Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные - Анна Томченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стенли терялся, смущался и бесился. Но вместе с тем в один из весенних вечеров с чашкой крепкого чая, что Элис по какой-то странной традиции сдабривала липовым цветом, он понял, что привык. Настолько сильно, что временами ждал этого молчания в стенах библиотеки. Он ловил тонкий аромат яблоневого цвета с горечью миндаля, цеплялся за обрывки разговоров, даже не пытаясь их поддержать, потому что тишина в компании ведьмы урчала, как старый рыжий кот.
Она была странной. То наивной, как выпускница пансиона благородных девиц, то циничной, как прожжённая интриганка. Она пугала своим непостоянством и им же притягивала. Это как вечный ларец с сюрпризом, никогда не знаешь, что выпадет сегодня: эшафот или поцелуй. Хотя, к концу месяца мужчина был готов шагнуть к первому по одному взмаху девичьих ресниц.
Это все проклятая ведовская магия. Магия бездонных зелёных глаз, в которых тонешь, как в озере, что покрыто ряской, с ароматом болотных лилий. И от осознания этого Грегори сам на себя злился. На неё тоже. Но как-то лениво, будто бы больше для порядка. Чародейка замечала это и, вот наглость, уже два дня не показывалась в приемной. Она где-то пряталась по поместью и маг бы не заметил этого будоражащего нарушения рабочей дисциплины, если бы не парочка посетителей. И ему тогда бы озаботиться местом нахождения ведьмы, но как всегда бывает в жизни, все фатальные ситуации случаются либо от нехватки информации, либо из-за ее утечки.
Помните, если чародейка обещает вести себя прилично, а потом вам на голову падает кусок наружной кладки, она очень старается. Эту простую истину некромант ещё не знал, поэтому жутко удивился, подпрыгнув в кресле приемной от раскатов грома, что били в крышу флигеля. Однозначно, сей эпичный пассаж он пропустить не мог, поэтому тут же дислоцировался на улицу, где и разглядел, что от окна его кабинета отвалился кусок карниза. Первое, что пришло Грегори на ум, это мысль о плотнике и о том, что ждать его несколько дней, потом он одернул себя, наложил заклинание стазиса, чтобы остатки подоконника, на котором стояло несколько вазонов с петуниями не обвалились окончательно. И только после он вспомнил о такой милой неприятности, что поселилась в его доме больше месяца назад. Что примечательно, ведьма словно чувствовала назревающий разговор и продолжала ускользать от внимания мага: все ее где-то, вот только что, видели, но куда делась не могли припомнить. Вспоминая свой основной род деятельности, Стенли пришёл к выводу, что сидеть в засаде на упыря ничем не отличается от охоты на одну кудрявую чародейку. И стал ждать.
Алисия появилась на горизонте, когда солнце несмело коснулась горизонта. Она, против обыкновения, не распаляла возле себя волны благодушия, а была несвойственна задумчива и тиха. Мужчина настолько растерялся от нетипичного поведения, что ляпнул первое, что пришло на ум:
— Как? — девица качнулась, как очнувшись ото сна и подняла на мага затянутые сочной травяной зеленью глаза. Грегори прищурился и уточнил. — Меня не интересует зачем, мне важен процесс.
Элис попыталась обойти его по широкой душе, но все равно на пороге во флигель оказалась рядом. Мужчина попытался перехватить ее руку, но ведьма проворно ушла от прикосновения.
— Что? — устало выдохнула она.
Маг не стал вдаваться в долгие объяснения и просто показал на карниз окна своего кабинета. Медленно, превозмогая сопротивление воздуха и собственное желание, Алисия пронаблюдала за движением его руки и открыла рот.
— Просто ответь, как тебе удалось то, что не удавалось десяткам лет? — он начинал злиться. На этот раз всерьёз.
— Я… — она облизнула потрескавшиеся губы. — Я… Там корни были понимаешь. И дом… Ему больно.
— Какие к демонам корни?
— Дубовые… — девушка, чувствуя его раздражение, отшатнулась и спрятала ладони в складках юбки. — Они подтачивали фундамент. Дому больно. Он так часто просит…
— Элис, да что ты привязалась к дому? Больно? Сумрачно? Холодно? Что ты заладила, дом, дом, дом?
— Потому что дом это душа мага! — резко выдыхает ведьма и во взгляде ее разгорается первородное пламя. Такое, что заставляет Стенли шагнуть в сторону и дать дорогу к двери. Она дёргает ручкой и почти вбегает в приемную. — Никто не понимает. Ты такой же как мой отец…
Чародейка устало опирается на стойку ладонями и наклоняет голову.
— Скажи мне, Грегори, что такого должно быть с душой мага, если его дом умирает? — она оборачивается резко и мужчина завороженно следит за тем, как по губам ее течёт кровь. Она пахнет упоительно сладко, настолько, что мужчина шагает навстречу, протягивает руку к девичьему лицу и касается алой дорожки, что начинает свой путь от миниатюрного носика.
— Сколько сил ты потратила на эти корни?
Он не видел ее два дня. Лопнувшие сосуды первый признак магического истощения. Надо быть последним лопухом, чтобы не сложить эти два фактора воедино.
— Демоны! — сквозь зубы ругается ведьма и зажимает переносицу, запрокидывая голову назад.
А через четверть часа, когда кровотечение благополучно удаётся остановить, Алисия запоздало сетует, что нужно было выбрать более немаркое платье, потому что с голубого алые разводы вывести не удастся. Мужчина не вмешивается в ее монолог. Как-то сразу совестно становиться: дался ему этот обвалившийся карниз. И что спрашивается он взъелся на девчонку? Она хотела как лучше и только его вина, что получилось как обычно.
Только его. Он настолько погряз в собственном горе и не замечал, что происходит с поместьем. Он так привык лелеять свою утрату, что все вокруг подстраивалось под его траур. И вот что интересно, даже не зная причин, чародейка каким-то своим внутренним чутьем все замечает. Видит сокрытое от глаз и слышит то, что не предназначено для человеческого слуха. Месяц с небольшим, чтобы понять, что маг хоронит свою жизнь.
— Прости, — она прерывает тягучую, как патока, тишину. — Мне не стоило… Не думала, что ты такой…
Она обрывает фразу, ища благовидное определение слову «засранец», но, видимо, не справившись, машет рукой.
— Противный? — она кивает невпопад. И Стенли стоило бы тоже извиниться, но вместо этого он кладёт ладонь на хрупкое острое плечико, что вздрагивает от прикосновения.
— Расскажи… — девушка наблюдает как мужские пальцы касаются батистовой ткани, которая щекочет кожу. А Грегори лишь печально качает головой. Он не уверен, что ей нужно это знание. С этими ведьмами, вообще, ни в чем нельзя быть уверенным.
— Тогда не кричи в следующий раз, когда из колодца уйдёт вода, потому что дом
