Пуля из дамасской стали - Сергей Зверев

Прошло три года. Для спецназовцев они стали непростым испытанием. Прежде всего в плане поддержания морального духа. Сами подумайте, легко ли выжить на чужбине, не зная даже приблизительно, когда появится возможность вернуться на родину?

Да и известия из дома оптимизма не добавляли. С некоторых пор родителям десантников стали приходить официальные письма с требованием сообщить о месте пребывания их сыновей, поскольку те ввиду отсутствия на воинской службе теперь считались дезертирами. Попытки доказать, что сын выполняет за рубежом особое задание, во внимание не принимались.

Не выдержав разлуки, вышли замуж невесты Володьки Плужникова, Феди Антохина и Бори Еремина. Лишь избранница Петра Горяева оказалась стойкой. Она упорно продолжала ждать. Сергей Приберегин, который ушел на службу «бобылем», лишь посмеивался, слушая сетования своих товарищей – уж кого-кого, а его-то бросить было невозможно.

Лето две тысячи двенадцатого в Сирии выдалось во всех смыслах жарким и даже раскаленным. То, о чем не раз предупреждали люди дальновидные, знающие реальные пружины и рычаги мировой политики, сбылось в самой полной мере. Еще в минувшем году через сирийскую границу на территорию страны хлынули хорошо вооруженные и обученные в западных лагерях стаи двуногих хищников. Западные СМИ высокопарно называли их борцами за освобождение Сирии от тирании Асада. Сирийской армии пришлось воевать сразу на нескольких фронтах, возникающих ежедневно и ежечасно от далекого Алеппо до самого Дамаска.

Осатаневшие от наркоты и всевластия на захваченных территориях, они терзали землю, прежде совсем мирную. Западные друзья Сирии смотрели сквозь пальцы на бесчинства и зверства так называемых повстанцев. Свои дома покидали сотни тысяч и даже миллионы человек. Иракцы, оказавшиеся здесь совсем недавно, теперь вместе с сирийцами бежали в Иорданию и иные сопредельные с Сирией страны, где еще не разгулялась война, кляня судьбу и всех тех, кто принес им неисчислимые бедствия.

Охрана российского посольства с прошлого года велась в усиленном режиме. Теперь помимо пистолетов все охранники получили и автоматы, с которыми не расставались даже ночью – в любой момент мог прозвучать сигнал тревоги и начаться бой не на жизнь, а на смерть. Но каждое утро, как и было заведено изначально, спецназовцы выходили на утреннюю зарядку, на спарринги и занятия по боевой подготовке. Понимая, что времена, когда можно было дежурить чисто формально, не напрягаясь по части специальной подготовки, ушли в невозвратное прошлое, вместе с ними начали заниматься и охранники «Сириуса». Впрочем, за минувшие три года от прежнего состава осталось только двое, и в их числе – Пашка Самарин, который даже в условиях военного времени чувствовал себя как рыба в воде.

Он владел арабским на весьма хорошем уровне, отлично знал всех окрестных торговцев, менял, содержателей притонов и тому подобную братию. Выходя в город, он без конца проворачивал какие-то аферы – что-то покупал, кому-то перепродавал, для кого-то что-то доставал. Правда, о своих проделках он рассказывал одному Журбину, да и то далеко не все. Пашка же первым получал и самые свежие новости, которые были гораздо точнее информационных сообщений как официальных, так и оппозиционных источников. Однажды он, страшно взволнованный и даже переполошенный, прибежал и сообщил, что нынешним вечером на посольство намечается бандитский налет.

Вдоль внутренних стен были выставлены вооруженные охранники, а спецназовцев направили за внешний периметр для организации засады. Пашкина информация подтвердилась полностью. Около одиннадцати вечера, словно тараканы, выбирающиеся из щелей, всяких укромных углов и закоулков, вокруг посольства начали появляться подозрительные личности, явно намеревающиеся в нужный момент объединиться в толпу и ринуться на приступ. Вот тут-то и началось что-то совершенно непонятное для них.

То в одном, то в другом месте какие-то крепкие парни бесшумно выныривали из темноты и жестокими ударами выводили из строя потенциальных погромщиков. Отправив в нокаут очередного героя-повстанца, они тут же бесследно исчезали. Всего за каких-то четверть часа способность двигаться и соображать потеряли не менее четырех десятков человек. Потом из темноты в толпу погромщиков неожиданно полетели изъятые у них же бутылки с «коктейлем Молотова», который был припасен для поджога посольства.

