Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Фантастика и фэнтези » Социально-психологическая » Театр Черепаховой Кошки - Наталья Лебедева

Театр Черепаховой Кошки - Наталья Лебедева

Читать онлайн Театр Черепаховой Кошки - Наталья Лебедева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 54
Перейти на страницу:

Дальше стриптиза дело не пошло, и Михаил с сожалением закрыл сайт.

— Интересно, — сказала Рита, — сколько тебе ехать до меня? Часа два?

— Думаю, три, — ответил Вестник.

— Жаль, что мы живем в разных городах.

— Жаль. Действительно жаль. — Михаил улыбнулся. Ему нравилось обманывать Риту. Она выглядела от этого очень беззащитной и зависимой.

— И ты готов был бы ко мне приехать?

— А ты позовешь?

Житель кладовки громко вздохнул и с мягким стуком поставил на пол одну ногу, потом другую. Рита вздрогнула.

— Я? — написала она, отправила букву и знак вопроса и замолчала, будто в самом деле ожидая ответа. Будто раньше речь шла о ком-то другом.

— Ты, — ответил Вестник, а в Михаиле зрело разочарование: Рита опять ускользала.

— У меня муж, — сказала Рита, оглядываясь на дверь. — Ты же знаешь, что я замужем. Неужели тебя это не останавливает?

— А я бы все равно приехал.

— Да? Почему?

— Ты такая красивая…

— А я не знаю, какой ты. Никогда тебя не видела.

— Я-то? Я, конечно, толстая уродливая тетка лет пятидесяти, — и он наставил кучу смайликов, а потом сразу продолжил: — Если хочешь, сейчас пришлю тебе фотографию.

— Хочу, — ответила Рита.

Он помедлил немного, а потом выслал файл. Рита, волнуясь, открыла его. Ей так хотелось, чтобы Вестник был похож на Траволту. Но с фотографии смотрел высокий худой мужчина средних лет. У него были темные, густые короткостриженые волосы, высокие скулы и вытянутый подбородок. Мужчина стоял под хмурым небом на фоне белостенного исторического сооружения и был очень сосредоточен и даже хмур. Впрочем, точно выражение его лица определить было сложно, потому что глаза были скрыты темными очками.

Это был скорее Кейдж, чем Траволта. Кейдж, но без его природной мягкости.

Кейдж никогда Рите не нравился.

Хотелось заплакать. Закрыть аську, отключить Интернет и никогда-никогда больше не подходить к ноутбуку.

Но она была одна. Совсем одна — в квартире, где находились и дочь, и муж. И Рита подумала, что если закроет сейчас ноут, если выйдет из разговора, то никто и никогда не скажет ей больше, что она — красивая женщина. Никто. Никогда. Это было как смерть. Умирать в тридцать шесть лет казалось несправедливым. Рита осознала, что подсела на Вестника, как на наркотик, потому что он всегда говорил то, что она хотела слышать.

— Ты правда думаешь, что я красивая?

— Да, — тут же ответил он. — Ты самая красивая изо всех женщин, которых я когда-либо знал.

— Может быть… — ответила она, — может быть, когда-нибудь я и приглашу тебя приехать. Ты тоже очень красивый.

Последняя фраза далась ей с трудом.

Глава восьмая

ЧЕТВЕРКА

1

На улице внезапно потемнело: словно город захотел спать и прямо посреди дня натянул на голову плотное одеяло снежных облаков. В рекреации стало сумрачно, и Саша зажмурилась. Ей было больно смотреть сквозь полумглу, глаза щипало, будто она открыла их в илистой, грязной воде. Она пошла бы домой, задернула занавески и включила бы яркий свет, но приходилось стоять тут, в безжизненной междусменной школе, и плавить взглядом белую дверь кабинета, из-за которой не доносилось ни звука.

— Привет! — сказал, подходя, Вадим. — Ты чего домой не идешь?

— Жду. Полину.

— Там? — Вадим кивнул на дверь.

— Ага. — Саша снова закрыла глаза и похлопала тяжелым носком сменочной туфли по линолеуму, словно желала убедиться, что мир не исчезает, если на него не смотреть.

— А я тоже туда, — сообщил ей Вадим, и Саша почувствовала, что он запрыгнул на подоконник. От его близкой руки шло приятное тепло, а от тонкого ребра подоконника — холод.

Саша едва заметно кивнула.

— Ввязался, — казалось, Вадим не терял надежды с ней поговорить, и Саша не понимала, зачем, хотя и внутри чувствовала то же, что и снаружи: тонкую вертикаль тепла и массивную холодную горизонталь.

— Вляпался с этим докладом. Фигня какая-то получается. Полинка мне помогла немножко, мне бы теперь у историка спросить, как оно, а он от меня как будто бегает.

Саша снова покивала, но уже про себя.

Вадим завозился на подоконнике, и Саша отодвинулась, чтобы он ее не коснулся.

Из кабинета вышла Полина.

— Ты все? — спросил ее Вадим.

