Царь Петр I «Западный либерал». Иностранцы о царе-реформаторе - Коллектив авторов

10-го, после обеда, вода опять начала подниматься, и хотя около шести часов вечера получено было от посланника Штамке (у которого его высочество хотел ужинать) известие, что канал у его дома почти полон, и что весь город (по причине предсказания некоторых крестьян, что вода вскоре поднимется еще на три локтя) принимает, как в прошедшее воскресенье, все возможные меры против наводнения, однако ж его королевское высочество все-таки в половине седьмого отправился в своей карете к Штамке, взяв с собою графа Бонде и меня, потому что камер-юнкер был не совсем здоров. Когда мы приехали к посланнику, вода уже проникла в его двор и потом стала так сильно подниматься, что его высочество принужден был карету и лошадей (которых сначала думал оставить) отослать домой и приказать привести себе барку. Посланник всячески старался убедить герцога уехать как можно скорее, представляя, что вода поднимается более обыкновенного, и что в его доме, если она еще прибавится, для его высочества будет небезопасно, потому что, как скоро погреб наполняется ею, полы начинает подымать вверх, и тогда уже никто не может оставаться в комнатах. Он испытал это в прошедшее воскресенье, когда вода во всех его комнатах стояла фута на два. В этот день один из слуг соседа его, генерал-майора Штенфлихта, едва не утонул в квартире своего господина: выходя из спальни, откуда ему хотелось что-то спасти, он чуть-чуть не упал в погреб, над которым вода подняла пол; пройти ему не было никакой возможности, так что наконец товарищи должны были с чердака вынуть несколько потолочных досок и втащить его туда на веревках. Посланник прибегал ко всем возможным доводам: то говорил, что вечером не будет в состоянии позаботиться об ужине для его высочества, потому что не имеет сообщения с своею кухнею, находящеюся на другом конце двора и уже залитою водой; то сожалел, что единственная в его доме комната наверху, куда в крайнем случае можно было бы удалиться, не имеет печи; то рассказывал, с каким трудом в прошедшее воскресенье во время самого разлива проехал под мостом на своей верейке. Но его высочество отвечал все одно: что вода еще далеко не так высока, как в прошлый раз, и что пока она дойдет до той степени, он успеет еще уехать домой. Делать нечего, посланник Штамке должен был хлопотать о переноске кушаний из кухни. Люди высоко поднимали их и ходили в воде выше колен. Мы преспокойно уселись ужинать; но посланник беспрестанно спрашивал, перестала ли вода подниматься. Наконец спустя несколько времени пришло отрадное известие, что она начала уменьшаться, почему мы с час или с полтора просидели за столом долее, нежели предполагали. За ужином я уверял герцога, что сегодня свадьба камергера Нарышкина (который, по приказанию императора, состоит при особе его высочества); его высочество никак не хотел этому верить, потому что камергер не сказал ему о том ни слова, напротив, на вопросы герцога, когда будет его свадьба, всегда отвечал, что еще не так скоро, даже, вероятно, после переезда в Москву. Я заметил, что невеста его, должно быть, старуха, и что верно поэтому он не делает пышной свадьбы, в чем его высочество со мною согласился, а на другой день и убедился в самом деле. Однако ж герцогу было неприятно, что камергер не сказал ему правды или по крайней мере не извинился перед ним. Почтенный господин остался в этом случае, как и всегда, чудаком. Около 11 часов вечера его высочество, простившись с посланником, который был порядочно навеселе, уехал домой на барке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Здесь и далее курсивом выделены комментарии редактора.

2

Ниже даны начальные буквы этих имен.

3

По требованию стрельцов были наказаны полковники и пятидесятские Матвей Кравков, Никифор Колобов, Владимир Воробин, Семен Грибоедов, Матвей Вишняков, Иван Нелидов, Иван Полтев, Александр Карандеев, Григорий Титов, Андрей Дохтуров, Павел Глебов, Родион Остафьев.

4

Значение действий немецких офицеров в этих событиях Шлейссинг явно преувеличил. Хотя вместе с русскими боярами, окольничими, думными людьми, стольниками, стряпчими, дворянами, жильцами немецкие офицеры были призваны в Троице-Сергиевскую лавру во время стрелецкого движения 1682 г. они отнюдь не играли там роли «советников».

