Русское правоведение: «юридическая чума» на Руси — вылечим - (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судят же сейчас их избирателя, который 8 января заступился за женщину. И получил за это по полной от всех. И от гостей с Юга и от родной Аксайской следственной части»[204] (дата публикации неизвестна).
На это сообщение есть и комментарий:
«Они избирались по Аксаю не для того, чтобы кого-то защищать. Получили мандат, защищающий их от всего, и живут спокойно. А всё остальное и все остальные — идите подальше»[205].
По всей видимости об этом же судебном заседании в интернете можно найти следующую информацию:
«Алексей подал жалобу в Аксайский суд о несогласии с правовой квалификацией его действий, где утверждает, что это была самооборона. Заседание вёл судья Рубежанский. Рассмотрение было назначено на 29 мая сего года.
В назначенный час (к 17-00) участники, слушатели процесса и журналисты прибыли в суд. Но, ни в 17-00, ни в 17-30 в зал заседаний никого не пригласили. Хотя судебное заседание началось. По словам судебного пристава Мальченко В.С., судья объявил процесс... закрытым (!). Люди попытались выяснить причину, мягко говоря, странного решения Рубежанского[206] у зам. председателя Аксайского суда, но та ответила, что не вправе препятствовать «правосудию». А спустя некоторое время судья Рубежанский объявил о переносе заседания, в связи с повторной неявкой следователя Бочаровой и не предоставлением в суд материалов уголовного дела.
3.06.13 проходило два судебных заседания — одно по изменению меры пресечения Алексею, второе по его жалобе о неверной квалификации его действий. В случае признания доводов жалобы законными, повода для содержания Алексея под стражей не оставалось. Логично было бы вначале рассмотреть жалобу, а в случае отклонения — вопрос о продлении содержания под стражей. Так это если применить логику и … другие законные критерии. Но судья сделал наоборот. Судьба жалобы, похоже, была предрешена до начала судебного заседания! И никакие доводы защиты, никакие факты, приведенные в жалобе, роли уже не играли. А доводов было немало.
В числе прочего, внимание суда привлекалось к факту отсутствия (!) потерпевших (которые давно скрылись). Непредоставления Алексею дежурного адвоката при его допросах, запоздалого оказания медицинской помощи (Алексей был сильно избит, и изрезан ножами «потерпевших»). Позднего назначения медицинской экспертизы. Отсутствия в уголовном деле материалов о нападении «потерпевших» с подельниками, на Аксайскую ЦРБ. А ещё, что следователь Бочарова пыталась уничтожить вещественные доказательства, не провела исследования видеозаписи, не опросила всех свидетелей защиты. Гапоненко сказал, что за последние 3,5 месяца с ним не проводилось никаких следственных действий. Нарушались все сроки следствия. Все это время Алексей находился под стражей, а значит, ограничивался его доступ к правосудию. Он просил суд признать действия следователя незаконными, предвзятыми. Постановление о возбуждении против него уголовного дела подлежащим отмене.
В установочной части постановления о возбуждении уголовного дела указано: «…Гапоненко А. находясь в состоянии алкогольного опьянения (?!) выхватил у одного из нападавших нож и имея (!) внезапно (!) возникший умысел на причинение тяжкого вреда здоровью, применил опасное насилие для жизни и здоровья нападавших…»!!! Здесь логичны вопросы: какой умысел возникает у человека, когда на него нападают несколько (!) пьяных вооружённых «отморозков»? Чего можно было ожидать от вооружённых нападавших? И откуда уверенность следователя, что Алексей был пьян? Ведь заключения экспертизы по этому поводу нет. А заявления «потерпевших» написаны «как под копирку». А может под диктовку?
И ещё. В протоколе «по горячим следам» от 8.01.13, указано, что Алексей «ВЫХВАТИЛ НОЖ У НАПАДАВШИХ», а в протоколе от 15.01.13 он уже воспользовался «ИМЕЮЩИМСЯ У НЕГО НОЖОМ». Почувствуйте разницу, уважаемый Читатель. Кстати, следователь Бочарова сообщила, что протокол «немного подредактировал её начальник (!), а остальные вопросы находятся вне ее компетенции, т.к. дело ведёт руководитель следственной группы Зайцева».
Подводя итог, адвокат Гапоненко заявил, что следствие «откорректировало» материалы дела так, что суд держит под стражей человека, виновного в том, что не дал себя убить, а дело должно рассматриваться по ст. «Необходимая самооборона».
