека выдала мне всего пять карточек. Профессор Спраут была автором двух небольших брошюр по гербологии и трижды упоминалась в газете "Ежедневный пророк". Это показалось мне интересным. Я взял карточку на газету и отправился в секцию периодики.

Хогвартс выписывал довольно много изданий, в основном специальных, вроде "Трансфигурации сегодня" или "Вестника зельевара". "Ежедневный пророк" за этот год хранился в виде подшивки на нижней полке. Как добыть газету трехлетней давности я себе даже не представлял.

Постояв рядом с газетами и так ничего и не придумав, я вернулся к картотеке, сунул карточку на место и решил, что поработать с периодикой можно и после возвращения мадам Пинс. В конце концов, в этом нет ничего подозрительного.

За несколько дней до начала учебы я пришел в лабораторию проведать свои составы. К счастью, ничего не протухло и не скисло — все три зелья были надежно запечатаны заклятьем. Я полюбовался на дело своих рук, зажег пару горелок для освещения и снял с полки банку с мариновавшимся там разноцветным существом, напоминавшим огромную лохматую гусеницу. Поставив ее недалеко от огня, я сел за соседнюю парту, вытащил из рюкзака бумагу и пастель и принялся рисовать.

На парте скопилось уже несколько набросков гусеницы с разных точек зрения, как вдруг дверь позади меня распахнулась. Я обернулся и вздрогнул — в подземелье вошел профессор Снейп. За ним в открытый проем влетал большой сундук. Отпуск не произвел на Снейпа благотворного влияния — он был все таким же напряженным и замкнутым. Судя по всему, этот человек вообще не умел расслабляться.

— Здравствуйте, — сказал я.

И к своему удивлению услышал в ответ:

— Здравствуйте, Ди.

Чтобы не злить его в первый же день возвращения в Хогвартс, я быстро собрал рисунки в папку, запихнул в рюкзак, потушил огонь и с банкой в руках направился к полкам. Водрузив гусеницу на место, я было собрался взять оставшийся на парте рюкзак и покинуть класс, как вдруг Снейп, который уже поставил сундук перед своим столом, обернулся ко мне и сказал:

— Останьтесь. Поможете мне разложить препараты.

Он снял с сундука несколько запирающих заклятий и открыл крышку. Внутри оказались коробки с ингредиентами для наших лабораторных работ.

Мы занимались расстановкой и распределением веществ до самого обеда. Мне было страшно любопытно узнать, что же хранилось в некоторых коробках и баночках, но Снейп явно не был настроен на чтение лекций до начала учебного года. Закончив с последней коробкой, я в нерешительности застыл у пустого сундука. Снейп ставил на полку банки с наиболее ценными препаратами, в том числе и большие флаконы с новыми мертвыми тварями. Заметив, что я бездельничаю, он проговорил:

— Вымойте эти колбы, — и указал на три моих зелья, которые я варил летом.

Не то чтобы я ожидал от него слов похвалы, но такое пренебрежение несколько меня задело. С другой стороны, размышлял я, выливая составы в раковину и посыпая ее поверхность нейтрализующим порошком, мне не придется потрошить по субботам живность — если бы ему что-то не понравилось, он бы не преминул об этом сказать.

Глава 12

— Вы уже знаете? — в восторге спросил нас Флетчер, едва переступив порог спальни. — Поттер и Уизли прилетели сюда на автомобиле и врезались в Дерущуюся иву!

— Да слышали, слышали, — отмахнулся Нотт, запихивающий сумки под кровать. Он явно неплохо отдохнул за лето — светлые волосы выцвели до белизны, кожу покрывал ровный загар. Пирс заметно подрос и начал отращивать волосы, а Флетчер слегка пополнел.

— Да ты отъелся на домашних харчах! — усмехнулся Нотт, поднимаясь с пола. Флетчер смутился. — Ничего, мы тебе не дадим пропасть. Попросим у Близнецов, чтобы они специально для тебя сварганили какое-нибудь средство для похудания.

Близнецами у нас называли братьев Уизли из Гриффиндора, которые были горазды на всякие авантюры и эксперименты над ничего не подозревающими учениками.

— Заткнись! — разозлился Флетчер. Он явно обиделся.

