Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314 - Ален Демурже

Обычная мотивация, которой по всему христианскому миру руководствовались те, кто приносили пожертвования и дарили самих себя, подразумевала спасение души и освобождение от грехов.

Были и исключения в виде нескольких сомнительных «обращений», вроде истории шотландца, «Гильома, сына Гальфрида, который, предпочитая праздность труду», уступил в пожизненное пользование ордену свою землю в Эспертоне (возможно, из владений своей жены). За это он, по-видимому, получил возможность спокойно жить в доме Храма.[105] И разве не было капельки тщеславия в том, что Ричард де Аркур, который сделал пожертвование монастырю Сент-Этьен в Реневилле, стал тамплиером и завещал написать на своем надгробии, расположенном на хорах церкви, следующую внушительную эпитафию: «Здесь покоится брат Ричард де Аркур, рыцарь командорства рыцарей Храма, основатель монастыря Сен-Этьен»?[106]

Имели место, особенно в XIII в., решения, связанные с политической и религиозной конъюнктурой своего времени. Вероятно, лангедокские рыцари, подозреваемые в причастности к катарам или просто боявшиеся подобных обвинений в свой адрес, вступали в орден из предосторожности. Достоверных фактов на этот счет не существует, но следует поставить вопрос, не поэтому ли во время процесса против ордена было выдвинуто обвинение в ереси.

Ссоры Фридриха II с папской властью — не говоря уж о разногласиях того же Фридриха с орденом Храма — оказали влияние на набор в орден. В 1220 г. папа признал Фридриха II императором; тем самым он отринул тех, кто отстаивал интересы папства в королевстве Сицилия, государем которого и был Фредерик. Дезориентированные сторонники папы покорились королю, бежали или скрылись. «Были и те, которые вступили в орден Храма».[107]

Тщательное изучение набора в орден Храма, и шире, движения дарения показывает со всей очевидностью, что удивительный успех детища Гуго де Пейена говорит о его полной приспособленности к особенностям западного рыцарства — социальной и ментальной среды, выкованной Церковью.

Теперь последуем за тем, кто стучит у ворот одного из домов Храма и просит, чтобы его впустили. Сразу оставим в стороне странности, реальные или выдуманные, упоминаемые в обвинительных актах 1308 г., составленных, чтобы очернить тамплиеров. Мы последуем за Жераром де Ко, который на допросе 12 января 1311 г. в основных чертах рассказал следующую историю.[108]

Жерар вместе с двумя другими рыцарями был принят в орден в день памяти апостолов Петра и Павла двенадцать или тринадцать лет назад, т. е. либо в 1298, либо в 1299 г. Произошло это утром после мессы в доме Храма в Кагоре. Жерар был посвящен в рыцари пятью годами раньше. Церемонией руководил брат Гиг Адемар, рыцарь, в то время магистр провинции, в присутствии нескольких рыцарей ордена.

Жерара вместе с двумя его сотоварищами привели в небольшую комнату рядом с часовней. К нему подошли два брата (статья 657):

— Ищете ли вы общества ордена Храма и желаете ли вы участвовать в его духовных и мирских делах (статья 658)?

Герард ответил утвердительно. Брат снова заговорил:

— Вы ищете великого, и вы не знаете суровых правил, которые соблюдаются в ордене. Вы видите нас в прекрасных одеждах, на прекрасных конях, в прекрасной экипировке, но вы не можете знать суровой жизни ордена, ибо если вы захотите остаться по эту сторону моря, то отправитесь на противоположный берег, и наоборот. Есливы захотите спать, вам придется вставать, и идти голодным, когда вы хотите есть (статья 661). Согласны ли вы на это ради Бога и спасения своей души (статья 659)?

— Да, — ответил Жерар.

Тогда брат начал задавать вопросы:

— Мы желаем знать о вас, в согласии ли вы с католической верой и в мире ли с Римской Церковью, состоите ли вы в каком-то ордене или связаны вы узами брака? Рыцари ли вы, и в законном ли браке рождены? Не отлучены ли вы по собственной вине или иной причине? Не пообещали ли вы чего-нибудь или не поднесли ли какого-то подарка кому-то из братьев ордена за то, чтобы быть принятыми? Нет ли у вас какого-то скрытого недуга, делающего невозможной вашу службу в этом доме или участие в битве? Не должники ли вы (статьи 658 и 669–673)?

Жерар отвечал, что разделяет католическую веру, что он свободный человек благородного происхождения, рожденный в законном браке и не имеющий перед собой никаких из названных препятствий.

