Консильери. Лидер в тени - Ричард Хитнер

Роберт вспоминает: «Сидя в вапоретто на въезде в город, я только и делал, что листал срочные письма и сообщения. И Энни спросила: „Мы и правда должны здесь быть?“ Я сказал: „Вообще-то, знаешь что? Думаю, не должны“».

В тот самый вечер в Team Sky состоялось торжество: более миллиона британцев откликнулись на наш призыв и пересели на велосипеды. Праздник планировался заранее, должны были приехать Крис Хой и Брэдли Уиггинс[79]. Джереми Дэррок, генеральный директор Sky, тоже должен был там присутствовать, как и другие крупные фигуры мирового велоспорта. На присутствие Тэнси никто не рассчитывал, и никто не обратил бы внимания на его отсутствие, если бы не шумиха в прессе. Роберт рассуждал тогда: «Будет очень странно, если в такой сложной ситуации глава команды и ее представитель в организации вдруг не явится. Поэтому я чувствовал, что необходимо вернуться».

Когда супруги ждали вапоретто, чтобы вернуться в аэропорт, Тэнси позвонил своему советнику Шелли, другому К в его группе поддержки. Она доставила его обратно в Лондон так быстро, как только возможно. Консильери для многих и сама генеральный директор, Энни даже больше, чем Роберт, волновалась о том, чтобы показать приверженность делу:

«Это было правильное решение. Мы вернулись домой в 5 часов, он успевал на встречу с Дэвидом Брэйлсфордом и даже попал на банкет».

В итоге благодаря поддержке жены и правильной оценке ситуации Тэнси пожертвовал личной жизнью и продемонстрировал преданность делу, глубоко тронувшую всех, особенно Брэйлсфорда, который заметил:

«В то время мы находились под прицелом, под огромным давлением со стороны СМИ. Ситуация для нас сложилась очень, очень тяжелая. Вся команда собралась на мероприятие, которое планировалось как праздник. В общем-то, это была просто пьянка в честь „Тур де Франс“, но и она оказалась испорчена теми событиями. Роб тогда показал себя превосходно: он умеет мыслить конструктивно, он логичен, обладает четким видением будущего, реагирует не слишком остро и не паникует. И он честен. Мне кажется, что с Робертом… Вы можете поговорить с Робертом, понимаете? Он – человек, с которым можно просто сесть за стол и сказать: „Знаешь что, Роб? У меня так болит голова из-за одной проблемы!“ или „Что ты думаешь об этом? А на это что ты скажешь?“. Он очень, очень хороший советчик. Роб доказал свою эффективность в решении широчайшего спектра проблем, но, думаю, больше всего я полагался на него в момент серьезного кризиса. А тогда мы буквально балансировали на грани. Для нас настали тяжелые времена. Он был очень, очень хорош тогда. Знаете, он сумел сохранить ясность мысли и тогда, когда компания оказалась под очень серьезным давлением».

Есть еще несколько качеств, которые определяют постоянство в отношении К к Р: преданность, чувство долга, требовательная любовь и желание защитить (сродни родительскому). В «Истории Англии», обширном шеститомном труде, Дэвид Юм, философ и историк XVIII века, превозносил великие саксонские добродетели:

«Воины каждого клана самозабвенно следовали за своим вожаком, восхищались им, хранили ему верность, и эти чувства нельзя было поколебать. Они служили ему опорой в мирной жизни, защитниками – на войне и советниками – в отправлении правосудия. Их постоянное соперничество в воинской доблести не нарушало обета дружбы, данного однажды своему предводителю и друг другу: смерть во имя их братства была бы для них честью, позором была бы смерть вождя или малодушие в бою».

Насколько преданными лидерам должны быть те из нас, кто не готов умирать за них? Сколько внимания мы должны уделять нашим Р, если не готовы пожертвовать жизнью? Полное отсутствие теплоты в отношениях ставит под угрозу их постоянство или даже делает его невозможным.

Вы не должны работать с Р, к которому не питаете ни капли симпатии. Иначе как вы сможете терпеть неблагодарность, эгоизм, тяготеющий к нарциссизму, и неизбежность ошибочных суждений? Если вам довелось работать с Р, который на первый взгляд не соответствует вашим требованиям, не спешите презирать его – воспользуйтесь советом Авраама Линкольна и попробуйте присмотреться к нему.

