Геометрическая поэзия - Софья Бекас

как я,

Как с неба падал хрупкий месяц.

Я помню… Рожь склонилась ниц,

И ветер волосы мне треплет,

Не то что здесь, средь чуждых лиц,

Родному голосу не верит.

Что родина тебе моя?

Её ведь нет давно в помине,

Ведь только в памяти друзья,

В сознании церковь на равнине…»

Голубая ночь над Порт-Артуром

Тихий звон, как вязкая смола,

Разбудил меня однажды утром,

И мгновенно в памяти всплыла

Голубая ночь над Порт-Артуром.

Как сегодня помню: снился сон.

Незнакомец в форме старомодной

Обходил разрушенный кордон

На земле истерзанной, бесплодной.

Я стояла где-то вдалеке.

Берега пологие Амура

Представали будто на руке,

Вырастали стены Порт-Артура.

Незнакомец тихо подозвал

К круто уходящему обрыву

И на ухо вкрадчиво сказал:

«Потанцуем до финальной битвы?»

И танцуем мы на склонах вальс,

А под нами пропасть гложет небо;

В сентябре опавшая листва

Нарушает собственное вето,

И оркестр духовой звучит,

Где-то там, над морем, завывая,

И солдат загадочно молчит,

В первый вальс искусно завлекая.

Незнакомца хочется спросить,

Отчего под нами пляшут пули,

И солдаты, разрывая нить,

Навсегда под берегом заснули,

Только прочь уносит чудный вальс

Мои мысли, словно паутину,

Чей навеки созданный каркас

Ветер бросит в зыбкую пучину.

Мы танцуем, но отводит взгляд

Незнакомец, горько усмехаясь,

И глаза уж больше не горят,

Предо мной за что-то будто каясь.

Но за что ты просишь у меня

Еле различимого прощения?

Ты отвёл от вражьего огня,

От любого вражеского мщения

Целый город. Но молчит Амур,

Виновато волны опуская

На песок, где мёртвый Порт-Артур

Своего ждёт суженного рая.

«Скоро битва, — шепчет мне солдат, -

И немного времени осталось.

Танцевать я был бы с Вами рад,

Ни на миг с судьбой не расставаясь,

Но, увы, меня к себе зовут

Берега пологие Амура,

Где японцы с ненавистью рвут

Городские стены Порт-Артура».

«Это правда, — я спросила вдруг, -

За тобой останется победа?»

Но молчит, увы, мой странный друг,

Избегая горького ответа.

Мы танцуем над обрывом вальс

И считаем редкие минуты

До того, как чей-то робкий глас

Сбросит с нас удушливые путы.

Смолк оркестр. Выпустил меня

Старомодный странный незнакомец,

И я вижу, как в тени огня

Погибает храбрый знаменосец.

«Мне пора», — сказал тихо солдат.

Губы сжала грустная улыбка,

И идёт, увы, не наугад

Он туда, где над Амуром дымка

Превратится в дым пороховой,

И судьба давно уже известна.

Очень жаль, что выстрел роковой

Порт-Артур уронит в эту бездну.

«Ты вернёшься?» — но солдат молчит,

Головой размеренно качая,

А в моих ушах ещё звенит

Музыка из вальса заводная.

Вдруг… Пропал солдата силуэт,

Растворился в небе, словно пепел,

И разрушен наш немой дуэт,

Словно никогда на свете не был.

Весь мой сон в осколках потонул –

Он разбился, будто бы хрустальный,

И исчез забытый караул

В тишине безмолвной, уникальной.

Сон оборван, но его конец

Мне сейчас узнать уже не надо:

Возложила собственный венец

На могилу сникнувшего града.

Незнакомый образ всё стоял

Предо мной, когда проснулась утром,

И мгновенно в памяти всплыла

Голубая ночь над Порт-Артуром.

