Королевства Мёртвых (ЛП) - Смедман Лиза

- Нет. Я… - он вздохнул. – Лишь тебе принимать это решение.

- Всё нормально – смягчившись, повторила Блудница. – Это твоя работа. Тут уж ничего не поделаешь.

Он отстраненно кивнул.

- Есть кое-что ещё. То, о чём я должен был сказать тебе.

- Что на этот раз?

- Блудница, - произнёс Пастух. - У меня есть дочь.

Блудница ошеломлённо уставилась на него.

Если бы они являлись обычными людьми, это признание имело бы не больше значения, чем клубящаяся в воздухе пыль. Однако Блудница была воскрешающимся агентом, а Пастух – до того, как произнёс эти слова – лишь ещё одним из шпионов Изумрудной. Загадкой, а не живым человеком.

«У меня есть дочь». Эти слова давали Пастуху прошлое, имя, близких. Произнеся их, он целиком и полностью отдал себя в руки Блудницы.

- Ты же знаешь правило, - сказала она, словно было ещё не поздно вернуть всё назад. – Никаких ненужных связей.

- Я нарушил его, - произнёс Пастух.

- Жизнь девочки в опасности.

- Да, - он промедлил. – Изумрудной всё было известно.

- Проклятье.

Дочь Пастуха могла стать ключом к раскрытию всей шпионской сети Изумрудной. Она могла вывести на Пастуха, который, в свою очередь, знал дюжины агентов, в число которых входила и сама Блудница, их контакты и покровителей. Ценная фигура.

Их взгляды встретились.

- Когда окажемся внутри, даже не проси меня сбежать и бросить тебя, хорошо? – произнёс он. – Пусть Изумрудная и не поручала мне оперативную работу, я вовсе не трус.

- Нет, - ответила она. – Ты, возможно, храбрейший человек из всех, кого я знаю.

В Ночной Склеп вело около полудюжины входов. Один из них находился у подножия утёса, расположенного на границе с баронством Ахларкам. Из уходящего под землю глубокого узкого тоннеля доносились странные ароматы и вонь тухлых яиц – свидетельства проводимых Решкой экспериментов.

В последний раз, когда Блудница стояла на этом месте, до момента её смерти оставалось всего три дня. Она задалась вопросом, улыбнётся ли ей удача на этот раз.

Заходящее солнце озаряло широкое озеро Шалане, чьи воды имели зеленовато-жёлтый оттенок. Закат наступит менее чем через час, и Селуне уже взошла над темнеющим восточным горизонтом. Внутри пещеры царила полная тьма.

- Мы на месте? – спокойным голосом спросил Пастух.

- Да. Надо поторопиться, - произнесла она. – Лучше держись одной рукой за стену. Там скользко.

Ни один из них не двинулся с места. Там, в глубине, их ждали худшие кошмары Блудницы. Смерть. Нежить. Вечные пытки Решки.

- Как зовут твою дочь?

Из устья пещеры повеяло ветерком, в котором звучал сладкоречивый шепот демона.

- Мира, - ответил пастух. – Её мать дала ей это имя.

- Красивое, - Блудница устремила на него долгий взгляд. Детство её прошло на улицах Анкапура, где некому было о ней позаботиться, и внезапно она поймала себя на мысли, что жалеет о том, что не является дочерью Пастуха или кого-то вроде него. Тогда она вряд ли стала бы той, кем была сейчас, и не рисковала бы погибнуть от руки Решки или Саэстры.

- Инанна, - произнесла она. – Можешь звать меня Инанна.

- Инанна, - мягко повторил Пастух и отвёл взгляд. – Моё имя Тарн. Приятно наконец познакомиться с тобой, - он глотнул. – Я рад, что знал тебя.

- Заканчивай с этим, - произнесла она, хотя глаза её невольно наполнились слезами. – У нас есть работа. Я буду сдерживать Решку, а ты заберёшь тело Изумрудной.

- А если у меня не получится?

- Тогда нам придётся уничтожить их обеих, - просто сказала она. – И на этот раз не проси, чтобы я убралась с твоего пути.

Он кивнул, будучи по-прежнему не в силах взглянуть ей в глаза.

- Ладно. Я исполню твою просьбу. Но и ты сделай мне одно одолжение, хорошо?

- Какое?

- Возьми с собой это благословение, - обеими руками он обхватил висящий у него на шее серебряный диск. Сапфировые глаза богини поблескивали в лунном свете. – Тебе не придётся... то есть… - он провёл пальцем по амулету. – Знаю, ты этого не хочешь, но прими её покровительство.