Вспышки пламени внесли в толпу суматоху и панику. Теперь погромщики думали только о том, как удрать отсюда быстрее и подальше. Подоспевшая полиция довершила начатое, задержав нескольких главарей исламистов. Десятка два ночных визитеров с тяжелыми ожогами были отправлены в больницы города.

На следующий день Пашке была объявлена персональная благодарность за своевременную ценную информацию, одновременно вынесено предупреждение о недопустимости самовольных отлучек в город и занятия незаконным предпринимательством.

– Саша, ты себе можешь представить большую несправедливость?! – митинговал Самарин после душеспасительной беседы. – Я, можно сказать, рискуя жизнью, добыл ценнейшую развединформацию, а меня же и отчехвостили ни за что ни про что! Да меня к ордену давно пора представить! А они!.. Эх, судьба-а-а!..

Через несколько дней в посольство прибыл представитель сирийского ведомства, занимающегося опекой сирот. После его получасовой встречи с послом к Ларионову пригласили Горяева, а потом и всех остальных спецназовцев. Парни вошли в уже знакомый кабинет посла и расселись на диване и стульях. Они догадывались, что совпадение визита сирийского чиновника и приглашение их команды к послу не случайно.

– Ребята, это господин Абдулкарим Саттам, – заговорил Ларионов, который выглядел усталым и осунувшимся. – Он пришел с не совсем обычной просьбой. Суть дела, братцы, вот какая. Километрах в двухстах пятидесяти от Алеппо, на левобережной стороне Евфрата, в небольшом городке Банаре, который находится в зоне контроля мятежников, оказался детский дом, брошенный на произвол судьбы. В нем проживают около трех-четырех десятков детей. Точную цифру на сегодня, к сожалению, назвать не может никто. Их судьба вызывает большое беспокойство. Пока детей никто не трогал. Но появилась информация, что мятежники планируют устроить там массовую резню, чтобы потом списать это злодеяние на правительственные войска.

– Из той части Алеппо, которая занята нашими войсками, мы посылали две группы, но обе они бесследно исчезли. На связь ни одна из них до сих пор так и не вышла, – с горечью в голосе сообщил гость.

– Войсковая операция исключена? – прищурившись, спросил Горяев.

– Разумеется! – Ларионов удрученно кивнул. – Ее начало может только ускорить расправу с детьми. Там действуют две крупные банды: некоего Фавваза, бывшего полицейского, изгнанного за коррупцию, и турка Мустафы Эльбе. Оба еще те отморозки. В тех местах крутятся и другие бандформирования числом около десятка, но эти самые крупные. Не так давно правительственные силы уничтожили значительную часть банды Фавваза. Сейчас он набирает всякую мразь из Ирака и Ливана. Мустафа Эльбе имеет в своем распоряжении три группировки общей численностью в полтысячи человек и на сегодня представляет серьезную силу. Правда, он хитер и в крупные бои не ввязывается. Сейчас этот турок с небольшим отрядом своих самых преданных нукеров грабит сирийские села и глумится над людьми. Друг друга главари ненавидят, но ради того, что у них называется общим делом, могут выступить совместно. Вот такой там расклад.

Гость посла, поминутно вздыхая, пояснил, что обратиться к русским за помощью они решили лишь после того, как стало ясно, что бойцов нужного уровня в данный момент у себя им не найти. Кто-то ранен, кто-то задействован в войсках. Счет времени идет, возможно, уже даже не на дни, а на часы. Поэтому, всецело понимая, что охрана посольства – задача наиважнейшая, он, тем не менее, нижайше просил бы русских друзей пойти навстречу и оказать помощь в спасении детей, которых необходимо любыми путями вывезти на территорию, подконтрольную правительству Сирии.

– Я могу задать вопрос? – неожиданно подал голос Журбин, внимательно наблюдавший за Саттамом. – Уважаемый Абдулкарим, как я понял, эти детишки чем-то отличаются от всех прочих. Верно? Хотя бы один из них представляет для вас особый интерес. Именно поэтому возникла необходимость проведения столь серьезной операции по их перемещению из Банара в более спокойное место, не так ли?

В кабинете повисла тишина. Гость нахмурился и помотал головой.

Он некоторое время смотрел в дальний угол кабинета, судя по всему, напряженно обдумывая сказанное, затем как-то обреченно прошептал:

– Да, это верно. Но я не могу оглашать информацию, являющуюся государственной тайной.

– Стоп-стоп-стоп! Не согласен! – Ларионов протестующее помахал рукой. – Мы предлагаем людям идти на смертельный риск и при этом собираемся использовать их втемную? Они должны владеть всей полнотой информации, чтобы иметь возможность принимать четкие, правильные решения, которые послужат залогом успеха этого дела.