Купленная революция. Тайное дело Парвуса - Элизабет Хереш

Парвус оказал им практическую поддержку. Он снабдил этих господ рекомендательными письмами для газет, на основании которых те сразу же печатали все прокламации, которые только ни пожелал «СОУ». Сам Парвус отправил одну из своих собственных статей для украинской газеты, дополнив ее краткими выводами. В ней он наглядно показал «необходимость» их национальной борьбы «в целях социализма». Во-первых, царское самодержавие может быть свергнуто только тогда, когда будут ликвидированы единство и централизм государства, а во-вторых, только территориальное и организационное ослабление России откроет свободную дорогу к демократии.

Отрывок из написанного по-французски письма 4 августа 1914 г.

Великого князя Николая Николаевича (1856–1929), дяди царя Николая II и Верховного главнокомандующего Русской армией и Флотом в 1914–1915 гг. итальянскому другу по имени М. Манци. Поводом послужило объявление войны Германией России за три дня до этого. В приведенном выше заключительном абзаце текста автор ссылается на организованную Парвусом агентурную сеть: «Лишь в этот момент начинаешь понимать, какую сеть немцу создали везде в России месяцы и годы назад и как огромна была организация их шпионажа, проводившаяся систематически и скрупулёзно. Несомненно, у Вас они придерживались той же тактики…»

Через одного из вожаков «СОУ» Парвус познакомился в Константинополе с немецким агентом, доктором Максом Циммером. Родом из Мангейма, сорокалетний Циммер уже в течение пяти лет жил на Босфоре и неплохо там ориентировался. Он координировал работу украинских националистов с посольствами Австро-Венгрии и Германии. Австрийский посол Паллавичини, разумеется, не забыл в телеграмме в Вену от 2 декабря 1914 года приписать «заслуги успешного разворачивания движения» своим собственным «ценным социалистическим связям с некоторыми вождями русской социал-демократии», здесь имеется в виду Парвус, с которыми он «общался и смог заручиться их поддержкой для «СОУ»».

Парвус вместе с Циммером составили экспедиционную армию, куда помимо украинцев вошли также кавказцы. Их задача состояла в том, чтобы проникнуть в тыл русских и стравить верных по традиции царю донских казаков и черкесов. В посольствах Бухареста и Софии срочно были выплачены значительные суммы вожакам этих корпусов, состоявших из завербованных добровольцев, о чем свидетельствуют добросовестные сообщения соответствующих послов своему начальству.

Но незадолго до начала авантюристы были вынуждены отказаться от своего плана: в русской эмигрантской прессе большими буквами было написано о замысле, включая конспиративную подготовку. Энвер Паша поспешил срочно выразить «протест против экспедиции», «пока Турция не получила полного господства на Черном море». Операция на этот момент провалилась. Но Парвус знал: это зависело от дилетантства ее исполнения, а не от самой идеи. Он будет и дальше придерживаться ее.

Зато на другом фронте Парвус мог записать на свой счет успехи. Его программа по модернизации Турции начала действовать. В конце 1914 года он так помог в восстановлении ее экономики, что правительство, которое до сих пор сохранило политику «вооруженного нейтралитета», теперь было в состоянии развязать военные действия. То, что оно сделало это на стороне Германии, само собой разумелось. Ведь Парвус, не считая ситуации с «СОУ», довольно долго проводил подготовительную работу, чтобы вдохновить Турцию в этом смысле и лишить ее всех сомнений.

В конце декабря 1914 года, спустя два месяца после того, как Россия, Франция и Англия договорились, что никто из них не будет заключать сепаратный мир с Германией, у Парвуса созрел план. Постепенно ему становилось ясно, что для разрушения царизма все оппоненты России, включая оппозиционные группы за границей и в самой России, должны объединиться с военными противниками России. Примкнув друг к другу в одном союзе, они бы представляли вместе тот кулак, который сможет подорвать Россию изнутри и извне, пусть даже имея различную мотивацию.

Управлять этой силой должно было правительство кайзера. Ведь у него уже после четырех военных месяцев появилась большая заинтересованность в окончании войны на Восточном фронте. Парвус должен был переговорить с немецким послом в Константинополе.