5

Начальнику Стрелецкого приказа П. А. Хованскому, который здесь имеется в виду, приписывалось стремление захватить верховную власть в государстве, женить своего сына на одной из царевен, а других «извести» или сослать в монастырь. Об этом извещали царскую семью несколько подметных писем.

6

Среди условий прощения стрельцов не было пункта о «возведении Петра на трон». Его и не могло быть, поскольку юридически Петр никогда трона не лишался. Не было и никакой торжественной церемонии коронования, причем оба царя короновались одновременно.

7

Это замечание Шлейссинга не отражает истинного положения вещей. Русские люди весьма почитали и искусство, и науку. Другое дело, что их развитие отчасти тормозилось православной церковью и низким уровнем образованности широких народных масс. Церковным гонениям подвергалась в первую очередь светская музыка. Тем не менее, еще в начале XVII в. помимо старых музыкальных инструментов, имелись в России и новые – орган, клавикорды, скрипка. Отметим также, что наряду с театром скоморохов некоторое время существовал придворный театр царя Алексея Михайловича.

8

В. В. Голицын (1643–1714 гг.) был одним из образованнейших людей своего времени. В описываемые годы он сосредоточил в своих руках руководство важнейшими государственными делами, являясь фаворитом Софьи Алексеевны, «оберегателем» Большой царской печати, «ближним боярином».

9

Уложение 1649 г. и указ от 15 января 1682 г. подтверждали введенную Иваном IV «норму» правежа: за 100 руб. неуплаченного долга – месяц правежа ежедневно, кроме праздников. Должника ставили перед судом или приказом и били батогами либо палками в течение нескольких часов. «Отстоявших» правёж выдавали истцу «головой», то есть в личную крепость, в которой мужчины находились по году за каждые 5 руб. долга, а женщины – за половину этой суммы.

10

Кроме Москвы, в России существовали в те годы типографии в Киеве и Чернигове.

11

Для любопытных выписываем некоторые дополнительные сведения об этом французе, которые заимствуем из книги «Кабинет Петра Великого», изданной в 1800 году О. Беляевым: «В нижнем отделении Кунсткамеры сохраняется, между прочими анатомическими препаратами, чучело великана, бывшего при Петре Великом. Великан сей родом француз и назывался Буржуа. Он был ростом 3 аршина и 3 вершка; голова, руки и верхняя часть туловища у него были чрезвычайно велики и с прочими частями его тела никакой почти соразмерности не имели. Государь Петр I принял его к себе в городе Кале, где он с своею матерью, которая была весьма малого роста и имела четыре грудных сосца, показывал себя за деньги. Государь, взяв его к себе, определил ему жалованья по 600 рублей в год, а матери его приказал отсылать также достаточную сумму денег, которою она и жила в своем отечестве без всякой нужды. По прибытии в Санкт-Петербург государь женил его на чухонке чрезвычайно великого же роста, с которою он прижил одного сына и двух дочерей. По смерти его, случившейся скоропостижно, вскрыто было его тело, и главнейшие его части отосланы на сохранение в Кунсткамеру, мая 3 числа 1724 года: 1) выделанная его кожа, из которой сделано чучело так, как ныне в Кунсткамере видимо; 2) целый его остов, у которого череп находится без шва, а грудь без хряща; 3) сердце, величиною едва ли воловьему уступить может; 4) огромной величины желудок с проходною кишкою; 5) почка и 6) печень, которые, по чрезвычайной величине своей, многих обращают на себя внимание». См. «Кабинет Петра Великого», отд. 1, стр. 190–192.

12

Известного петровского генерала Ивана Ивановича Бутурлина, подполковника гвардии Семеновского полка. Этот племянник был впоследствии генерал-фельдмаршалом.

13

Фамилия его была Древник. Он потом был камергером.

14

К сожалению, мы нигде не могли найти более подробных сведений об этом денщике Петра Великого.

15

Т. е. Лопухина (брата не вдовствующей царицы, а царицы Евдокии Федоровны, первой супруги Петра В.), Кикина и других, казненных в 1718 году по делу царевича Алексея Петровича.