На дальних подступах - Сергей Кабанов

Мы между тем привозили семьи, строили в Палдиски новые дома, расширяя город. Откуда нам было знать, что идет тайная подготовка войны против нас, что в Риге тайно собираются представители той самой «Малой Антанты», которую вскармливали магнаты Запада и германские милитаристы десятилетиями и планы которых срывала наша оборонительная работа. Войну ждешь, но иногда не видишь, как проползает она у тебя же под носом. Это, конечно, худо, но бывает и так.

Генштабы Литвы, Латвии и Эстонии вновь ожили в поисках единства, не извещая об этом, разумеется, наше правительство вопреки договорам, но согласовывая каждый шаг с гитлеровскими эмиссарами — дирижерами всего происходящего. Всеми мерами правители Эстонии и Латвии укрепляли кайтселийтов и айсаргов. Эти фашистские организации призваны были в определенный момент сбросить советские гарнизоны в море. Уже существовало три дивизии кайтселийтов, вооруженных не только винтовками и пулеметами, но даже артиллерией. Мы почувствовали, что введены более жесткие правила взаимоотношений населения с советскими войсковыми частями.

В мае я ознакомился с батареями эстонской береговой обороны, поскольку нам, возможно, придется, согласно договору, с ней взаимодействовать.

В Таллинский укрепрайон входили три морские крепостные комендатуры — Сууропи, Найссаар и Аэгна с группами батарей, размещенных на островах. Батареи старые, скученные, плохо замаскированные, доставшиеся в основном от царского флота, в чем я убедился при осмотре каждой из них. Сохранились от тех времен и котлованы, подготовленные для установки орудий крупных калибров. Были остатки башен, взорванных в восемнадцатом году при уходе красного флота в Кронштадт. Только на Аэгне кое-что восстановили, этот остров был укреплен лучше других — очевидно, уходя, плохо взрывали. С батареями Аэгны могла бы взаимодействовать наша дальнобойная железнодорожная артиллерия.

Основная задача таллинской береговой обороны — в противовес русской центральной минно-артиллерийской позиции создать свои позиции на линии Таллин — Порккала-Удд, чтобы стеснить выход Балтийского флота из Финского залива. В этой блокаде помимо Аэгны намечено использовать 305-миллиметровую финскую батарею на острове Маккилуото в районе Порккала-Удд. Не ново, но исчерпывающе, где уж тут говорить о взаимопомощи и взаимодействии на втором году мировой войны. Однако такую позицию невозможно создать тайно, такая позиция может быть оборудована лишь в случае участия Финляндии и Эстонии в войне против СССР. Значит, военная верхушка профашистского правительства вынашивает идею вовлечения своей маленькой страны в войну против СССР?

16 июня 1940 года Советское правительство потребовало изменить состав профашистского правительства Эстонии и допустить на территорию страны дополнительный контингент наших войск. Аналогичные ноты были вручены правителям Латвии и Литвы.

Эстонское правительство немедленно привело в готовность армию и национальные фашистские организации. В эстонской армии мирного времени были две кадровые пехотные дивизии, дислоцированные в районе Нарвы и Таллина. Они остались на месте, но к ним в районе границы присоединилась одна кайтселийтская дивизия, а в районах Таллина и Палдиски — две.

Незадолго до этого я уехал на Моонзундские острова. Осмотрев участки отчуждения на Сааремаа и площадку строительства башенной батареи № 315 на полуострове Сырве (Сворбе), я переправился на рыбачьем боте, нанятом у владельца, через Соэла-Вяйн на остров Хийумаа и на грузовике поехал к батарее на мысе Серош. Там меня ждала радиограмма контр-адмирала С. Г. Кучерова, нового командира Балтийской базы — в мае ее перевели из Таллина в Палдиски. Приказано — немедленно с аэродрома Кейна, где размещался истребительный полк армейской авиации, вылететь в Палдиски.

Я уже был генерал-майором в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая о введении генеральских званий. Армейский майор, командир полка, встретивший меня возле готового к старту маленького учебно-тренировочного самолета, категорически заявил, что на такой машине он не может меня выпустить. Я понял его: рост мой — 185 сантиметров, вес — 90 килограммов и звание непривычное: генерал-майор береговой службы. Но надо лететь. Уговорил майора притвориться, что он меня не видел. Тем более, что самолет флотский.

Контр-адмирал Кучеров ознакомил меня с обстановкой, сложившейся в стране, и предложил готовить Палдиски к обороне. В гарнизоне насчитывалось меньше двух тысяч человек. Наши жены развернули в кирхе лазарет. К обороне готовились серьезно, тем более что вновь, как и в дни советско-финской войны, кайтселийтчики разбрасывали по городу контрреволюционные листовки с призывами поддержать всеми силами правительство Пятса и «устроить Варфоломеевскую ночь» — расправу над командирами и комиссарами Красной Армии.

Мы перекрыли все дороги, ведущие к Палдиски. Но против наших застав кайтселийтчики выставили более многочисленные патрули.

Соотношение сил складывалось не в нашу пользу. Фашистский штаб проводил спешную мобилизацию, и, очевидно, по его приказу часть рабочих, занятых у нас по вольному найму, бросила работу. Но тут приехал командир мехкорпуса генерал Морозов и обрадовал меня, сообщив, что его корпус направлен в район Палдиски, авангардные части уже на подходе.

В Палдиски стали съезжаться некоторые сотрудники торгпредства из Таллина, их семьи и другие советские граждане. Для штатских людей наша Балтийская база казалась надежной защитой.

В два часа ночи 17 июня правительство Пятса уступило нажиму демократических элементов и приняло наши требования. Оно объявило о роспуске фашистской организации кайтселийтов, о передаче всего имущества этой организации и ее помещений эстонской Коммунистической партии. Одновременно эстонские рабочие начали штурм тюрем и освобождение политических заключенных, многие из которых томились там со времен падения Эстляндской коммуны. В семнадцатом году, сразу же после Октября, Военно-революционный комитет Эстонии провозгласил о взятии власти Советами; тогда впервые была создана эстонская государственность. Кайзеровские войска при активной помощи местной буржуазии раздавили сопротивление красногвардейцев и в марте восемнадцатого года оккупировали всю страну. У власти в конце того года встал Пятс, а эстонские коммунисты между тем, освободив с помощью Красной армии Нарву, Выру, Тарту, Валгу, провозгласили Эстляндскую трудовую коммуну, тотчас признанную правительством РСФСР как независимое государство. Но тут прибыла английская эскадра и соединенные силы интервентов из Финляндии и Швеции. Они покончили в мае девятнадцатого года с Советской властью в Эстонии. Местные белогвардейцы уничтожали коммунистов и им сочувствующих. А в городе Курессааре на острове Эзель после массовой расправы над революционерами даже воздвигли памятник палачам — фигуру меченосца — в устрашение всем сторонникам Эстляндской коммуны. Теперь, на двадцать первом году своего существования, буржуазное правление, переродившееся в откровенно фашистское, кончало свои дни.