Три креста - Федерико Тоцци

Никколо живёт в сильном напряжении, всегда волнуется, громко кричит, любит посмеяться над семейными событиями, но не видит смысла признать свою вину ни до, ни после самоубийства брата. Когда приближается его смерть, в бреду ему видится, что он толкает тело повешенного. Так проявляются загнанные внутрь него угрызения совести, а с ними возникает желание наказания и искупления («Ему казалось, что его заперли в книжной лавке и заставляют раскачивать из стороны в сторону тело повесившегося брата. То ему вдруг чудилось, будто его раздели и приказали ползать на четвереньках. И всякий раз он хохотал с пеной у рта.»).

Смех, самое яркое проявление весёлости, сопровождает его по закону противодействия до последнего вздоха («Постепенно бедняга терял голос, его хрип был похож на сдавленный смех, захлебнувшийся в приливе крови»). И это моральное измерение придает трагичность его концу, оставляя в стороне натуралистическое описание и медицинскую патологию.

Энрико также исчерпывает бездонную чашу крестных испытаний деградацией, опускается, живя в грязи и бедности, без дома или убежища, продолжая постоянно клясть в трактире «мерзавца» Никколо и «безмозглого» Джулио, для которого бедность находилась в сакральной связи со смертью: «Но уж я-то не так глуп, как Джулио, чтобы, раскачиваясь под потолком, благословлять всех своими пятками!» (Курсив — автора статьи).

В несчастье он не меняется, оставаясь в плену собственной наглости и абсолютной изолирующей слепоте. Хозяин точно подмечает: «Да, спесь из тебя ничто не выбьет — как был заносчив, так и останешься до конца своих дней!». Когда Модеста уговаривает его обратиться к Богу, он строит ей «противную гримасу». И всё же он имеет гордость, и достоинство, прислушиваясь к собственным чувствам. Поэтому он отказывается пойти с Модестой в дом: «Энрико не навещал их, потому что стеснялся показаться племянницам на глаза». И в трактире он заявляет: «Не хочу осквернить их ангельский взор своим присутствием». Этот грубиян обладает тонкой душой.

В богадельне, чувствуя приближение смерти, он говорит соседям: «— Чувствую, недолго мне осталось. Если, когда меня уже не будет, сюда придут мои племянницы — скажите им, что последние свои дни я провел в труде!

Те, подняв глаза от работы, посмотрели на него с недоумением.

— Ведь, как-никак, и у меня есть хоть капля совести. Эти бедные девочки, я знаю, единственные, кто в это верит».

В конце романа показаны молящиеся племянницы. Образы Лолы и Кьярины придают смысл жизни братьев. Они выражают идеологическую точку зрения автора. Обретение трёх крестов невозможно воспринимать иначе как знак судьбы. Женщины в своей простоте и простодушии это поняли. Присутствие Бога в большей степени ощущается в деградации Никколо и Энрико, чем в показной добродетельности кавалера Никкьоли и Низара. Другая цитата из «Подражания Христу» может прекрасно охарактеризовать Никколо и Энрико: «Non est creatura tam parva et vilis, quae Dei bonitatem non rapresentet» («Нет такого бедного и низкого создания, которое обошла бы милость Господа»).

«Подражание Христу» повествует о мистической оставленности человека Богом, его отказ от себя самого, отказ от науки и теоретического знания во имя превосходства простоты и смирения. Роман показывает оригинальное идеологическое приближение Тоцци к традиции, скажем так, православной в отличие от католицизма. Долго ожидаемые разъяснения позитивных идеологических мотиваций поступка Джулио указывают на зависимость его чувства от тёмных сил. Квинтэссенцией существования является парадоксальное мистическое, религиозное измерение.

Когда в начале XIII главы Джулио вышел из дому, чтобы больше не возвращаться, его внимание привлекла хромая. Русские формалисты называли такой прием «свободным мотивом», замедляющим «окончательное решение», то есть то, что протагонист должен совершить («Джулио оделся и вышел. Утро было прохладное и влажное. Он остановился возле церкви Сан Мартино, наблюдая, как какая-то хромая женщина, одной рукой, опираясь на палку, а другой хватаясь за перила, взбирается по ступенькам. Раньше он никогда не замечал в людях столько упорства и нетерпения в сочетании с радостным ожиданием. Должно быть, сама судьба послала Джулио эту встречу: видя чувства этой простой, неряшливой женщины, он отчаивался еще больше».)