Именно так креативному директору журнала Vogue Грейс Коддингтон пришлось поближе познакомиться с Анной Винтур[80]. «Сентябрьский выпуск» («September Issue»), документальный фильм о процессе подготовки издания, показывает, как Коддингтон сражается со своим тираном за каждое важное для нее редакторское решение. Из-за одного только испепеляющего взгляда Винтур фильм не следует показывать несовершеннолетним, а Коддингтон можно простить нелюбовь к начальству. Однако она предана Vogue, и на этом основана ее верность главному редактору журнала.

Глава администрации Джонатан Пауэлл, оспаривая некоторые советы, данные премьеру, тоже выслушивал неприятные реплики от своего Р:

«Мои советы не всегда принимались с радостью, иногда я даже приводил начальника в бешенство. Я постоянно задавал Тони провокационные вопросы, и он сыпал оскорблениями в ответ. Однако я замечал, что он все равно обдумывает их, а иногда мои предложения даже всплывали позднее в его речах или разговорах с министрами».

Преданный консильери перетерпит ссоры с лидером, если ему очевидно, что дело, которому оба преданы, движется в заданном направлении.

Преданность требует искреннего сострадания к терзаниям руководителя. Энтони Саймондс-Гудинг занимал несколько позиций Р до того, как остановился на должности консильери. Он продолжает выполнять функции К в компании OMG plc., отвечая за развитие, производство и продажи технологий обработки цифровых изображений. Кроме того, он консильери в Rose Theatre в Кингстоне (Лондон). Саймондс-Гудинг прекрасно понимает, с чем сталкивается лидер и кто ему нужен:

«…Умеющий сочувствовать и способный похвалить порой одинокого гендиректора, который должен обеспечивать прибыль для всей компании. Кто-то, кто не считает генерального директора сверхчеловеком и переживает, когда не все идет по плану. Кто-то, кто поздравляет его, если он с честью выпутывается из сложностей. А еще он готов поспорить с тем, что за щедрое ежемесячное вознаграждение начальник должен стоически выносить все стрессы и унижения».

Преданность порождается искренней симпатией, но временами и осознанием своего долга. Фридрих Ницше в «Антихристе» осудил долг без цели: «Что действует разрушительнее того, если заставить человека работать, думать, чувствовать без внутренней необходимости, без глубокого личного выбора, без удовольствия? Как автомат „долга“?»[81]. Аластер Кэмпбелл рассказал о своем переходе от хлопотливого партийного служения к жизни, в которой он свободен в понимании чувства долга:

«Я ушел от жизни, где было слово „надо“ – надо помочь лейбористам, надо помочь Тони Блэру, надо помочь Гордону Брауну, надо помочь правительству, – и открыл для себя реальность, где есть место слову „хочу“. Я не говорю, что не хотел всех этих обязательств, но именно чувство долга и служения двигало мной. Чувство долга все еще на своем месте – я помогаю лейбористам, жертвую на благотворительность, но сейчас я могу спросить себя: „А хочу ли я это делать?“».

Как выглядит жизнь под грузом долга? Консильери должен мириться с особенностями характера своего начальника и приоритетом его мнения. Задача К – оправдывать решения Р даже в тех случаях, когда он не до конца согласен с избранным курсом. После смерти Маргарет Тэтчер лорд Сесил Паркинсон отдал дань уважения Вилли Уайтло[82], который оказывал премьеру всемерную поддержку, несмотря на существующие политические разногласия:

«После победы на выборах она попросила Вилли стать ее заместителем, и он согласился. В следующие двенадцать лет вместе они прошли огонь и воду. Он никогда не разделял ее взглядов на экономику, но чувствовал, что она победила на выборах абсолютно честно и поэтому имела право на поддержку с его стороны. Мне всегда казалось, что степень его влияния на суждения Тэтчер несколько преувеличена, но его роль советника переоценить невозможно».

Также незаменим был Уильям Сьюард[83], который поборол разочарование после проигрыша Аврааму Линкольну на республиканских праймериз, принял его предложение стать государственным секретарем и стал самым выдающимся советником президента, его другом и правой рукой. Будто бы вторя Линкольну, Барак Обама попросил еще одного кандидата от демократов – конкурента Хиллари Клинтон, известную, кстати, своим острым язычком, – стать его госсекретарем. Она играла эту роль четыре года, но в отличие от Стюарта Клинтон пока лелеет надежду стать первой и, может быть, еще решится сменить нынешнюю жизнь, которая формируется под воздействием желаний, на ту, где есть место только долгу.