Газета "Своими Именами" №4 от 21.01.2014 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под прикрытием пограничных частей и подвижных отрядов на границу выходят главные силы 6-й армии.
Отразив вторжение вооруженных отрядов и групп войск противника, пограничные подразделения с выходом войск прикрытия в свои районы обороны продолжают охрану границы…» («Пограничные войска СССР в годы Второй мировой войны 1939-1945». – М., Граница, 1995).
Как видите, этот план много чего предусмотрел – начало войны с действиями небольших сил противника, которые будут отбиты пограничниками и подвижными отрядами полевых войск, и даже начало войны с немцами без боевых действий! Не предусмотрел план только случившегося в реальной войне – что вермахт навалится всеми силами сразу. Но в любом случае ни в какие «смертники» пограничники не назначались: отбив наступление противника, они продолжают охрану границы вплоть до начала широкомасштабных боевых действий.
Таким образом, командование Красной Армии не представляло себе истинный характер действий противника в начале войны и в первые дни серьезных боевых действий от немцев не ожидало. По старинке оно продолжало считать, что первые дни войны немцы будут только чесаться и потягиваться, слегка пошаливая на границе, прежде чем перейдут в решительное наступление вроде блицкрига во Франции.
В связи с этим никакой необходимости вывода дивизий прикрытия на боевые позиции заранее, до начала боевых действий, они не видели. И соответственно, ничего этого в своих планах не предусматривали! Первые атаки мелких групп противника предполагалось отбить силами погранотрядов и поддерживающих их мобильных отрядов дивизий прикрытия. Главные же силы приграничных дивизий в готовности к немедленному выступлению должны были находиться в полевых лагерях, располагавшихся в 10-30 километрах от границы. Такая система боеготовности за предшествующие годы превратилась в догму и совершенно устраивала практически все командование вплоть до утра 22 июня.
Исходя из этого, Жуков (как он пишет в мемуарах) вместе с наркомом просто не могли требовать от Сталина вывести заранее дивизии прикрытия на боевые позиции. Они сами не видели в этом нужды. И то, что пишет Жуков – будто он с Тимошенко требовал от Сталина срочно сделать это еще 12 (!) июня – банальное вранье. Не мог Жуков требовать действий, необходимости которых сам не видел, и даже не догадывался, что они могут возникнуть! (Тем более – еще 12 июня.)
Наоборот – и это не парадокс, а естественный момент – многих командиров при угрозе развязывания против СССР войны на два фронта из-за их неосторожных действий надо было самих чуть ли не силой заставлять это делать. О подаче официальной команды до нападения немцев «Ввести в действие план прикрытия 1941 года» и требование мобилизации в исполнении Жукова и Василевского я вообще не говорю – это полный бред.
Однако будет ошибкой считать вышесказанное отрицанием того, будто Жуков и Тимошенко вообще не хотели приводить в боеготовность первый эшелон войск прикрытия до начала войны (тем более, из опасения вызвать неприятности на свою голову). Но надо понимать следующий важный момент. К 18 июня войска прикрытия, за исключением работающих в полосе предполья батальонов и отрядов поддержки пограничников, были фактически небоеготовы. Большая часть их полевой, зенитной и противотанковой артиллерии, спецподразделения и масса отдельных команд находились на различных полигонах и сборах вдали от полевых лагерей дивизий. Чтобы собрать их в одном месте как готовое к выходу на позиции соединение, требовалось до полутора-двух суток.
“Привести в боеготовность приграничные дивизии” по взглядам командования – это не вывести их на боевые позиции по плану прикрытия, а сосредоточить в полевых лагерях в готовности к немедленному выходу на позиции или сборный пункт. На тот момент это был твердый постулат, прочно сидевший в головах комсостава.
Подведем итог сказанному. Учитывая вышеизложенное, а именно:
– что главнокомандование РККА не допускало мысли, что противник всю массу подвижных войск бросит на нас “в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях “,
– что по его расчетам война начнется не раньше 1 июля;
– что в начале войны противник, по их мнению, будет действовать малыми силами;
– что преждевременные и неосторожные перемещения войск у границы могут вызвать против СССР войну на два фронта с фатальными последствиями,
выход дивизий на боевые позиции до начала войны мог выполняться не по желанию военных или их требованию, а исключительно вопреки им.
Г.Н. СПАСЬКОВ
(Продолжение следует)
КАК ВЫ ЯХТУ НАЗОВЕТЕ, ТАК ОНА И ПОПЛЫВЕТ
Вроде эти слова капитана Врунгеля и пустые, однако, иногда посмотришь, а ведь что-то в них есть из народных наблюдений: «называй человека свиньей – и через некоторое время он захрюкает».
