Смерть надевает маску - Эшли Уивер

Я переоделась в синюю шелковую ночную рубашку и набросила сверху легкую бежевую накидку, а затем отправилась на кухню заварить себе чаю. Я хотела провести тихий вечер дома, почитать у огня… На часок-другой нужно было отвлечься от брака и убийства – часок-другой, но не больше.

Я поставила на столешницу чашку с блюдцем, взяла с полки банку с чаем и принялась открывать ее, как вдруг крышка вылетела у меня из рук, упала на пол и покатилась по комнате прямо к мусорному ведру. Я нагнулась, чтобы поднять ее, и сразу же кое-что заметила.

В мусорном ведре лежал журнальчик, наполовину прикрытый мятой бумагой. Я нахмурилась. Выбросить что-то из своей коллекции – нет, на Винельду это не похоже. В конце концов, именно ее старательно накопленная стопка журналов так пригодилась нам сегодня. Зачем же ей тогда избавляться от одного из них? У меня возникла лишь одна версия: в журнале есть статья о Майло и Рено. Конечно, очень мило с ее стороны…

Я достала журнал и не без любопытства просмотрела. Мне казалось, что на одной из страниц обнаружится фотография, на которой они запечатлены вместе на балу лорда Данмора; хотелось рассмотреть ее получше – все-таки с лестницы это не особо получилось. Что поделать – было интересно, как выглядит женщина, с которой, по слухам, у моего мужа интрижка.

Я перевернула очередную страницу и похолодела. Ощутила – совершенно буквально – как кровь отливает от лица, а затем горячим током возвращается обратно.

Фотографию сделали не в особняке лорда Дармора. Журнал был новый, датированный тем днем, когда Майло уехал в поместье Фредерика Гармонда.

Да, это оказался снимок Майло и Элен Рено, но рассмотреть ее лицо не представлялось возможным, ибо оно почти полностью было закрыто его лицом.

Ее руки вокруг его шеи… На фотографии запечатлели поцелуй.

Не могу сказать точно, сколько времени я провела, глядя на фото. Они на заднем сиденье автомобиля… По этому снимку сложно было сказать что-то еще, кроме того, что Майло и Элен явно наслаждаются компанией друг друга. Она в его объятиях, касается губами его губ…

Спустя несколько мгновений я признала, что Винельда все сделала правильно. И сама поступила так же: скомкала журнальчик и бросила обратно в мусорное ведро. Руки дрожали: от шока ли, от ярости, которую я изо всех сил старалась сдержать – сказать трудно…

Я сделала глубокий вдох и приказала себе сохранять спокойствие. Нет, это, конечно, происходит не в первый раз. Были и другие женщины на фотографиях. Но куда деться от такой откровенности? Дать объяснение поцелую невозможно…

Я боролась с безмерной грустью. На нее еще найдется время, когда вернется Майло. А пока я затолкаю ее в самый укромный уголок памяти и не стану оттуда доставать. Уж чему-чему, а этому я училась годами.

С огромным усилием я закончила делать чай и ушла в гостиную.

На каминной полке стоял наш свадебный снимок. На нем я так юна, так безумно счастлива… Майло же, как всегда, элегантен – и тоже счастлив, это не скрыть. Глядя на фото, я могла поклясться, что мы страшно в друг друга влюблены.

Я вздохнула. С нашей свадьбы прошла целая вечность. Тогда я искренне верила, что мы будем счастливы вместе каждый божий день, всю жизнь. Верю ли я в это до сих пор? Не знаю. Поборов желание схватить свадебное фото и бросить его через всю комнату, я села в кресло и отпила из чашки.

Глава 14

Спала я очень плохо, но не хотела показывать это Винельде. Впрочем, как я ни старалась, она, лишь раз на меня взглянув, дружелюбным тоном предложила немного румян, дабы «освежить цвет».

Макияж был нанесен, жизнерадостное розовое креповое платье подобрано – и вот я уже готова к первому заданию на сегодня. Нет, сидеть дома без дела и оплакивать конец всего, что составляло мою жизнь, я не собиралась. Мне было больно, я затаила глубокую ярость, но поддаваться этим чувствам в настоящий момент было бы абсолютно непродуктивно. Преступление, которое необходимо раскрыть, никуда не делось, и я хотела и дальше копать в сторону разгадки.

Итак, я уже поговорила с миссис Дуглас-Хьюз; с ее супругом тоже, хотя нашу беседу нельзя назвать удовлетворительной. Как встретиться с остальными подозреваемыми? Увы, для меня это было непростой задачей. Пересечься с женщинами всегда проще – впрочем, в данном деле и это нелегко. С сестрами Эклз я знакома весьма поверхностно. До ужина у миссис Баррингтон не слышала о них вовсе и не видела повода увидеться с ними сейчас. Еще меньше возможностей имелось для встречи с миссис Гармонд.