Я рассматривал учебники, которые только вчера получил от Хагрида, сгонявшего за ними в Косой переулок.

— Что представляет собой этот Локхарт? — спросил я. — Здесь тьма его книг.

— О, Локхарт, — с восхищением произнес Флетчер, отрываясь от своих сумок, — моя бабушка от него просто восторге.

— Она случайно не в Хаффлпаффе училась? — поинтересовался Нотт. Флетчер подозрительно покосился на него и ничего не ответил.

— Звезда домохозяек, — между тем сказал Пирс. — Я посмотрел — полная ерунда. Это даже не учебники — так, беллетристика.

Я с разочарованием листал "Заклинание Зомби", убеждаясь в правоте его слов. Опять год коту под хвост, подумал я. Не везет нам с защитой.

Перед сном мы рассказывали друг другу, как провели лето. Нотт с отцом побывали в Таиланде. Почти час мы смотрели фотографии изящных храмов, на фоне которых стояли Нотт и обнимающий его за плечи немолодой бородатый мужчина, больших и маленьких статуй Будды, слоновьей фермы, монастыря, где монахи растят многочисленных тигров — Нотт был от нее в особом восторге, поскольку очень любил этих животных. Я рассматривал снимки, испытывая невероятную зависть. Казалось, что эти места со всеми их храмами, статуями, пышной природой и улыбающимися людьми — даже слонами и тиграми, — напоминают о моем подлинном доме. Я с грустью слушал оживленные рассказы Нотта о том, где он побывал в Таиланде, и думал, что если когда-нибудь у меня и возникнет возможность туда отправиться, то это будет еще очень нескоро.

Пирс, как всегда, ездил в Скандинавию, а Флетчер оставался дома с родителями и скучающей сестрой.

— Она меня достала, — пожаловался он. — У нее какой-то очередной неудачный роман, и она из-за этого так нервничала, просто ужас. Подумаешь, роман, большое дело…

— Ну а ты чем занимался? — спросил меня Нотт, убирая фотографии в пакет. — С Хагридом небось веселился?

— И с Хагридом тоже, — ответил я. — Мы с ним ходили в лес кормить фестралов и гиппогрифов… даже единорогов издалека видели. Еще там живут какие-то пауки, о которых он мне не стал рассказывать, а один раз мы даже встретили кентавров.

— Да ладно, — недоверчиво протянул Нотт.

— Точно, там водятся кентавры, — поддержал меня Флетчер. — И они довольно агрессивные.

— Покажи, чего нарисовал за лето, — вдруг сказал Пирс.

Я протянул ему новую папку, которую трансфигурировал из листа бумаги и теперь хранил в ней новые работы. Трое моих товарищей начали листать рисунки.

— Ого, действительно кентавры… они что, и правда с луками? — удивился Нотт.

— Правда, — сказал я. — Хагрид рассказывал, что они помешаны на астрологии и предсказаниях.

— Может, кто-нибудь из них сменит, наконец, эту сумасшедшую тетку, которая сидит в Северной башне? — усмехнулся Нотт. — У кентавров явно больше мозгов, чем у нее.

— Фу, а это что? — Флетчер бросил лист с одним из рисунков на кровать, где мы сидели, словно тот мог его укусить.

— Мертвый ребенок, — ответил я.

— А что у него с головой? — недоверчиво спросил Флетчер.

— Ну вот такая голова… да и мертвый он довольно давно.

— Ты псих, — с некоторым восхищением произнес Нотт, взглянув на рисунок. — По-моему, это даже как-то чересчур.

— Слушай, — нерешительно сказал Пирс и посмотрел на меня. — А ты не мог бы мне его подарить?

— Его? — я указал на рисунок с ребенком. — Да забирай.

Просьба Пирса несколько меня удивила, но он тут же объяснил причину своего интереса:

— Мой отец собирает всякие… странные вещицы. Я пошлю ему это на день рождения. Если, конечно, ты не против.

— Посылай, — я пожал плечами. Пирс свернул рисунок в трубочку, вытащил из-под кровати сумку и аккуратно положил его в одно из отделений. Мне стало немного завидно, что у Пирса такой отец — я никогда не встречал взрослых, которым могли бы понравиться подобные вещи. Интересно, что сказал бы по этому поводу Дамблдор?