Баллада ворона (ЛП) - Хамм Эмма

Он прошел в щель и попал в место, которое ненавидел больше всего.

Его мать безмолвно лежала на троне. Его отец топал мимо своих детей, все лапы двигались раздельно, но Бран скривился от того, как он махал руками. Король Неблагих любил всем вредить. Он любил боль других, а его мать наслаждалась страхом. Вместе они были опасной парой.

Бран посмотрел на паутину на потолке. Его сестры свисали там с больших крюков в их спинах. Слепые глаза крутились, они склоняли головы, пытаясь понять, где был отец, чтобы опуститься или подняться. Его сестры научились прятаться.

Он был удивлен, что они покинули библиотеку. Это было плохо для его братьев.

Они втроем стояли перед троном. Плечом к плечу они открыли спины матери и смотрели на того брата, что стоял в центре зала.

Эоин был ближе всех по возрасту к Брану, на этом их сходство заканчивалось. Некоторые говорили, что он даже не был ребенком Неблагого короля. Он выделялся своим видом.

Рыжие волосы ниспадали гривой ниже его плеч. Его кожа была такой бледной, что Бран видел вены даже издалека. Узкие глаза следили за происходящим с большим умом, чем у других его братьев.

На нем был только килт, черный и с потрепанными краями. Мышцы двигались на его груди, и Бран отметил, что брат стал больше с их прошлой встречи. Эоин сделал свое тело идеальным оружием. Это было плохим знаком у Неблагих.

Его младший брат подрос.

— Это не будет забыто, — прорычал его отец. — Из всех твоих братьев ты никогда не будешь сидеть на этом троне.

— Только я должен быть твоим преемником, — голос Эоина стал ниже. Он ударил по тронному залу как хлыст, с силой. — Моим братьям не хватает качеств для роли короля. Они погубят это королевство. Я не буду стоять в стороне и смотреть на это.

Неблагой король поднялся на четырех лапах, размахивая остальными в воздухе, готовясь напасть на своего сына. Бран уже видел последствия его гнева.

Он шагнул вперед и кашлянул.

— Думаю, у них уже есть король-сын. Так что ты ошибаешься, Эоин. Мое королевство процветает.

Плечи Эоина напряглись.

— Это королевство лишь на словах.

— Но слова и важны.

Его мать склонилась на троне, волосы сдвинулись, открывая ее бледные груди.

— Сын! Ты вернулся к нам.

Словно он вернулся бы из-за чего-то меньшего, чем война. Бран хмуро посмотрел на нее.

— Чтобы остановить этот бред и вразумить вас. Вы забыли, что было после последней войны? Со всеми нами?

— Бран… — она обмякла на троне как избалованный ребенок. — Это такой скучный разговор. Лучше выбери сторону и борись с нами. Как в старые дни, когда ты еще был моим любимым мальчиком.

Она говорила о темном периоде его жизни, который он давно отказывался признавать.

— Хватить, мать.

— Это тебя не касается, — рявкнул Эоин. — Вернись в свою дыру в земле.

— О, если бы я мог, брат. Я не хотел приходить сюда и чинить то, что ты сломал.

Эоин бросился, но его остановил вопль их отца:

— Хватит! Оба.

Бран слышал этот тон много раз в жизни и не вздрогнул. Он отпрянул, гневно скаля зубы. Он был взрослым. Он не должен был бояться крика отца. Он тоже был королем.

Его отец пошел вперед, когти на его лапах стучали по полу.

— Тебя сюда не звали, забытый сын. Я не хочу тебя видеть.

Слова жалили больше, чем должны были.

— Я не дам вам начать гражданскую войну между собой и порвать этот мир. Благие готовились к такому уже давно. Они заберут все, что у нас есть, превратят в то, что хотят. Они будут кормиться на нашей гражданской войне, — он поймал взгляд его матери.

— Ты это знаешь, как и я.

— Я пережила это, — ответила его мать. Она подвинула лапу, потерла ею другую. Шорох волосков и панциря напомнил ему о детстве, проведенном с этой чудовищной матерью. — Благим нравится думать, боимся ли мы их. Мы — нет.

— Вы не можете управлять тем, что будет, если начнется война. Пока вы отвлечетесь друг на друга, они нападут на королевство и заберут его.

— Они не могут забрать то, что не их, — прорычал его отец.