- Как же так? Ты не сможешь защищаться…

Пастух положил руку ей на грудь. По краям ладони плясали язычки серебряного пламени.

- Ты защитишь меня.

Их взгляды встретились. С невольной грустью Блудница подумала: «Как жаль, что на протяжении всех этих лет мы по-настоящему не знали друг друга».

- Сделай это.

Милость Селуне омыла её кожу, и по нервам пробежала дрожь. Её дыхание перехватило. Она не могла отвести взгляда от игры закатного света на лице Пастуха.

Ей показалось, что её череп раскрылся, словно бутон лилии, и в её голову хлынуло сияние Селуне.

 Внезапно к ней снова вернулась способность дышать. Она опять стала той полной надежд и отчаяния худенькой девочкой, которой была много лет назад. Она была женщиной, выросшей и окрепшей. Она была старухой. Она не имела возраста. Она была мертва. Она была Изумрудной, Саэстрой и даже Пастухом.

На миг Блудница вместила в себя весь мир, и он окрасился серебром.

«Всё, что под луной», - произнёс голос, нежный и завораживающий. – «Всё, что скрывается в тени, но ищет свет во тьме». Дрожь превратилась в гул, и сердце Блудницы пронзила боль - сладкая, словно голос богов, и холодная, словно шепот демона.

Это ощущение исчезло столь же стремительно, как и появилось. Её охватило спокойствие. Она по-прежнему чувствовала луну, Пастуха и шуршание тех, кто ожидал её в глубинах пещер. Даже не заглядывая туда, она была абсолютно уверена, что сможет сосчитать количество тех, кто там скрывается.

- Пошли, - прошептала Блудница, пытаясь выкинуть из головы необычный чарующий голос.

С того дня, когда она в последний раз шла этой дорогой, та пришла в изрядное запустение. Пол, по которому струился небольшой ручеек, был усыпан обломками камней. Подпиравшие потолок столбы, настолько широкие, что Блудница не смогла бы обхватить их обеими руками, частично обрушились, и повсюду валялись их искорёженные остатки. Чтобы продолжить путь, ей пришлось протиснуться сквозь трещину в упавшей колонне. Исходящее от солнечного жезла сияние отбрасывало на стены остроконечные дрожащие тени.

За её спиной Пастух взял цепь наизготовку.

Уходящий вниз тоннель вывел их в широкую пещеру, где было полно сталактитов и сталагмитов. За ней находился лабиринт главных покоев Ночного Склепа, в которых отдыхала Саэстра Каранок и её бандиты.

С противоположной стороны виднелся вход в ещё одну пещеру с куполообразным потолком. Оттуда доносился запах крови, растений, странных химикатов и сажи. Через дверной проём было видно тело Изумрудной, которое лежало на плите, освещённое дрожащим светом лампы.

Возле него стояла Решка, наблюдая за ними.

- Я думала, что вы так и не придёте, - произнесла она. – Твоя подруга менее… сговорчива, чем была На. Здесь я должна отдать вам должное.

- Ты хочешь отомстить, - произнесла Блудница, входя в комнату. – Позволь священнику забрать тело Изумрудной, и решим этот вопрос между собой.

- Но я не хочу убивать тебя, Инанна! - Решка с такой злостью выговорила её имя, что Блудница вздрогнула. – Я хочу заставить тебя страдать. А как это сделать лучше всего? Заставить страдать твоих друзей!

С её губ сорвался резкий свист, и из теней появилось около дюжины вампирских отродий. Не дав шпионам времени на подготовку, её слуги, растопырив когти, бросились вперед. В голодных глазах отражались тени их проклятых душ.

Лунный свет продолжал струиться по телу Блудницы, холодя кровь. Её рефлексы обострились. Она встала перед Пастухом. Защитить его. Защитить секреты Изумрудной – в последний раз.

Цепь Пастуха пронеслась по воздуху, словно вспышка молнии, уничтожив вампира, который пытался обойти её сзади. Её клинок мелькал в воздухе, рассекая плоть, и с каждым ударом тела валились на землю. Каждое её движение, каждый взмах меча оказывались именно такими, какими она их задумывала. Когти её противников пытались разорвать её кожу, их мечи стремились пронзить её доспехи, но она была быстрее и сильнее. Клинком отбросив одного из врагов в сторону, она увернулась от удара второго и атаковала третьего. Её тело словно ей не принадлежало.