Я — Легион (СИ) - Злобин Михаил

— Но ты еще не выслушал мое условие.

— Неважно, что это за условие, я согласен на все, что бы ты ни попросил.

— Нет, Далхан, мне ничего от тебя не нужно, я помогаю тебе не из корысти или выгоды. Я просто хочу, чтобы при встрече с Секириным, ты не наделал никаких глупостей. Я не хочу себя потом чувствовать виноватым, если Хаят лишится еще и своего мужа.

— Я обещаю, — старик приложил руку к сердцу и слегка склонил голову, — что не стану ничего предпринимать во время нашей с ним встречи.

— Этого достаточно, Далхан. Я позвоню, когда сумею что-нибудь разузнать.

Алмаз встал, сжал на прощание плечо человека, которому без колебаний бы доверил свою жизнь, и покинул некогда гостеприимное жилище, ставшее теперь приютом скорби и горя.

— Никита Михайлович, вы меня вызывали? — Волков заглянул внутрь секционной, где работал его начальник.

— Да, Антон, заходи! — Хомич призывно махнул ему рукой в перепачканной кровью медицинской перчатке.

Молодой судмедэксперт вошел и увидел лежачий на столе материал. Судя по внешнему виду, ему было уже не меньше месяца. С чего это вдруг Хомич решил поковыряться в этом застарелом марсианине? Марсианами они между собой называли позеленевших покойников, а этот уже столько пролежал в трупохранилище, что несмотря даже на нахождение в холодильнике, что приобрел бледно-зеленоватый оттенок.

— Узнаешь клиента?

— Не совсем, Никита Михайлович, больно много их было в этом месяце.

— А вот так? — Хомич приподнял голову покойника и разомкнул тому зубы, демонстрируя пулевое отверстие в его гортаноглотке.

— А, так это ж этот… из особняка, да?

— Молодец, Антоша! Угадал.

— И зачем вы его достали? Я думал, их всех уже погребли давно.

— Нет, Антон, они все еще здесь. Сорок пять дней не прошло, с момента установки причины смерти, а Наталья Борисовна приказала держать их по максимуму.

Старший судмедэксперт как-то ненароком обошел стороной вопрос, зачем он снова взялся за эти трупы, что немного насторожило Волкова.

— И все же, Никита Михалыч, вы не ответили, что же вы с ним делаете?

— О, а вот посмотри, — старший судмедэксперт кивнул на раскрытую папку на столе, — сразу листай на осмотр ЖКТ.

Волков послушно подошел к столу и начал перелистывать десятки сшитых печатных листов, отыскивая нужную страницу.

— Ага, вот оно! — Парень наконец отыскал то, о чем говорил начальник. — Тра-та-та, вскрытие брюшной полости… множественные повреждения внутренних органов… заполненные кровью желудок и кишечник… — Антон бегал взглядом по напечатанным строчкам, проговаривая вслух некоторые моменты, и не понимал, чего от него хочет Хомич.

— Ну ты что, Антоша, не понял еще?

— Не совсем… — рассеяно отозвался Волков. — Вроде ничего необычного не заметил.

— Хорошо, а если взглянуть на причины смерти?

— Э-м-м… ладно. — Судмедэксперт снова принялся перебирать листы, отыскивая нужный раздел. — Так, вот оно: «Причиной смерти послужили огнестрельные ранения, поразившие жизненно важные органы, а именно сердце, печень, левое легкое и др., подробное описанные в разделе «Локализация ранений».

Волков снова поднял недоумевающий взгляд на начальника, все еще не находя никаких противоречий.

— Антоша, опять не уразумел? Ну что же ты… ну подумай, не разочаровывай меня.

Парень упрямо отлистал назад, к осмотру желудочно-кишечного тракта, потом опять вернулся к причинам смерти. Да что же Хомич его пытает? Чего он хочет от него услыш…

— Никита Михалыч! Вы имеете в виду кровь в ЖКТ?!

— Молодец! Именно этим я и заинтересовался! Как человек, получивший столько ранений, одно из которых разорвало ему в клочья правое предсердие, мог наглотаться собственной крови?

— Э-э-э… хороший вопрос… может, она стекала по стенке пищевода из раненной глотки?

— Это с простреленным-то сердцем?

