Драгоценный груз - Джо Фауст

– Кто вам сказал, что вы должны спровоцировать разрыв между людьми и арколианцами?

– Давайте не будем ломать комедию, – поморщился Вонн. – Раз уж дело, ради которого вы нас наняли, как-то связано с арколианцами, и дело это нелегальное, то, видимо, идет вразрез с нынешней политикой ОИЗ. Благодаря средствам массовой информации большинство людей радуются заключенному с ксеносами соглашению, и значит…

– Во-во, в самую точку! – вклинился Хеггис.

– Ничего удивительного, что кто-то боится потерять кучу денег, если установится прочный мир, – набычился Вонн, ход мыслей которого был нарушен репликой Хеггиса. – Так вот, я и хотел спросить…

– О, это неискоренимое любопытство! – сухо рассмеялся Бэчман. – Быть может, я вас удивлю и даже разочарую, но мне все равно – будет ли нарушено Арколианское соглашение или же заключен долгосрочный мир.

– Мне тоже, – пробормотала Стьюбинг. – Люди, подобные нам, не останутся без работы, как во время войны, так и в мирные дни.

– Здесь мир – там война. Там мир – здесь воюют, – философски заметил Хеггис.

– Мир, если вдуматься, нам даже более выгоден, – сообщил Бэчман, сопровождая свои слова выразительной жестикуляцией, которой позавидовал бы профессиональный актер. – Не придется наматывать лишних парсеков, да и вообще, военное положение создаст нам лишние трудности, а их и без того будет немало.

– Ладно, допустим, я ошибся, – буркнул Вонн, опускаясь на стул. – Представьте тогда, что тут собрались одни тупицы, и растолкуйте, чем нам предстоит заниматься под вашим чутким руководством.

– Меня интересует способ феромонного общения. Общеизвестно, что посредством запахов между собой общаются многие растения и животные, за исключением самых высокоорганизованных видов.

– И арколианцев, – вставила Стьюбинг.

– Именно так, – поощрительно улыбнулся Бэчман. – За исключением арколианцев, которые развили этот способ общения и довели до совершенства, о чем нам остается пока только мечтать. Органы, которыми они пользуются, могут генерировать всевозможные запахи, способные выразить идеи и чувства, передать которые с большим трудом удается даже нашим лучшим писателям и ораторам. Это, несомненно, явилось одной из причин того, что война с ними дорого нам обошлась. Говорят, у страха глаза велики, так вот, в нашем случае не глаза, а ноздри. Запахи, испускаемые арколианцами, были столь сильны и столь точно ориентированы, что буквально деморализовали наших бойцов. Они сеяли среди них ужас и нерешительность, несмотря на то, что мы, в принципе, придаем очень мало значения запахам. Возможно, впрочем, в нашей неподготовленности и крылась причина того, что им без особого труда удавалось манипулировать нашими солдатами, превращая их в стада охваченного паникой скота.

– Да-да, я сам видел, как люди утрачивали над собой контроль под их незримыми ударами, – мрачно подтвердил ветеран.

Неодобрительно покосившись на него, Бэчман продолжал:

– Если бы мы захотели общаться при помощи запахов, нам, прежде всего, понадобился бы высоко чувствительный рецептор. Система обоняния арколианцев – едва ли не самая утонченная из всех, с которыми мы сталкивались. Например, по запахам, которые я испускаю, когда стою перед вами – запахам, которые ни вы, ни я не улавливаем – они могут определить мой эмоциональный настрой, сделать заключение о моем здоровье и даже определить, правду я говорю или безбожно лгу.

Когда мы вступили в переговоры с Е-формами, между землянами не было единства, и внутренние происки, интриги и покушения в среде дипломатов доставили нам массу неудобств. Очень может статься, переговоры были бы сорваны, если бы люди срочно не начали воспроизводство вымершей почти что породы собак-ищеек, которых удалось натаскать на выявление злокозненных запахов. Только благодаря использованию их мы сумели выработать общую платформу для переговоров и заключить Соглашение с арколианцами. Отсюда, кстати, и пошло выражение «ввести собак».

В последующие годы многие наши ученые занимались проблемой феромонного общения. Они сумели прочесть и записать – в человеческой интерпретации, ясное дело! – арколианский феромонный код. Создать этакую азбуку запахов, однако все попытки использовать ее до сих пор позорно проваливались.

Если бы мы научились лучше понимать арколианцев, то, вероятно, смогли бы синтезировать феромоны, которые они используют. Кто бы ни сделал это крупное научное открытие, ему гарантирована вечная признательность всех ксенологов нашей галактики и соответствующие барыши. Особенно хочу обратить ваше внимание на то, что уже говорил ранее: некоторые из этих феромонов действуют на людей совершенно определенным образом. Надеюсь, вы понимаете, какие здесь скрыты возможности?..