Двое братьев удалились, оставив Жерара и его компаньонов молиться в часовне. Они вернулись и спросили троих готовящихся к вступлению, упорствуют ли они в своей просьбе. Затем они ушли во второй раз, чтобы сообщить магистру о том, что все трое ясно и четко подтвердили свое желание. Потом их с непокрытыми головами привели к магистру. Они преклонили колено, сложив руки (статья 667), и произнесли следующую просьбу:

— Господин, мы явились перед вами и братьями, которые находятся с вами, чтобы просить общества ордена (статья 660).

Брат Гиг Адемар попросил их подтвердить свои ответы на вопросы, ранее заданные двумя братьями, соискатели поклялись на «известной книге», после чего он сказал им:

— Вы должны поклясться и пообещать Господу и Пресвятой Деве, что будете всегда подчиняться магистру ордена Храма, будете соблюдать целомудрие, добрые обычаи и установления ордена; что будете жить, не имея собственности, и оставлять у себя только то, что получите от своего прецептора; что сделаете все, что сможете, чтобы сохранить приобретения королевства Иерусалимского и завоевать то, что еще не обретено; что никогда не пойдете по своей воле туда, где несправедливо убивают, грабят и обделяют христиан; и, если вам будет доверено имущество ордена Храма, вы будете его надежно охранять. И вы не оставите орден, ни для лучшей доли, ни для худшей, без согласия своих начальников (статьи 674–676).

Жерар и оба его сотоварища поклялись. Тогда Гиг снова заговорил:

— Мы примем вас, ваших родителей и двух или трех ваших друзей, каких вы пожелаете, чтобы они участвовали в духовных деяниях ордена, с начала до конца (статья 677).

И, сказав это, он покрыл их плащом и благословил, и при этом брат-капеллан Раймунд де ла Коста пропел псалом Ессе quam bonum… а затем прочитал молитву Святому Духу. После этого магистр поднял их собственными руками, поцеловал в губы и напомнил, чтобы священник и присутствующие рыцари тоже поцеловали их в губы таким же образом (статья 678).

Все сели. Магистр подробно рассказал новым братьям о дисциплинарном кодексе ордена, описал им провинности, ведущие к изгнанию из монастыря или лишению одежды (статья 679). Затем он кратко изложил основные правила повседневной жизни тамплиеров: религиозные обязанности (статьи 682–684), поведение за столом (статья 681), уход за лошадьми, оружием и пр. Он напомнил, что «они должны носить на талии несколько коротких веревок» в знак того, что они призваны жить в целомудрии и что общение с женщинами им воспрещено. И наконец, он заключил: «Вперед, и Бог воздаст вам лучшим» (статья 686).

Этот обряд не имеет ничего общего с исполненной тайны церемонией инициации. Вступая в орден, будущий брат произносил клятву. Эта церемония примечательна, главным образом, тем, что она точно воспроизводит феодальный ритуал клятвы верности вассала своему сеньору. Изъявления своего желания, сложенные руки, преклонение колен, магистр, который, подобно сеньору, поднимает брата; поцелуй в губы — символ мира — семена плаща, — все это встречается и в церемонии вступления в вассалитет. Здесь нет ничего удивительного, ведь орден Храма был задуман и создан для европейской феодальной аристократии XII и XIII вв.

Не все тамплиеры до конца поддерживали строгость этих обязательств. Бывали и дезертиры, и в 1307 г. обвинители Храма воспользовались их услугами в своих целях. Много ли их было? Узнать об этом точно нет возможности, но нам известно немало примеров из всех эпох: в XII в. армянский князь Млех нарушил свой обет и стал заклятым врагом ордена Храма. Мы знаем и об одном рыцаре, переметнувшемся к мусульманам, но без вероотступничества. Но не пришлось ли другим, чтобы остаться в живых, «поднять палец и сказать закон», согласно священной формуле, т. е. принять мусульманскую религию? Такой слух прошел о Ридфоре, которого неожиданно пощадил Саладин. И это доподлинно известно о Леоне Привратнике, предателе, выдавшем мусульманам тамплиеров Сафеда в 1268 г.[109] Это могли быть только исключения: об этом свидетельствует количество тамплиерских голов, украсивших мусульманские пики после Хаттина, после Форбии, после падения Сафеда, и еще раз в 1302 г. после разгрома на острове Руад.

На Западе дезертирство случалось нередко, и Храм сурово карал тех, кого удавалось изловить. Для этого орден, не колеблясь, прибегал за помощью к королевскому суду, как, например, это произошло в случае Гильома де Монзона, найденного в 1282 г. стражей короля Арагона по требованию Храма.