Эта хромая открывает религиозную «тайну». В её энергии, в её жадном и сильном, почти радостном нетерпении Джулио чувствует возможность понимания, но затем оно исчезает и нарастает разочарование. Сила послания Тоцци состоит именно в загадочности этой тайны.

Бог в душе Джулио проявляет себя в экзистенциальном беспокойстве. Но как быть с уроком «Подражания Христу»? Сам по себе роман о трёх братьях Гамби, исключая, разумеется, племянниц, не является назидательной историей спасения. Роман намекает на возможность спасения. В нём обозначен, в драматической форме, предел индивидуальной деградации Никколо и Энрико и экзистенциального отчаяния Джулио.

Сквозной мотив еды как возмещения и замены эмоционального удовлетворения постепенно устраняется (эта тема присутствовала также в романе «Закрыв глаза» и рассказе «Муж и жена»). В центре повествования вновь оказывается мир глубоких сущностей.

«Три креста» — роман напряжённый, быстрый, самый компактный из всего, написанного Тоцци. Повествуя о внутреннем переломе личности, о «тайне» жизни, это произведение не имеет ни таинственного очарования романа «Закрыв глаза», ни пессимизма и надежд романа «Поместье».

Романо Луперини[20]

Перевод с итальянского Екатерины Фейгиной

ПРОИЗВЕДЕНИЯ Ф. ТОЦЦИ

Закрыв глаза (Con gli occhi chiusi, 1913, опубл. 1919)

Три креста (Tre croci, 1918, опубл. 1920)

Поместье (Il podere, 1919, опубл. 1921)

Эгоисты (Gli egoisti, 1920, опубл. 1923)

Адель (Adele, незаконч., опубл. 1979)

«Записки служащего» (Ricordi di un impiegato, 1911, опубл. 1920)

Сборник Молодость (Giovani, опубл. 1920) и др.

«Звери» (Bestie, 1913, опубл. 1917)

«Зеленая волынка» (La zampogna verde, 1911)

«Город Дев» (La città delle Vergine, 1912, опубл. 1913) и др.

«Слепок» (L’incaico, опубл. 1923) и др.

БЛАГОДАРНОСТИ

Издательство благодарит директора Итальянского Института культуры в Москве профессора Адриано Дель Аста и атташе по вопросам культуры Раффаэлло Барбьери за поддержку в реализации проекта.

Примечания

1

Маттео ди Джованни (Matteo di Giovanni di Bartolo), или Маттео да Сиена (род. ок. 1430, Борго Сан Сеполькро — ум. 1495, Сиена) — итальянский художник сиенской школы.

2

Лицца — парк в Сиене, находящийся неподалеку от Крепости Санта Барбара (она же Крепость Медичи).

3

Радикондоли — небольшой тосканский городок, расположен между Сиеной и Вольтеррой, в предгорьях Аппенин.

4

Фонтан Фоллоника — трехарочный фонтан со стрельчатыми сводами. Воздвигнут в 1249 г. к западу от Пьяцца дель Кампо.

5

Burlington Magazine — известный английский журнал по истории искусств. Публикуется по сей день.

6

Искусствовед Бернард Беренсон (1865–1959) занимался творчеством художника Стефано ди Джованни ди Консоло из Кортоны по прозвищу Сассетта (1400–1450). Его труд «А Sienese painter of the Franciscan Legend» («Сиенский художник францисканской легенды») был опубликован в журнале «The Burlington Magazine» № 7 (сент. — окт. 1903), сс. 3–35, и № 8 (нояб. 1903), сс. 171–184.

7

«Сын мой, да скажешь ты во всяком деле: Господи, если тебе будет угодно, будь здесь и сейчас». Господи, на все воля твоя и да будет так» (Перевод мой — О.М.). Цитата из упомянутого ниже средневекового текста «О подражании Христу», приписываемого немецкому монаху Фоме Кемпийскому (1380–1471).

8

Торре дель Манджа — изящная 102-метровая башня Палаццо Комунале, расположенная на центральной площади Сиены Пьяцца дель Кампо. Свое название (букв. «обжорная башня») получила благодаря первому смотрителю Джованни ди Балдуччо, который был большим любителем поесть.

9

Палаццо Пикколомини — дворец эпохи Возрождения, обращенный фасадом к Пьяцца дель Кампо.

10

Во дворце хранится собрание древних пергаментов, которые имеют огромную антикварную ценность.

11