Дипломатия Кошмаров - Василий Горъ

— Отлично! — заулыбался я, разделся и пошел к операционному столу.

Просить досконально изучить мою тушку не пришлось — обновление давно «усвоилось», поэтому верная помощница уже «вспомнила» наши общие планы и знала, что мне требуется.

Диагноз озвучила через четверть часа — заявила, что я здоров, как целое стадо диких быков, и посоветовала не тянуть с усилением пищеварительной и эндокринных систем.

— «Болтушки» выпили прямо перед моим вылетом сюда… — сообщил я. — Так что мутировать начнем завтра в обед.

— Кстати, как тебе результат прошлой мутации? — как-то уж очень ехидно поинтересовалась Дайна.

Я недоуменно нахмурился и попал:

— У-у-у, какой ты у меня деревянный… — разочарованно вздохнула она и заставила возмутиться:

— Че это я деревянный-то?

— Если не вдаваться в подробности, то ваша кожа стала в три целых и четыре десятых раза плотнее, чем была. И если тебе, мужчине, на это плевать, то девчата счастливы до невозможности: мутация подтянула грудь и попу к девичьим кондициям, убрала все растяжки и напрочь «заполировала» шрамы, которые появились до обретения регенерации!

— А я думал, что это — результат их работы с лепкой… — признался я.

— Нет, они с ней пока не работают. Хотя и вытрясли методику из Ксении Станиславовны еще на прошлой неделе.

— И почему?

— Ольга считает, что ей, старшей супруге Великого и Ужасного Черного Беркута, невместно выглядеть девочкой-припевочкой. Поэтому она решила остановить взросление лет в двадцать пять. Ну, а Света взяла с нее пример и в этом вопросе…

Следующие минут десять мы обсуждали нюансы дружбы между этими особами, а потом Дайна посерьезнела и поставила мне боевую задачу:

— Французы, хоть и уроды, но однозначно не дураки. Поэтому их «окна» уже наверняка защищены от подарков типа «Настурций». Кроме того, первое, что эти деятели делают после открытия подобных «окон» — это выводят на эту сторону видеоэндоскоп, наверняка управляемый искусственным интеллектом классом выше меня. А мне нужен доступ к той стороне. Длительностью хотя бы в полторы секунды. Но если я поведу к «окну» «Паука» или «Овода», то гиперпереход закроют ДО ТОГО, как дроид или дрон приблизятся к плоскости сопряжения миров. А тебя, находящегося под невидимостью, тупо не заметят. В общем, сейчас мы с тобой как следует отработаем два упражнения на своего рода имитаторе, и тогда у нас все получится…

…Вожделенное «окно» появилось точно по графику и именно там, где «разрешила» Дайна. Головка эндоскопа возникла на этой стороне буквально через мгновение, но я, находившийся под просветлением, оказался шустрее. И «очень медленно» вдавил в плоскость сопряжения между мирами куда более примитивный аналог, снятый со скафандра. Ориентировался по голосу БИУС-а, на моей скорости восприятия безостановочно повторявший команды «еще», «правее», «левее» и «выше». После того, как услышал требование замереть, замер. Аж на восемь секунд, показавшихся вечностью. Потом выполнил команду выдернуть щуп, переместился рывком в заранее оговоренное место, дождался исчезновения «окна» и нетерпеливо выдохнул:

— Ну что, получилось⁈

— Ага! — радостно ответила Дайна и похвалила… меня: — Ты красавец — умудрился задвинуть щуп впритирку к внешней границе «пробоя», поэтому объектив камеры и антенна чуть-чуть переделанного гиперпространственного маяка оказались в зоне энергетических наводок. А теперь внимание: седьмого февраля трофейный маяк отправил в особый отдел Службы Дальней Разведки не только свои координаты и краткое описание исследований, проводимых в лаборатории, но и рыболовный крючок с аппетитной наживкой: твой личный номер, два отчета — о бое на корвете лягушатников, завизированный мною, и о проведенной практике, подписанный каплеем Абалаковым — доклад о твоем нынешнем местонахождении и обещание выйти на связь через три месяца.

— Опять спецпротоколы? — хмуро спросил я, разозлившись на то, что она что-то намутила за моей спиной.

— Нет. Всего-навсего здравый смысл… — ответила она и объяснилась: — По моим расчетам вероятность удачного исхода этой авантюры стремилась к нулю. Вот я и не захотела тебя обнадеживать. А за восемь секунд работы щупа на той стороне я успела пообщаться с искином дальнего разведчика серии «Облачко», висящего в полутора световых секундах от астероидного пояса, в котором и спрятана секретная научно-исследовательская лаборатория.

— И-и-и?

— «Облачко» прилетело не одно… — довольно хохотнул БИУС. — В той же системе, но чуть подальше, болтается дальний рейдер «Мстительный» уже знакомой тебе серии «Пересвет». Поэтому послезавтра в восемь тридцать по нашему времени ребятишки из его десантной секции постараются захватить и лабораторию, и ученых. А дальше есть варианты: если штурм пройдет более-менее нормально, и оборудование не пострадает, то к нам заявятся гости. Если нет, то нам придется подождать, пока наши соберут аналогичную установку в Союзе Независимых Систем.

— Так, стоп: попытка захвата лаборатории — это акт агрессии, который может привести к войне!

— А необъявленная война и не прекращалась.

— Ладно, пусть так. Но тогда если все удастся, то вояки с «Мстительного» перейдут сюда прямо с французской территории?

— Ага. Но только для того, чтобы убедиться в истинности моих докладов. В общем, послезавтра тебе желательно прилететь часам к восьми утра.

— Прилечу… — пообещал я, вытряс из нее и внимательно прослушал аж два раза запись беседы с искином «Облачка», пришел к выводу, что Дайна не сказала ничего такого, что даже теоретически можно было бы использовать против меня, устыдился своей подозрительности, пообщался с помощницей еще немного и откланялся. В смысле, признался, что беспокоюсь за Олю и Свету, хотя понимаю, что они ни разу не девочки для битья, а на Ферме, кроме них, находится аж девять Бояр с реальным боевым опытом, сообщил, что из Расщелины полечу на поиски новой заимки для родовой дружины, и пожелал удачи. Потом ушел под невидимость, взмыл в воздух, поднялся километра на три с половиной и, разогнавшись в обычном режиме, полетел на север. К возвышенностям, которые на карте выглядели перспективнее всего.

Как выяснилось через сорок две минуты, не зря: я прямо с планирования уперся в скальный обрыв высотой метров восемьдесят, в котором можно было «насверлить» хоть целый каменный город.

Вот я им и залюбовался. Потом как-то уж очень легко и быстро придумал подходящее название — Утес — нашел несколько удобных «полок», на которые можно было спуститься с обрыва без веревок и альпинистских «систем», взлетел повыше и изучил подступы. Затем отметил это место на карте, прикинул самый короткий маршрут для «пешеходов» и со