Открываем постановление Пленума Верховного суда РФ № 19 от 27.09.2012 г. А там сказано: «Переход оружия к обороняющемуся лицу не может свидетельствовать об окончании посягательства с учётом интенсивности нападения, числа нападавших, их возраста, пола, телосложения и др. при сохранении реальной угрозы продолжения нападения». И далее «…при защите от нападения опасного для жизни обороняющегося, либо с угрозой применения насилия обороняющийся вправе причинить любой, по характеру и объёму, вред посягающему лицу». Так звучит Закон. Но, похоже, не для судьи Рубежанского, который, вместе со следователями, «в упор» не видит очевидного. Аксайский суд не первый раз отказывает в праве на самооборону жителям своего района. Мы уже рассказывали об обвинительном приговоре отвоевавшему спецназовцу Р. Матвееву, где солдат, далеко не Геракл, противостоял нескольким здоровенным балбесам. По логике аксайских «законоведов», надо дать себя убить, чтобы было «всё ровно». Для них, разумеется…
Представитель прокуратуры, в свою очередь, назвал доводы обвиняемого, и его защиты необоснованными. Собственно, что можно ожидать от аксайской прокуратуры, которой руководит г. Загоруйко.
В жалобе Гапоненко А. отказано, мера пресечения — заключение под стражу — оставлена без изменения. На решения Аксайского суда поданы апелляционные жалобы.
И ещё. Мы недавно проводили правовой ликбез для кубанских судей по поводу «закрытых» судебных процессов. И даже подали жалобу в квалификационную коллегию судей Краснодарского края. Видно и аксайские судьи недалеко ушли от своих кубанских коллег. Для начала, г. Рубежанскому следовало хотя бы почитать уголовно-процессуальный кодекс (УПК) РФ. Специально для г. Рубежанского и прочих аксайских «правоохранителей». Цитируем (извините, не дословно) ст. 241 УПК: «Разбирательство уголовных дел во всех судах РФ открытое, кроме случаев определённых Законом. Закрытое судебное разбирательство допускается на основании определения или постановления суда по преступлениям:
- где имеются сведения, содержащие гос. или иную охраняемую Законом тайну;
- совершенные несовершеннолетними,
- против половой неприкосновенности и половой свободы личности.
- когда есть опасность разглашения интимных сведений участников процесса или сведений, унижающих их честь и достоинство;
- для обеспечения безопасности участников суда: их родственников или близких лиц.
В определении суда о закрытом разбирательстве указываются конкретные, фактические обстоятельства, почему принято это решение».
А с Конституцией РФ, г. Рубежанский, вы знакомы? По должности вам положено, вообще-то… А про постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13 декабря 2012 г. № 35[207] не слышали? А там сказано: «О проведении закрытого судебного заседания указывается в протоколе заседания. И во вводной части принятого постановления». И… где?! И о законности ведения аудиозаписи в судебном заседании там тоже говорится. А ещё, что докладывать судье о проведении такой записи никто не обязан. А ваши требования о ксерокопировании должностного удостоверения журналиста, мягко говоря, ни в какие ворота не помещаются.
(…)
P.S. После процесса, люди стали свидетелями, как чиновник представлявший аксайскую прокуратуру в процессе по рассмотрению жалобы Алексея, лихо запрыгнув в свой новенький дорогущий «Мерседес», лихо стартанул от здания аксайского суда, обдав пылью наблюдателей. Наверно, торопился надзирать за законностью…»[208].
Ещё один комментарий:
«Может быть, власти нарочно пытаются разжечь межэтнический конфликт, чтобы межнациональной резней заглушить политические и социальные проблемы? Не случайно, наверно, новый ростовский губернатор, присланный из Подмосковья, проводит политику на вытеснение местного бизнеса — пришлым, и почему-то с Кавказа? Не случайно все политические и социальные инициативы в области жестоко гасятся, а вот межэтнические — старательно раздуваются?
Но на Юге России есть специфика — казачество там не совсем бутафорское, это просто существенная часть местного населения, в основном сельского, кстати. И передача функций по наведению порядка сугубо "карманным" казачьим структурам вполне может обернуться просто передачей этих функций гражданскому обществу. И тогда уже и суд поостережется выносить откровенно неправосудные, "политические" решения»[209].