Губы Вонна изогнулись в ухмылке.

– Добро, игра, похоже, в самом деле, стоит свеч. Арколианское соглашение здесь ни при чем.

– Правильно.

– Я представляю себе, к чему может привести синтез этих самых феромонов. Догадываюсь даже, кто заинтересован в том, чтобы это произошло как можно скорее. И все же мне хотелось бы знать, мистер Бэчман, каковы наши обязанности? Настало время расставить точки над «i».

– Сейчас для этого самый подходящий момент, – согласился Бэчман, и, выпрямившись во весь рост, произнес: – Вы поможете мне похитить ксеносов и транспортировать их туда, где они могут быть… изучены.

– Похитить арколианцев? Клянусь звездами, звучит заманчиво! – Стьюбинг даже присвистнула от изумления. – Вот это работа, так работа!

7

Оказавшись в кабинете своей бывшей жены, Джеймс Мэй начал нервничать. В темноте все казалось устрашающим: массивный стол, на котором в беспорядке лежала куча бумаг и блокнотов, монитор и капитанское кресло с высоким подголовником, силуэт которого напоминал диковинное инопланетное существо. Кроме того, звуки его дыхания и шагов вызывали в пустом помещении гулкое эхо, не спешившее почему-то утонуть в толще ковра.

Мэй обогнул стол и осмотрел документы и грамоты, крепившиеся к стенам кабинета на магнитах. Похвальную грамоту, выданную Маргарет как лучшей ученице класса, школьный аттестат, диплом об окончании Торговой академии и благодарность за примерную учебу. Ниже в аккуратных рамках располагались грамоты и свидетельства, которых он раньше не видел. Маргарет получила их после того, как они развелись, и она была зачислена на командирские курсы. Она закончила их с отличием, попав в десятку лучших выпускников своего курса, после чего была направлена в школу высшего комсостава. И окончила ее в первой пятерке. После этого было длинное и непростое восхождение по служебной лестнице, завершившееся назначением на должностькапитана космического лайнера.

Это была вершина ее карьеры, мечта, воплотившаяся в жизнь благодаря упорству и тяжкому, неустанному труду.

– Надеюсь, я не разрушу твою жизнь, – пробормотал Джеймс Мэй и со вздохом описал по кабинету еще один круг.

Потом опустился в кресло для посетителей, засунул руки в карманы, закинул ногу на ногу и едва не заурчал от удовольствия. Закрыл глаза и позволил себе расслабиться, бездумно наслаждаясь окружавшей его тишиной, темнотой и безлюдьем.

Ему показалось, что прошло несколько недель, прежде чем он услышал звук открываемой двери.

Мэй выпрямился на кресле. Оказывается, он задремал. Из приемной в дверной проем хлынул свет, потом его заслонила возникшая на пороге фигура.

– Мегги? – тихо спросил Мэй, вставая из кресла.

– Джеймс? – она вошла в кабинет и плотно притворила за собой дверь.

– Погоди минутку, – он двинулся к столу, выставив вперед руки. Ослепленный лившемся из приемной светом, Мэй ничего не видел и больно ударился голенью обо что-то твердое. Отшатнулся и выругался сквозь зубы.

– Что ты там делаешь? – спросила Маргарет О'Хирн.

– Я намеревался включить свет, чтобы ты не переломала ноги. Но вместо этого сам едва не покалечился, – процедил, морщась от боли, Мэй.

– Я обойдусь и без света, – холодно промолвила О'Хирн.

– Думаю, будет лучше…

– Стой, где стоишь. А лучше сядь в кресло, – прервала его О'Хирн. – До своего-то я уж как-нибудь доберусь без твоей помощи.

Она бесшумно пересекла кабинет, но Мэй услышал, как скрипнуло под ней кресло.

– Ты хотела, чтобы я пришел?

– Да. И ты прекрасно знаешь, зачем я тебя пригласила.

Мэй промолчал, собираясь с мыслями.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что тебе известно о Герцоге.

– Зачем? У тебя есть снимок его сетчатки. Теперь ты, наверно, знаешь о нем даже больше меня. – Мэю хотелось заглянуть в глаза Маргарет, чтобы понять, как себя вести в сложившейся ситуации, и он предложил: – Может быть, ты все же включишь свет? Мы же с тобой не совы и не летучие мыши, чтобы сидеть впотьмах.

– Не отвлекайся, Джеймс! – отрезала О'Хирн. – Я хочу знать, кто этот человек на самом деле. Откуда этот Вильям Уэшли Арбор взялся, и почему полученные мною сведения не соответствуют его поведению. И, предупреждаю, если я не получу исчерпывающие ответы немедленно, ты потеряешь «Ангельскую Удачу».