— Но он ведь мог получить это ранение гораздо раньше, чем ранение сердца!

— Мог, но тогда каким образом он оставался на ногах, потеряв такое количество крови?

На этот вопрос начальника Волков уже не нашелся с ответом.

— Хм… действительно… объемы крови в ЖКТ явно превышают разумные пределы, при которых человек мог бы оставаться в живых, не говоря уже о том, чтобы твердо стоять на ногах…

— То-то же, Антоша… и это не говоря о том, что все его остальные ранения удивительно малокровные. Но это еще не конец, знаешь, что мы еще прозевали в прошлый раз?

— Что же?

— А вот, гляди!

Хомич поднес к глазам Волкова лоток из нержавейки, в котором лежали какие-то ссохшиеся кровавые комочки.

— Что это?

— Это вата.

— Вата?

— Да, Антоша, простая медицинская вата, которую можно купить в любой аптеке. И знаешь, где я ее нашел?

— Боюсь даже предположить…

— А ты не бойся! Обнаружил я ее в том странном ранении гортани, вместе вот с чем…

Никита Михайлович легко приподнял на столе труп, перевернув его на бок, и обвел пальцем вокруг выходного отверстия от пули.

— Видишь темный след?

— Вижу, похоже на… хм… хотя нет, вряд ли…

— Говори-говори, не стесняйся! — Настоял Хомич.

— Похоже на следы от лейкопластыря…

На изменившем цвет теле теперь гораздо более отчетливей выделялся своеобразный след.

— Все верно, Антон! Это следы клеевой основы пластыря.

— Но… я не понимаю… откуда они взялись?

— Ты подожди, — Никита Михайлович помахал перед подчиненным пальцем, — это еще не всё! Загляни.

Хомич снова запустил пальцы покойнику в рот и раздвинул челюсти.

— Посвети чуток. — Старший судмедэксперт протянул небольшой ультрафиолетовый фонарик, который используют для поиска различных биологических и химических следов.

Волков склонился над патологоанатомическим столом и начал внимательно рассматривать полость рта у трупа, ища, что же именно его начальник там обнаружил.

— Мать честная! Да как же мы это могли не заметить раньше?! У него же все нёбо закопченное!

— Фух, ну слава богу… — Хомич картинным жестом изобразил, что смахивает пот со лба, а на недоумевающий взгляд подчиненного пояснил: — Просто думал, что я уже умом повредился, и мне это всё привиделось. Всё верно, Антоша, у этого трупа во рту я обнаружил следы меди, свинца и цинка, что остаются после возгорания бездымного пороха. И если ты посмотришь на его размочаленные гланды, то наверняка догадаешься, что их разорвало пороховыми газами в момент выстрела. А это значит что?

— Это значит, что выстрел был произведен в упор, Никита Михайлович! Прямо в открытый рот!

Ошарашенный этой простой, казалось бы догадкой, Волков начал расхаживать по секционной взад и вперед.

— Как? Ну как мы этого не заметили с самого начала?!

— Не мельтеши Антон! Присядь! Вполне легко могли не заметить. Нам же привезли сразу два десятка трупов, попробуй тут не упустить чего-нибудь из виду.

— Ну, если только так… — неуверенно согласился с начальником парень. — Но все же, что нам делать с этим жмуриком?

— Что-что… сообщим Сухову.

— А ему-то зачем? — Удивился Волков, не понимая, какой интерес может быть у генерала-майора целого ведомства к старому трупу.

— Генерал сам просил сообщать ему лично обо всех странностях, что мы сумеем обнаружить.

— Он так и сказал: «Странностях?»

— Да, Антоша, это дословно.

— Полагаете, Никита Михайлович, он ищет что-то конкретное?

— Наверное, иначе, зачем бы он стал акцентировать на этом внимание?

— Как думаете, а у других тел мы не могли чего-нибудь упустить такого же?

— Как знать… но их уже не сегодня, так завтра, увезут на погребение, так что вряд ли мы успеем тщательно осмотреть больше десятка тел, даже если с нас снимут всю остальную работу.

— Точно, Никита Михайлович, точно…

— Ладно, Антош, я пойду позвоню Сухову, ты приберись пока тут.

— Да, конечно…

И старший судмедэксперт оставил своего молодого коллегу наедине с таким странным и загадочным покойником.