Ундина

Суровое море, жестокое море

Холодные волны солёным дождём

Над острыми скалами в вечном фаворе

Разбило, и отступление прежним путём

Теперь невозможно: крутые обрывы,

Отвесной стеной уходящие вниз,

Доносят до нас не степные мотивы,

А завывания ветра. Повис

Последний листок на облезлой берёзе,

И хоровод полусгорбленных ив

Кольцом окружает размытые грёзы

И кружева конских спутанных грив.

А вот и она — молодая ундина,

Идёт по береговой полосе.

В её волосах не болотная тина,

А флора, раскрытая в полной красе,

И голос волшебный, манящий в пучину

Тяжёлый корабль хромых моряков,

Искусно рисует морскую ундину,

Гораздо красивей немыслимых слов.

Суровое море, жестокое море;

Хлестают над ним одиноко ветра,

И их пожирает глубокое горе,

Таких же глубин, как и пламя костра.

Ундина — русалка с запятнанным прошлым.

Когда рыболов выходил в сизый Дон

И лодка была предоставлена волнам,

Не шелестел ветер лапами крон,

И ивы стояли, склонённые к водам.

Река узкий лист уносила туда,

Где ночью спешил к задержавшимся родам

Никем не замеченный образ дрозда.

Не спал на рассвете рыбак отчуждённый.

Ундина на берег скользнула во мгле:

Её силуэт, светом звёзд окружённый,

Испачкан в ночной полутёмной золе.

Вокзал

Я вышла на заброшенный перрон.

Передо мной скрипел слепой вагон:

Разбиты окна, и разрушен мост,

Ведущий на потерянный форпост,

И шпалы заросли зелёным мхом,

И рельсы под немыслимым углом

Заломаны, как будто ураган

С корнями вырвал скошенный курган.

Вокзал молчал. Уснули поезда,

Наверное, ещё не навсегда,

И ночью призраком горели фонари,

Лишь с наступлением рубиновой зари

Они погасли. Чистая роса

Рассеивает лупой голоса,

И эхом отлетает птичья трель

От полых стен, вагонов колыбель.

Зал ожидания застенчиво молчит,

И около дороги сладко спит

Ржавеющий и сломанный состав –

Приют моих незавершённых глав.

Он мёртв, вокзал. Когда-нибудь живой

Стрижей и ласточек нововведённый строй

Его разбудит, но проснётся вновь

Уже другой вокзал. Проливший свою кровь,

Он спит давно, с тех пор, когда война

Стекло разбила хрупкого окна,

И не свистит седой локомотив

Военный, почти стёршийся мотив.

Я помню: мне снилась весна…

Я помню: мне снилась весна,

И на рассвете полнеба

Горело; мне снилась луна

И запах сгоревшего хлеба.

Я помню: мне снилась свирель

И рожь в нераспаханном поле.

Качалась в ночи колыбель,

В моей полусгинувшей доле.

Я помню: пастух выходил.

Печально зима провожала

Его в предрассветный акрил,

Где раньше весна воскрешала

Мои луговые цветы

И мой слишком белый подснежник,

Но с ним вместо этого спит

В избе захудалый валежник.

Я помню сейчас, как тогда:

Мне чудились майские грозы,

И рассыпалась звезда

На алые, спелые розы,

И вишни в далёком краю

С ума золотыми цветами

Сводили натуру мою…

Мне снилась весна с облаками.

Созвездие дождя

Зима уходит налегке

Немного погодя,

И только светит вдалеке

Созвездие дождя.

Весна проходит — лето вновь

Сквозь скучные сады

Тихонько шепчет про любовь,

Грядущие труды.

Настанет после летних гроз

Осенний листопад,

И на бутонах свежих роз

Погаснет циферблат.

Не остановят ни на миг

Песочные часы

Свой ход, и только прячет лик

Созвездие весы.

Упруго хлещет в небесах

Холодный звездный дождь,

И тает в тёплых облаках

Забитый в небо гвоздь.