Спецзона для бывших - Александр Наумов

Убийство после свадьбы

У бывшего милиционера М. за плечами бурная жизнь.

– Когда я устроился в милицию и в первый раз пришел на работу, там все подумали, что меня наконец-то арестовали. Потому что до этого у меня уже были две ходки в тюрьму.

Осужденный М.

– Мне кажется, случайностей в жизни не бывает. Поговорка о том, что по кому-то тюрьма плачет, – она, конечно, себя оправдывает. В тюрьму идут разными путями, но определяющий фактор у всех один – люди начинают жить вне общества. То есть наплевательски относятся к окружению и совершают такие же поступки – неважно, сколько он их совершит, пять или десять, но они все равно приведут сюда, в тюрьму. У меня тоже все начиналось с мелочей. Со школы, наверное. Мы жили в трудное время…

– Вам сейчас сколько лет?

– Тридцать шесть. Поймите, в школе мы слышали одно, во дворе – второе, дома – третье. Кому-то это было все равно, а вот я остро все переживал. Я помню, как в школе меня принимали в пионеры, я даже рвался вступить в числе первых, а потом во дворе меня били за этот галстук. Мало-помалу все это накладывало какой-то отпечаток… Тем более что я учился в авиагородке. Семьдесят процентов летного состава были связаны с заграницей: кто в командировках был, кто где еще… И эта пропасть, разделяющая Союз и другие страны, она, конечно, была в нашем городке виднее, чем где-то.

– Ваша семья была благополучной?

– Нельзя сказать, чтобы уж такая благополучная… то есть да, в криминальном плане – законопослушная семья.

А вот в материальном плане… Тяжело было вначале, потому что мать развелась с отцом. Отец был военным. После развода мать уехала жить в Биробиджан. Я там закончил школу, ушел в армию. А как из армии пришел, в Новосибирск поехал учиться, то есть доучиваться, потому что я до армии еще поступил в институт. У меня с отцом такие отношения были… он жил в Новосибирске, работал уже в милиции, где занимал достаточно высокий пост. Когда я был еще в армии, он приехал к нам в часть, сказал мне: «Когда отслужишь, приезжай в Новосибирск, я тебе помогу устроиться. Пристрою к какому-нибудь театру, поездишь, мир посмотришь». Я приехал к нему, а через полгода понял, что мы разные люди. И я опять уехал в Биробиджан, пошел работать в кооператив. Сначала у нас был строительный кооператив, мы разбирали общежитие. Потом решетки варили, ограждения. Я работал сварщиком. Зарабатывал много. И все было хорошо.

– Что же вас привело на скамью подсудимых?

– Я вам скажу: общественный строй! Допустим, человек хочет достигнуть больше, чем имеет. А чтобы этого достигнуть, приходится окунаться… Только вот насколько окунуться… Раньше, когда еще не было налоговой полиции, не платили налоги все. Грубо говоря, все нарушали закон. Сознательно шли на преступление. Пусть оно не такое тяжкое, но все равно нарушение.

– Почему вы попали в колонию для бывших милиционеров?

– Потому что я когда-то работал в милиции. Вот где настоящая мафия! Приведу вам только один пример. Я работал в управлении и как-то вечером задержался на рабочем месте. К нам перевели начальника городского отдела милиции. Получается, что повысили. Но фактически, для него самого, это было понижением. Потому что его убрали от реальной власти, от реальных денег. И вот он ко мне зашел, в кабинет, и, так как мы были знакомы, он попросил меня отвезти… он в тот день был ответственным по милиции общественной безопасности по области, ему нужно было проверять ряд учреждений – медвытрезвитель, спецприемник, изолятор временного содержания и еще что-то. А я был на машине, и он попросил меня отвезти его туда-то и туда-то. И вот по дороге происходит такая сцена. Восемь вечера. Людей на улицах еще много, на остановках. Была весна, слякоть, и со стороны тротуара, от кафе, пытался выехать джип. Колдобина глубокая, джип застрял, буксует, грязь летит, все люди по сторонам жмутся. Лично я ментовских интересов никогда не предавал. То есть ни взяток не брал, ничего другого не совершал – честно относился к работе. Не потому, что у меня не было возможности, а потому, что я так себя осознавал в этой системе. И вот я вижу, что в этом джипе сидит мой знакомый. Скажем так, с плохой стороны знакомый. И я еще раньше откровенно ему говорил: «Где увижу тебя, у тебя будут проблемы». Я подъехал, вышел из машины – я был не в форме, а тот майор, который к нам перевелся, он был в форме. Когда водитель джипа увидел меня – а там, в машине, сидели четверо нерусских – у него, у водителя, сразу руки опустились. Потому что он понял, что я сейчас хоть что-нибудь, но сделаю: вызову ГАИ, составим протокол, отправим машину на штрафстоянку, одним словом, у него срыва не будет. Его было за что наказать. Но когда из моей машины вышел майор, водитель джипа обрадовался, он был пьяный, с трудом вылез из машины, и заорал майору: «…Твою мать, когда ты станешь генералом, чтобы никто меня тронуть не смог!» Кругом люди стоят, все это видят. Лично я готов был сквозь землю провалиться в тот момент.