Почему я вспомнил Врунгеля, об этом в конце, а сейчас, в дополнение к своей рецензии на сериал «Сын отца народа» напомню о внуках Сталина по мужской линии. У старшего сына Сталина, Якова, носившего настоящую фамилию Сталина – Джугашвили, было двое детей – сын Евгений от Ольги Голышевой и дочь Галина от Юлии Мельцер. У Василия Сталина на конец войны тоже было двое детей: сын Александр и дочь Надежда от Галины Бурдонской.
Немного об их матерях, и парой слов напомню о женщинах семьи Сталина как гражданках СССР. Ведь когда началась Первая мировая война, дочери Николая II пошли служить в лазареты медсестрами; когда началась Вторая мировая война, дочери Черчилля пошли даже в армию: Сара служила в ВВС, а Мэри – на зенитной батарее.
А как вели себя женщины семьи Сталина?
Когда началась Великая Отечественная война, когда советский народ испытывал колоссальное напряжение в стремлении одолеть врага, дочь и невесток Сталина эта война как-бы не касалась – небось не простые потомки какого-то там царя или герцога Мальборо. Дочь Сталина, Светлана, не нашла ничего лучшего, как поступить на филологический факультет и крутить романы. Матери внуков Сталина, Мельцер и Бурдонская, тоже были заняты собой – не только не служили, но и нигде не работали.
Исключение составила только Ольга Голышева – мать Евгения Джугашвили. Оставив сына на попечение матери и старшей сестры, она окончила курсы медсестёр и ушла на фронт, провоевала всю войну, была тяжело ранена. Происходила Ольга Голышева из обычной рабочей семьи из Урюпинска, и, кстати, если бы не настояние Якова, она и сыну бы дала фамилию Голышевых (она уже и дала ему эту фамилию, но в Урюпинск приехал Яков и заставил ЗАГС переписать свидетельство о рождении).
Ольга Голышева
Мать Галины Джугашвили, Юлия Мельцер, происходила из еврейской купеческой семьи из Одессы. Яков был у этой «девушки» не менее, чем третьим мужем, а Галина – вторым ребенком (первого ребенка Юлия Мельцер оставила первому мужу на память о себе). У Хрущёва как-то не дошли руки до переименования детей Якова Джугашвили, и им оставили фамилию Джугашвили. Как ни крути, а в детях Джугашвили чувствуется кровь отца и деда. Евгений Яковлевич до сих пор борется за честь деда, а Галина, как к ней ни относись, до своей смерти дралась за честь отца, доказывая, что он не был в плену (а Яков действительно в плену не был – убит в бою).
Младший сын Сталина, Василий, уже по рождению имел фамилию Сталин, и дети его были Сталины. Однако Хрущёв поменял фамилию детям Василия Сталина на фамилию матери – Бурдонские. Галина Бурдонская была дочерью, судя по проскакивающим сведениям, полковника НКВД, а ее далекий прадед был французом Бурдоном, сдавшимся в плен при нашествии Наполеона и решившим, что в России жить лучше, чем на родине – во Франции.
О внуках Сталина от дочери Светланы говорить не буду, поскольку их фамилии никак не указывали на Сталина. Но теперь – несколько слов о самой дочери Сталина, Светлане, чтобы подчеркнуть примечательный факт. Мой товарищ Леонид Николаевич Жура в те далекие годы работал на таможне, и в его смену Светлана Аллилуева при выезде за границу декларировала и предъявляла к досмотру багаж. Одна сумка была настолько тяжелой, что Жура вынужден был сам поднять ее на стойку и то – с трудом, поскольку сама Аллилуева это сделать не могла. В сумке оказалось столовое серебро, а в декларацию этот антиквариат не был внесён. Леонид Николаевич позвонил начальству и сообщил, что вынужден возбудить уголовное дело о контрабанде, поскольку серебро не задекларировано. Начальство связалось с более высоким начальством, прошел час, и Жура получил приказ: «Пропустить!». Услышав этот рассказ, я вспомнил стенограмму разговора Ворошилова с вышедшим из тюрьмы после семи лет заключения Василием Сталиным, в котором на совет Ворошилова брать пример с сестры Василий отрезал: «Дочь, которая отказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца! Ничего общего у меня с ней не будет». Так что с серебром всё понятно - предательство оплачивается.
