Поль Верлен - Пьер Птифис

Уже достаточно долго парнасцы собирались каждый месяц на дружеский ужин в пивной театра «Бобино», на углу улиц Мадам и Флерюс. Это называлось «ужин лебедей», так как на собраниях присутствовала некая красавица по имени Леда. Но поскольку там было много друзей Доде, Верлен не принимал в этом участия («Вы встречаете хоть иногда этих канареек, которые называют себя лебедями?» — спрашивал он у Франсуа Коппе 12 июня 1868 года).

В начале 1869 года решили дать больше огласки этим пирушкам. Феликс Регаме предложил название «ужин озорных чудаков». Его приняли, а Регаме предложили проиллюстрировать меню. Но виньетка с обнаженной служанкой была признана неприличной. Оставили только бюст. На этих банкетах собирались почти все парнасцы. Стол накрывали обычно человек на тридцать. Из отеля «Камоэнс» на улице Кассет они переехали на правый берег, чтобы затем вернуться в квартал Сен-Сюльпис. За десертом было принято читать стихи; к тому времени зал пропитывался парами коньяка и сигарным дымом. «Ужины лебедей, они же ужины озорных чудаков, проходят по-прежнему», — пишет Верлен Коппе 18 апреля. Он приобрел альбом, где можно было писать и рисовать разные непристойности. Книгу украсили сонеты «Смерть свиней», «Друг природы» и т. д. Их сопровождали непристойные картинки (других не рисовали!), «подражательная» музыка, вредные советы и «постыдные мысли»[127]. Эдмон Мэтр, друг художников, был избран хранителем этого «бортового журнала», в который разрешалось писать всем. К сожалению, альбом «озорных чудаков» не сохранился.

В 1908 году один журналист беседовал с Камилем Пеллетаном. Тот вспомнил песенку Верлена о Наполеоне III, фигурировавшую в этом альбоме:

Говорят, НаполеонРазобьет башку о трон.О-ля-ля!Ну а ты, дружище вздорный.Захлебнешься, ах, в уборной[128],Вот так так[129]!

В марте 1869 года Лемерр выпустил «Галантные празднества» Верлена. Некоторые стихи уже были до этого опубликованы в «Артисте» и в «Газетт риме».

В моде был XVIII век. Еще не забыли солидные труды братьев Гонкуров по искусству века Людовика XV. Весь Париж, включая Верлена, восхищался выставленной в Лувре (в зале Лаказ) чудесной коллекцией великих мастеров XVIII века. Виктор Гюго в свою очередь часто любил вспоминать галантные празднества периода Регентства: «Праздник у Терезы» в «Созерцаниях», «Прошлое» во «Внутренних голосах», «Письмо» в «Песнях улиц и лесов».

Но Верлен далеко превзошел эти вещи легкостью стиля, изяществом построения строф и тонкостью полутонов. Под его пером герои Ватто[130], Буше[131] и Фрагонара[132] — Арлекин, Коломбина, Хлорис, Климена, Скарамуш[133] — оживают, играют, танцуют, любят, дерутся и заставляют друг друга страдать. Автор превосходно определил тон этих произведений, говоря о смягченной горечи и нежной злости в своей антверпенской лекции, зачитанной 1 марта 1893 года.

Но иногда маска скрывает кровоточащие раны. Можно догадаться, о чем думал Верлен, когда писал стихотворение «Простачки». Двое влюбленных из Леклюза умерли, их прах давно остыл. Лишь их тени, которым уже все безразлично, встречаясь в «старинном парке, ледяном, пустом», уже не узнают друг друга.

— И синее небо, и вера в сердцах?— Но вера исчезла в ночных небесах…[134]

А стихотворение «Амур на земле» представляет собой эпилог трагедии:

Сегодня ночью ветер тягостный и хмурыйВ аллее самой темной и пустой,Блуждая, сбросил с пьедестала хитрого Амура,Коварного Амура с тоненькой стрелой[135].

Успех «Галантных празднеств» был умеренным. Автор лишь укрепил свою позицию, не больше. Виктор Гюго соизволил 16 апреля любезно поздравить его; напомнив о его визите в Брюссель, он добавил: «Сколько изящных вещей в этой милой книжечке!» В общем, знатоки оценили этот сборник выше, чем простые читатели. Теодор де Банвиль с восхищением говорил об этой «волшебной книжке» (журнал «Националь», 19 апреля 1869 года), которую Малларме позже назовет «нетленной драгоценностью» (в письме от 17 января 1881 года). Критика же не выходила за рамки любезности. Лепеллетье поручили написать рецензии на книжку в газеты, где он работал. Верлен подчеркнул, что он послал ему свою книгу «не просто так, а за отвратительную хвалебную статью». К несчастью, добрый малый Эдмон не мог ничего сделать, поскольку сидел в тюрьме за одну ошибку, совершенную на литературном поприще[136].

Верлен вошел в моду. Во втором выпуске «Современного Парнаса» напечатали пять стихотворений, в том числе «Побежденных». Возобновленное издание имело меньший успех, чем раньше: чтобы никого не обидеть, журнал опубликовал стихи 36 поэтов, включая Нину де Калльяс[137]. Качество проигрывало количеству. Выход выпуска в свет задержала война, на прилавки он попал лишь в 1871 году.

В конце 1869 года у Верлена было множество планов: сначала завершить сборник «Побежденные», уже заявленный на обороте обложки «Галантных празднеств». «После „Галантных празднеств“, книги очаровательной, — пишет Гюго, — вы должны дать нам „Побежденных“, книгу сильную». Для театра он задумал большую социальную драму под названием «Кузнецы», над которой начал работать вместе с Лепеллетье; здесь Верлен, вероятно, хотел переплюнуть Франсуа Коппе — тот когда-то написал стихотворение под названием «Восстание кузнецов», которое принесло ему славу. В салоне Нины Верлен хотел поставить комическую оперу «Вокошар и Сын Первый», на этот раз в сотрудничестве с Люсьеном Виотти. Музыкальная часть была доверена Эммануэлю Шабриё. Идею Верлен взял из водевиля «Семья Ботрульяр», пьесы без начала и конца, которую он когда-то видел в театре Рошешуар. Судя по сохранившемуся гротескному фрагменту, пьеса была в жанре фарса. Все это выглядело не очень серьезно. Но в то время самому Верлену не была свойственна серьезность.

Мы помним, что вскоре после выхода «Сатурновских стихотворений» умерла Элиза Дюжарден. По странному совпадению после выхода «Галантных празднеств» 22 марта 1869 года скончалась Луиза Гранжан, тетка и крестная мать поэта.

Скончалась она с болью в сердце: будущее Поля, ступившего на опасную дорогу богемной, то есть пустой, жизни и забывшего о вере, представлялось ей ужасным. Ее последняя воля, доверенная г-ну Перо, нотариусу Кастильона и отцу Делоню, состояла в том, чтобы заставить Поля любой ценой покинуть Париж, жениться и обосноваться в Арденнах.