– А вы в каком звании были?

– У меня тогда вообще никакого звания не было. Поскольку у меня было неоконченное высшее образование, мне имели право присвоить звание, послали документы, но я не дождался присвоения. Поэтому мы с этим майором были просто коллегами. Вот вам конкретная ситуация, кто есть кто. Это начальник городского отдела милиции! Тот, кто должен блюсти порядок, закон… В милицию вообще идет всякая шваль, потому что других путей пробиться в жизни у них нет. Он если просто надел форму, то уже стоит на ступень выше остальных граждан. И критерий отбора в милицию один – нехватка кадров. Кто пришел, того и берут. Приходят и порядочные люди, но они высоко не поднимаются. Вот у нас в управлении был один такой порядочный, всем говорил в глаза правду, и все понимали, что у него служебного роста не будет. Он работал, выполнял свои функции, но… без дальнейшего продвижения.

– Ну а вас-то что потянуло в милицию, да еще из кооператива, после хороших заработков?

– Значит, как получилось: в милицию я пришел уже судимым.

– Очень интересно.

– Да, интересно… Тесть у меня – коммерсант, с достаточно высоким доходом, и после кооператива я одно время работал вместе с тестем. Потом я работал директором торгового дома. Я выкупил гастроном. Тоже тесть помог. Хотя это еще вопрос, насколько он помог и кому помог: мне или себе? Потому что ему надо было поставить на эту должность своего человека. И он хотел сделать из меня кристально честного директора, образцом всего на свете… Тем более что там была куча вопросов, с кем разруливать [8] надо было. Он просто сам не хотел пачкаться об это. При старом директоре в магазине продавалась левая водка, паленая, с 6-го отдела. Я с ними там сразу врагов себе нажил. Половину разогнал, скажем так, победил их. Потом у меня… о-о-ох, ну, я вам в двух словах скажу. Работая там, я не видел никакой отдачи. Там, кроме положения в обществе, я ничего не имел. Да, ко мне приезжали серьезные люди, я стал на совещания в горисполком ездить… А в материальном плане тесть держал меня в жестокой узде. Он говорил: «А зачем? Это все равно все твое, что я строю. Тебе все достанется. Чего тебе еще надо?» Ну а меня уже положение обязывало и костюмы другие носить, и на машине иной ездить. А денег для этого не было. Когда я обратился к нему с просьбой, он мне отказал. Может быть, это инфантильность какая-то у меня была детская… но я расстроился. И решил сделать деньги сам! Используя служебное положение.

– Каким образом?

– Я взял в подотчет деньги – на базу-то я ездил сам – и отправил икру в Ленинград. Тогда еще Ленинград был. Там ее продали и на эти деньги мне оттуда отправили импортные компоты «Глобус», обои и еще что-то по тем временам дефицитное – всего два контейнера. Я это продал, баланс погасил, в общем, все было нормально. А когда второй раз я стал это делать, меня кто-то сдал. Но сдал не тестю, а в горисполком. А так как горисполком внес свою долю в этот магазин – тридцать процентов, да еще была птицефабрика учредителем и еще кто-то… Когда мои махинации всплыли, получилось, что я подставил тестя.

– Какой была его реакция?

– Он разозлился на меня, очень сильно, сказал: «Теперь даже дворником тебя не возьму. Ты потерял доверие». Хотя я думал, криминала там практически не было, частичная-то ссуда погашалась. Потому что я за счет других денежных потоков… магазину я не был должен! Дело было в том, что я просто не поставил его в известность, что я это делал. И вот теперь тесть меня уволил… и я остался вообще без какой-либо работы. Как ничего не имел, так ничего и не приобрел.

– Вы жили вместе с семьей жены?

– Почему? Нет. Я свадьбу на свои деньги делал, машина у меня была. Когда я работал в кооперативе, купил квартиру. В 1989 году в кооперативе я получал три с половиной тысячи рублей – большие деньги…

– Что произошло потом, после увольнения из магазина?

– Я стал бандитом. Долги забирал. Пятьдесят тысяч долларов в свое время даже забирал. С одного предприятия.