Воздействие - Антон Стадницкий

выглядит необдуманным. Но сейчас совсем не время объяснять, что действительно происходит, это всё только запутает. Расскажу позднее, когда план начнёт выполняться.

«Прости, Оля, времени совсем в обрез.»

Я немного подтолкнул партнёра к решению, применяя лёгкое внушающее Воздействие и попытался ещё раз объяснить, но уже более убедительно:

– Я пока не могу объяснить, что происходит, но прошу тебя об одолжении – выполни мою просьбу. Я прекрасно понимаю, что делаю и все последствия этого решения. Мне нужны деньги. Много. Срочно. Сделай это, пожалуйста, для меня.

Ольга слегка прикусила губу и несколько раз коротко кивнула.

– Хорошо. Андрюша, я завтра с утра проведу все необходимые расчёты и уже к обеду смогу сказать, какую сумму смогу предоставить. Я, с твоего позволения, приготовлю две цифры. Первая – всё, что можно вытащить из компании, без потери твоей доли. Вторая – с учётом продажи. Решать останется тебе. Но прошу, подумай ещё раз. Дела идут в гору, к лету мы хотели открыть филиал.

– Да. Оля. Всё знаю. Понимаю, как странно выглядит моя просьба, но так надо, извини. Объясню потом. Всё, мне нужно бежать. Очень надеюсь на тебя. Пока, партнёр, – я пожал ей руку, улыбнулся и вышел из офиса.

Ольга так и осталась в недоумении сидеть за столом. Понимаю, как трудно будет согласиться с моим решением, но мне и не нужно сейчас её понимание. А просьбу мою она выполнит, хотя, наверняка не согласна с ней, за что расплатится лёгкой головной болью, как последствие моего вмешательства.

Мне же сейчас понадобятся все деньги, которые я могу получить. Нужен автомобиль, взамен разбитого Крузака и свободные наличные средства для финансирования моей маленькой войны.

Я ненадолго задержался под козырьком бизнес-центра, чтобы вдохнуть полной грудью сырой, уже порядком остывший к вечеру городской воздух, и направился в сторону метро. Большими пушистыми хлопьями пошёл снег и заметно похолодало. Не удивлюсь, если к утру наметёт непроходимые сугробы. Дождливая погода в апреле легко может смениться затяжным снегопадом, да морозами на несколько дней.

Никогда не понимал, что так сильно держит меня в этом вечно промокшем до нитки каменном городе, где солнечные дни можно сосчитать по пальцам и ежедневные шутки в офисе про погоду считаются обязательными. Казалось бы, собраться и уехать – дело простое, и деньги есть, и голова на месте, а профессиональные навыки не дадут пропасть на чужбине. Даже обсуждали с Полиной возможность переехать из Питера куда-нибудь в тепло. Страну выбирали, но как-то всё откладывали решение, ссылаясь то на одно, то на другое. Так и не сложилось. Возможно, всё дело в простой привычке.

Аккуратно перепрыгивая через подёрнутые тонкой корочкой льда лужи на тротуаре, я за десять минут добрался до вестибюля станции и влился в плотную толпу возвращающихся с работы обывателей, которая сама вынесла меня сначала на эскалатор, а потом и на подземную платформу станции.

Удивительно было оказаться в довоенном, мирном метро после года вынужденного проживания под землёй на осадном положении. Ходят по расписанию поезда, работают сервисные службы, пассажиры торопятся по своим делам. Метро для них, это всего лишь способ быстрого перемещения в черте города и никому не придёт в голову, что под землёй можно жить, тем более – долгое время. А ведь жили и, по сравнению со многими другими поселениями, очень неплохо устроились.

Поезд выплюнул меня вместе с толпой на Выборгской и с гулом умчался дальше, развозить уставший народ по домам, я же направился к эскалатору, но остановился в замешательстве, не дойдя нескольких метров до ступеней.

«Ёшки матрёшки…»

Кажется, только что один важный пункт из моего замечательного списка накрылся дырявым медным тазом. Прямо передо мной, в синей униформе рабочего Метрополитена с совком и щёткой в руках стоял Семён Петрович, будущий начальник нашего поселения и разговаривал с какой-то женщиной, также в рабочей спецодежде. Закончился их разговор, женщина ушла в одну сторону, а Петрович развернулся и не торопясь пошёл в другую, по пути ловко собирая замеченный на полу мусор в совок.

Приехала электричка, из неё вышли люди и быстро закрыли его от моего взгляда. Толпа текла мимо, люди обходили меня по сторонам, бормоча ругательства, а я всё стоял и смотрел в то место, где только что видел своего будущего босса.

Ну а почему, собственно, я решил, что Петрович сейчас важный человек, имеющий влияние? Вторжение ставило всё с ног на голову и оказалось, что влиятельные и сильные в цивилизованном мире люди пасовали перед новой угрозой, больше не помогали ни деньги, ни связи, а бывшие рядовые члены общества вдруг проявляли выдающиеся, в том числе, организаторские способности. Мужчина работает в метро, вот и получается, что человек, потенциально способный взять на себя руководство над базой оказался в нужное время, да в нужном месте. Только вот сильно сомневаюсь, что сейчас он может мне хоть в чём-то помочь.

А моя история, разве, сильно отличается от истории этого мужика? Успешный директор рекламного агентства, любитель комфорта и планировать свою жизнь на год вперёд, любимый муж и будущий отец, ставший специалистом по выживанию и жестоким убийцей, на счету которого жизни не только Тварей. Так что нечему тут удивляться.

В таком задумчивом состоянии я поднялся наверх и вышел на улицу, чтобы через десять минут добраться до квартиры Стаса.

…

После ужина мы перебрались в зал для обещанного мной разговора. Стас скинул тапочки, забрался с ногами на диван и приготовился слушать. Я же задумался, как мне поделиться информацией с другом, чтобы не запутать его и не напугать.

– Стас, тут такое дело… – я замолчал, подбирая слова.

– Давай Андрюх, выкладывай уже, что происходит. Пока не знаю, что случилось, но сам знаешь, обязательно попробую помочь. Я прав, это как-то связано с аварией?

– Отчасти… только отчасти. Но совсем не так, как ты можешь себе это представить. В общем, слушай, друг. Постарайся не перебивать, каким бы странным не показался тебе рассказ. После него я отвечу на любые твои вопросы.

Я за полчаса пересказал другу свою историю, включая рассказ о способностях, появившихся у людей после Вторжения. Затем коротко объяснил, зачем и куда я сегодня ездил и замолчал, ожидая реакцию друга.

Во время рассказа Стас не произнёс ни слова, но, когда я закончил, он молча встал с дивана и ушёл на кухню, через минуту вернувшись оттуда с бутылкой Наполеона и двумя стаканчиками. Он разлил коньяк, протянув мне стакан. Я молча взял его и поставил на стол. Объяснять Стасу, что