— Могут. Все мы были просто Туата де Дананн, а потом они ушли. А теперь мы тут, разбиты на две группы, ненавидящие друг друга из-за наших различий, и вы ссоритесь как дети!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эоин засмеялся. Он убрал руки за спину и покачал головой.

— Брат, тут три королевства. Благие — хорошие фейри. Неблагие — плохие. И нижнародец, на который всем плевать.

Как он смел? Бран повернулся и строго направил палец на брата.

— Мне не плевать. И тебе не должно быть, потому что они хороши в своем деле. Или тебе уже не хочется на Дикую Охоту? Помнится, в этом году тебя не пригласили.

— Из-за старых предрассудков.

— Нет. Потому что ты непредсказуемый и не можешь даже следовать традициям Неблагих.

— С каких пор тебя тревожат правила, брат? Ты всегда склонялся к Благим, но жалеть слабых? Подменышей возвращают к их дворам не просто так, — его брат оскалился.

— Ты не можешь убивать их просто потому, что тебе хочется.

Эоин всегда так делал, даже в детстве. Если у Брана был щенок, Эоин убивал его. Когда его мать привела новую служанку, Эоин резал ее кожу ножом, пока она не ушла. Он был идеальным Неблагим ребенком.

Безумным.

Его брат покачал головой.

— О, Бран, ты никогда не мог понять, какими мы должны быть. Я могу. Потому я повторю, отец, только я достоин трона. Если не отдашь его мне, я его заберу.

Бран хотел убить его на месте. Он был ребенком, несмотря на века жизни. Такой наглец не должен быть королем.

Он был таким? Он знал, что ответ был да. Он был хуже них всех, ходил по замку и бил хобгоблинов, когда хотел. Потому он покинул это место.

Замок Неблагих был ядовитым. Все в нем были несчастными, злыми на мир и хотели ранить всех, кого любили. Ему было опасно даже проходить сюда, воспоминания всплывали в голове.

Эоин удобно забыл, что только их отец мог объявить войну. Узурпатор мог попробовать, конечно, но редкие Неблагие глупо бились бы с нынешним королем. Потому его родители правили так долго. Никто не осмеливался их злить. Никто не выступал против.

Он не успел отругать брата за такие слова, послышалось хлопанье. Бран напрягся и повернулся к еще одному силуэту, вышедшему из теней.

Дарси. Прошлый Король-ворон выглядел слишком хорошо в эти дни. Чешуя отросла до его горла, покрывала его как личная броня бледно-зеленого цвета.

Он закончил хлопать и покачал головой с клыкастой улыбкой.

— Всегда мило смотреть, как семьи ладят. Моя никогда не любила друг друга. Я рад видеть, что эта традиция дошла и до королевичей.

Бран оскалился.

— Что ты тут делаешь?

— Я поддерживаю твоего брата. Я думаю, что редкие могут сказать, что твои родители справедливы в их возрасте. И вряд ли кто-то в твоей семье может их заменить. Кроме Эоина, конечно.

— Какая тебе выгода? — Бран шагнул к нему ближе. — Ты тут не из-за симпатии к одному из нас. Ты на такое не способен. Так что тут что-то еще.

— Думаешь, можешь меня понять? Ты — никто в этом мире. У Короля-ворона нет уважения, власти и контроля над происходящим при дворах фейри. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше, — Дарси широко раскинул руки. — Я знаю, как правильно управлять королевством. Тебе, наверное, стоит спросить у меня.

Лучше было бы убить Дарси.

Его мать встала, и все притихли. Они знали, какой опасной могла быть Неблагая королева. И какой непредсказуемой она была.

Он давно восхищался ее способностью одним движением вызвать тишину. Ее народ уважал ее и боялся. Они не знали, что она могла сделать. Никто не знал, была ли у королевы магия, или она была просто фейри, не изучавшей темные искусства. Никто не хотел выяснять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она покинула трон и прошла к нему, стуча лапами в ритме, который вызывал ужасные воспоминания. Бран сглотнул, когда она замерла перед ним.

— Сын мой, — тихо сказала она, прижав ладонь под его подбородкам и подняв его лицо, чтобы он смотрел на ее чудовищный облик. — Я скучала по тебе, по всем глупостям, что ты делал, находясь тут. Думаешь, я забыла, что ты устроил в прошлый раз? И девочку, которую сделал своей королевой?