Дипломатия Кошмаров - Василий Горъ

и, передав добытую информацию, прошел через «окно» целиком. Следом за ним на землю Надежды перебрался… хм… простец, упакованный в до боли знакомый штурмовой скаф «Голиаф», повертел головой и навелся на «Носорог». В этот-то момент я и вскрылся. А вот вежливо поздороваться не успел: «Паук», невесть зачем переведенный в параноидальный режим защиты подопечного, всадил в меня очередь из скорострелок и… сдох. Ибо такое отношение мне не понравилось, и я, отбросив тяжелую машину в стену, сформировал мощнейшее испепеление прямо внутри прочного корпуса. Причем сжег не абы что, а «мозги». И дал волю гневу, хотя, между нами говоря, марево просело от силы процентов на десять:

— Что за недоумок перевел дроида в режим защитника, не прописав меня в исключения⁈

Старлей «пришел в себя» похвально быстро. И задал встречный вопрос:

— Что это было⁈

Вопрос был логичным. Ибо боевой техники, способной генерировать защитное поле, возле меня не было, а «тоненькая кожаная курточка», футболка и стильные кожаные штаны по определению не могли выдержать очереди из скорострелок. Однако выдержали. И это рвало все шаблоны.

Но улыбаться я и не подумал:

— Расскажу. Сразу после того, как вы поставите автограф под подпиской о нераспространении стратегически важной информации.

— Что за бред? — возмутился он. — Вы, курсант-недоучка, вроде как, чудом попавший в соседний спиральный рукав нашей галактики, требуете, чтобы я дал подписку о неразглашении?

— Курсантом-недоучкой я был до момента перемещения в этот мир. А тут, согласно пункту двадцать четыре-точка-восемь-точка-девять Положения о правах и обязанностях сотрудников Службы Дальней Разведки, курсантов профильных высших учебных заведений и лиц, заключивших контракты с СДР, обрел статус чрезвычайного и полномочного посла Союза Независимых Систем… — бесстрастно сообщил я и добавил в голос металла: — Кстати, если вы не примете, не прочитаете и не подпишете вышеупомянутый документ, то я вас вырублю, подожду появления следующего ходока и продолжу общение с ним.

— Вырубишь? Меня, облаченного в штурмовой скаф⁈ Ха!!!

— Мы с вами не друзья и не сослуживцы. Поэтому извольте обращаться ко мне на «вы»! — потребовал я и нанес добивающий удар: — Кстати, прежде чем строить из себя Грозу Всея Вселенной, оцените состояние дроида и сделайте, наконец, напрашивавшийся вывод. У вас десять секунд на принятие решения.

Он гордо вскинул бестолковку и… потерял дар речи, почувствовав, что летит. А когда спланировал на землю метрах в четырех от «окна», торопливо уронил штурмовой комплекс на колени, выставил перед собой обе ладони и хрипло сообщил, что БИУС уже вынудил его принять электронный бланк с подпиской…

…Продолжать со мной общаться Самохвалов не захотел — сообщил, что его прислали на рекогносцировку, пообещал, что ко мне вот-вот перейдет кто-нибудь из старших офицеров, и свалил обратно в лабораторный комплекс. Я, в общем-то, не возражал. Ибо тоже не горел желанием что-либо рассказывать униженному и оскорбленному. Поэтому немного подождал, встретил целого командира десантной секции, подождал, пока он оставит Дайне свой автограф и высветлит линзу шлема, представился и перешел к делу:

— Господин капитан второго ранга, для начала примите, пожалуйста, вот этот архив: в нем — прощальные голосовые сообщения для родных от бойцов третьего отделения третьего взвода десантной секции «Ярого», оставшихся на борту французского корвета, взятого на абордаж.

Мужчина подобрался, поймал архив и глухо спросил, есть ли среди них сообщение для семьи капитана-лейтенанта Абалакова.

— Так точно: каплей Абалаков был моим командиром. Кстати, отчет о практике, который мой БИУС переслал на «Облачко», был подписан им же.

— Я об отчете даже не слышал. А с Абалаковым учился на одном курсе, дружил и до сих пор помогаю его семье. Так что был бы счастлив узнать хоть что-нибудь о его последнем рейде… но не смогу, ибо поджимает время.

— БИУС сейчас пришлет все записи, в которых каплей появляется хотя бы на мгновение… — пообещал я, проглотил подкативший к горлу комок и заставил себя вернуться из прошлого в настоящее — повел рукой, предлагая Пименову следовать за мной, по потайному коридору довел до «Носорога» и показал морду, «вросшую» в стену расщелины: — Со струны гиперперехода бот сошел вот так, то есть, частично диффундировав в скалы этой расщелины…

— Значит, взлететь было невозможно, верно?

Тут я невольно вздохнул:

— Не врасти бот в стены расщелины, и попробуй я взлететь, не выжил бы сто процентов…

— Почему?

— В этом мире есть магия. Электроника с ней не уживается. А расщелина находится в одной из огромнейших аномалий очень далеко от цивилизации.

Вояка напрягся:

— Вы шутите?

Вместо ответа я всадил в стену каменную иглу, затем вывесил туман и сразу же убрал:

— Нет, не шучу. К слову, судя по тому, что в базе данных моего БИУС-а обнаружились спецпротоколы и алгоритмы ее изучения, наша цивилизация с магией уже сталкивалась.

Дмитрий Михайлович задумчиво хмыкнул, обратился к своему БИУС-у, получил подтверждение и, не без труда переварив эту новость, нашел в моем рассказе нестыковку:

— Скажите, пожалуйста, если магия не уживается с электроникой, то как вы пользуетесь БИУС-ом и другими имплантатами?

— Имплантаты сгорели и были извлечены, а БИУС я залил в бортовой искин «Носорога». Поэтому держу связь через гарнитуру и только тогда, когда нахожусь на дне расщелины. В аномалии, которую местные жители называют Пятном, пользуюсь магией и холодным оружием. А в Большом Мире, то есть, за пределами Пятна — его благами.

— Ах, вот почему ваш БИУС до сих пор не прислал отчет установленной формы!

— Ну да… — без зазрения совести соврал я. — Я появляюсь тут не так уж и часто, ибо мутировавшие звери, живущие в аномалии, ни разу не подарки…

— Тут есть еще и мутировавшее зверье⁈

Я отвел вояку к беседке, показал белку, описал ее возможности, понял, что мне опять не верят, и с большим удовольствием использовал «домашнюю заготовку». В смысле, достал из криоконтейнера кусок шкуры, расстелил на каменном столе и поймал взгляд Пименова:

— Это кожа, снятая с далеко не самого магически одаренного кабана. Попробуйте ее прорезать или проткнуть штатным боевым ножом…

Попробовал. Сначала в «обычном» режиме, а потом и с использованием сервоприводов скафа. Поцарапать — поцарапал. Но напрочь затупил «вечный» клинок. Зато я с легкостью распустил кожу на ленточки разделочным ножом с зачарованием Валерия Константиновича и едва заметно усмехнулся:

— Белка тоже не подарок: ее метаморфированные зубы запросто прокусят боевую перчатку скафа вместе с пальцами. И «лишних» органов