Встретиться с мужчинами так, чтобы они ничего не заподозрили, было и того сложнее. Еще одна причина злиться на Майло. Если бы он не прикрывал встречи с любовницей разъездами по деревням, то очень бы пригодился.

Мне нужен был еще один источник. Кто-то, кто не связан с убийством, но тем не менее владеет полезной информацией.

Внезапно я вспомнила об Ивонне Роланд. Я уже отказывалась от этой идеи, но, похоже, полностью ее приглушить так и не смогла. Эта немыслимо богатая вдова на дикой скорости рассекала рафинированное общество и собирала всю информацию, словно белка, скачущая от дерева к дереву в поисках орехов. Я не интересовалась подробностями, но, кажется, она как-то связана с колумнистами светских хроник, и наверняка от нее можно получить полезные сведения. Без сомнения, миссис Роланд следит за этой животрепещущей газетной историей.

Я обдумала все риски, на которые пойду, связавшись с ней. Попыток расспросить меня о личных делах не избежать. И все же она наверняка знает о гостях лорда Данмора то, что я не услышу больше ни от кого.

Я решила рискнуть. В конце концов, я знаю, какую игру Ивонна ведет, и заранее подготовлюсь к победе.

В четыре по полудню меня сопроводили в гостиную миссис Роланд. Она была счастлива получить от меня весточку и настояла на том, чтобы я сегодня же пришла к ней на чай. Жила она в огромном комфортном доме, который сама же себе и купила после смерти последнего мужа. Мужей она меняла как перчатки, и ни один из них не смог умерить ее страсть к светской жизни.

Опустошенного вида горничная проводила меня в гостиную и, огласив мое имя, скрылась. Я ожидала увидеть уйму полок со старинными безделушками, обилие ландышей и по меньшей мере трех кошек. Две из трех догадок подтвердились. Гостиная была декорирована в викторианском стиле: темные обои, тяжелые золотые шторы, буйные цветы в фарфоровых горшках и роскошная, витиевато украшенная мебель.

Кошек, однако, не было. Вместо них леди содержала двух померанских шпицев и толстого пекинеса, которые лежали рядом с ней на ковре на шелковых диванных подушках. Я вошла в комнату, и собачье трио тут же затявкало в мою сторону.

– А ну тихо, – велела миссис Роланд, и собаки немедленно замолчали. На меня произвела впечатление такая покорность. С другой стороны, раз миссис Роланд заставляет подчиняться себе людей, что удивительного, если то же самое работает и с собаками?

– Миссис Эймс, – произнесла она, поднимаясь места и протягивая мне руку, пальцы которой были обильно увешаны всевозможными кольцами. – Я так рада, что вы явились меня повидать. Сколько лет, сколько зим! Знаете, после того, что произошло в «Брайтуэлле», я часто думала о том, как хорошо было бы вот так просто попить с вами чаю. И буквально сегодня утром сказала себе: уж не позвонить ли?.. Моя дорогая, я страстно желала с вами увидеться. Мне кажется, мы столь многое должны обсудить!

Я ощутила смутную тревогу, осознавая, как безрассудно бросилась в эту паутину.

– И вот вы сами позвонили мне, а через несколько часов я наблюдаю вас здесь, у себя! Судьба, не иначе! Я очень рада.

– Спасибо, что приняли меня, миссис Роланд, – отозвалась я, присев на предложенный ею стул – впечатляющий образчик тяжелой мебели с ярко вышитой обивкой.

Миссис Роланд сама по себе впечатляла не меньше. В свете она была скандально известна не только как завзятая сплетница, но и благодаря кричащему внешнему виду. Вот и сейчас: ее красновато-коричневые волосы были завязаны в замысловатую прическу, которая подчеркивала усеянный золотыми бусинками головной убор – такому сама Клеопатра позавидовала бы. Если Древний Египет вдохновил укладку Ивонны, то гардероб она, очевидно, позаимствовала у греков – по ее телу ниспадало длинное искусно украшенное бордовое платье, и когда хозяйка шла по комнате, полы его коснулись одной из собачек, отчего животное снова разразилось задиристым лаем.

– Фердинанд, замолкни, – скомандовала она, усаживаясь на свое прежнее место. – Не злитесь на моих любимцев, миссис Эймс. Они приходят в возбуждение от малейшего шороха. У вас есть песики?

– Мы держим нескольких гончих в Торнкресте. Это охотничьи, не домашние псы.

– Сахар, молоко? – спросила миссис Роланд, склонившись над серебряным чайным сервизом.

– Две ложечки сахара, пожалуйста.

Хозяйка принялась разливать чай, и связка браслетов звякнула о чайник.