Циммер как нельзя лучше подходил для роли посредника в этом деле. Он убедительно представил дипломатам заслуги, которые Парвус проявил как публицист в немецком вопросе, как конспиратор в сепаратистских движениях и как руководитель подготовки к войне турецкого союзника. Посол фон Вангенхайм изъявил готовность принять Парвуса.

О событиях этих долгих лет думал Парвус по дороге сюда, в Берлин, пока его поезд, стуча колесами, приближался к цели; они всплывали в его памяти во время этой длительной поездки как далекие моментальные картинки из другой жизни и сопровождали его на пути в Германию в холодный февраль 1915 года. Он утомлен, как будто все это ему только пригрезилось во сне…

Но вот за окном уже появляются предместья Берлина. Еще совсем немного, и цель будет достигнута.

Великое творение и великое преступление  

Мы взяли на себя большую ответственность, отправив Ленина в Россию, но так было нужно чтобы Россия пала.

Генерал Людендорф, начальник немецкого Генерального штаба 1918 год 

Так совершается революция

В этот холодный зимний день в Берлине, в конце февраля 1915 года, Парвус направляется к назначенному сроку в Министерство иностранных дел, что, вероятно, станет важной вехой для событий последующих лет. В этом Парвус убежден, и как перед тем знаменательным разговором с немецким послом в Константинополе чуть больше месяца назад, приведшим его в Берлин, его переполняет чувство внутреннего беспокойства. Он не замечает трескучего мороза.

Наконец, перед ним появляется здание министерства, и Парвус ускоряет шаг в направлении импозантного портала. Несколько мгновений спустя за ним закроется тяжелая дубовая дверь, ведущая в кабинет государственного секретаря Ягова. Кроме Парвуса к этому сроку к Ягову приехали посредник Министерства иностранных дел в Генеральном штабе Курт Рицлер, а также Макс Циммер, который ввел Парвуса в посольство Германии в Константинополе да еще и подготовил к переговорам. За закрытыми дверьми мужчины обсуждают только предложенный Парвусом план по выводу Германии из войны с Россией.

Первая из двадцати страниц программы революции в России, которую Парвус предъявил 9 марта 1915 г. министру иностранных дел в Берлине для финансирования.

Русский с горящим глазами говорит на хорошем немецком языке о массовой политической забастовке, которая в ближайшее время должна охватить всю Россию, очерчивая целенаправленным жестом на воображаемой географической карте центры восстаний. Пути снабжения к центрам сосредоточения будут отрезаны из-за взорванных мостов и дорог, маршруты движения к линии фронта — прерваны; начнутся забастовки. Жизнь в стране будет парализована, движения на фронте также остановятся.

Массы людей, которых Парвус изящно изобразил, словно на чертежной доске, перед удивленными глазами своих слушателей, будут возглавляться агитаторами из оппозиционных кругов, которые вырвут их из летаргии своими призывами к миру и свободе.

Жителям окраинных государств будет обещана независимость от русского централизованного государства, чтобы сформировать из них активных сепаратистских борцов. Принадлежащее к рабочему сословию население западных стран с помощью прессы, о чем позаботится Парвус, будет демонстрировать солидарность и укреплять тыл русских борцов за свободу (от царизма). В связи с создавшимся, беспорядком царь будет вынужден уйти в отставку, а на его место придет готовое к заключению мира правительство, сформированное, разумеется, из находящихся в настоящее время в ссылке революционеров…

Задача немецкого правительства, заинтересованного в результате этого мероприятия, состояла бы в поддержке сепаратистских настроений в Финляндии, на Украине и на Кавказе, кроме того, в финансировании революционного движения и, наконец, в поддержке проникновения пропагандистских настроений в русскую и международную прессу…

Докладчик прерывается и, затаив дыхание, обдумывает цель своего плана. Но не успели его собеседники переварить все услышанное, как он опять набирает темп, начинает мотивировать, обосновывать, добавлять детали, на словах управлять теми шагами, которые должны перейти в совместную акцию и вылиться в сильнейший разрушительный удар. Он говорит, пока государственный секретарь не прервет его пламенную речь решительным жестом. Необходим проект, с чем согласились все собеседники, чтобы в спокойной обстановке подвергнуть четкой проверке все услышанное.