Она кивнула в ответ.

— Немногословные вы сегодня. — И Вадим пошел к кабинету, как будто обидевшись.

А Саша увидела, как дрожат плотно сжатые Полинины губы, как странно она прижимает руки к груди.

— Что случилось? — шепнула она.

— Не здесь, — и Саша поняла.

Они медленно пошли к раздевалке. Саша старалась держаться к подруге ближе, чтобы подхватить, если что, потому что Полину трясло крупной дрожью.

— Что случилось? — снова шепнула она.

— Мммм… — Казалось, Полину вырвет, если только она откроет рот.

Бедро коснулось бедра, и дрожь передалась Саше вместе с тошнотой и страхом.

Не в силах больше терпеть, Саша выдернула из воображаемого шкафа шелковый Полинин платок. Там не было строк неровным пушкинским почерком. Только картинка. Это было необычно, потому что бессловесные картинки на платках Саша рассматривала лишь в детстве, когда не умела читать.

На рисунке была Полина: узнаваемый тонкий силуэт, пышные распущенные волосы. И по ней шли пятна: темно-фиолетовые, грязноватого оттенка. Везде: на губах, на руках, на груди, на бедрах. Похожие на отекшие двухдневные синяки.

Саша охнула и отстала.

Потом, одевшись и догнав Полину на улице, спросила:

— Он трогал тебя?

Полина кивнула: даже не кивнула, просто уронила голову, и волосы упали на лицо несколькими слоями плотных занавесей. Она так и шла до самого Сашиного дома: глядя под ноги, тараня морозный воздух лбом — словно это была крепостная стена.

Пока Саша возилась с ключами, запирая дверь, Полина растворилась в квартире. Саша обернулась и увидела, что ее куртка валяется на полу и ботинки лежат как попало: один перевернут подошвой вверх, другой встал на него пяткой, словно кокетничая, как в те дни, когда красовался в магазинной витрине.

Шарф Ариадниной нитью тянулся к Сашиной комнате.

Саша разлучила ботинки, сунула шарф в рукав куртки, повесила куртку на вешалку, пошла за Полиной и не сразу увидела ее.

Та сидела за кроватью, прижавшись спиной к стене, и смотрела прямо перед собой. Саша осторожно вытянула платок. Полина все еще не думала словами, она представляла себе каждое прикосновение историка, словно это были клочки липкой ленты, наклеенные по всему телу. Где-то было наклеено по два, по три клочка, и они топорщились грязными, истрепанными завитками углов. И жгли, как перцовый пластырь. Как сошедшие с ума электрогрелки.

Саше стало так ее жалко…

— Чаю? — спросила она. Полина не ответила, но, кажется, кивнула где-то глубоко внутри себя, а потом снова занялась подсчетом синяков, невидимых ран, к которым электрогрелки тянули раскаленные проволоки своих внутренностей.

Саша выбежала на кухню, заварила чай и, подумав, вынула из холодильника банку малинового варенья, потому что в детстве оно представлялось ей лекарством от всего на свете.

Она дала Полине варенья, а потом долго отпаивала с ложечки чаем: набирала горячий, дула и аккуратно вливала между Полиниными губами. Потом опять зачерпывала малины. Варенье липло к губам, и фиолетовая нашлепка на них стала истончаться и пропадать, и скоро на губах почти ничего не осталось. Тогда Полина смогла говорить.

— Да, трогал, — сказала она и попыталась, заплакать. Но у нее не получилось.

— Как? Где? — Саша не знала, как спросить.

— Он сказал, — немного подумав, ответила Полина, — что всегда видит, когда девушка уже не девственница. Сказал, что прожил жизнь, и у него богатый опыт. И хотел бы ухаживать за мной, и… и…

Полина резко выдохнула: один, другой раз; сухо, давясь, закашлялась, согнулась пополам, и Саша поняла, что это попытка выдавить слезы, которые никак не идут. А без слез — она знала — не приходит облегчение, ощущение пустоты и чистоты внутри: как будто тебя вымыли и хорошенько проветрили, и ты весь наполнен новым плотным воздухом, и от этого немного неуютно, и побаливают стены и пол, там, где по ним прошлись грубой щеткой, — но это приятная боль, боль освобождения. А к Полине слезы не шли. Ее душила скопившаяся внутри грязь.

— Он сказал: «куда до меня твоим сопливым мальчикам» — и тогда взял за грудь и… Не взял, нет. Тронул. Но так, что… А потом — по щеке. И губы. Не целовал, нет. И я испугалась тогда, а он говорил — как будто уговаривал, я не знаю, и…

— Тебе нельзя к нему больше. Тебе нельзя! — Саша шептала, но шептала с напором, чтобы ее слова змеиным шипением заползли Полине в голову как можно глубже. — Ты к нему больше не пойдешь!

Полина испуганно затрясла головой:

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 54
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Театр Черепаховой Кошки - Наталья Лебедева торрент бесплатно.
Комментарии