Ночные птицы - Елена Коломеец

Горечь обиды колола Ардена. Почему-то люди упорно считали их кем-то сродни попрошаек и воров, что поклонялись Триксу и не гнушались ничем. Для которых главное — веселье и выгода, в этом честь и слава. Но не выйдешь же на главную площадь Гелиона с глашатаем, чтобы выкрикивать оправдания. Он, вроде бы, свыкся с общественным мнением, но иногда все же вспоминалось.

— Я тебя обидела? — спросила Лана, заметив, как помрачнело лицо Ардена. — Извини, я ведь, в сущности, деревенская девчонка и мало что знаю. Да, немного пообтесавшаяся в столице, но все равно. Я даже в школу при храме не ходила. Мама учила тому, что сама знала. Она была из хорошей семьи, но я из маминых родственников совсем никого не знаю. Когда мама влюбилась в безродного парня из Свалледа, семья от нее отказалась. Не знаю, может, она и жалела о сделанном, но нам не дала этого почувствовать. Только вот не отпускала дальше своей юбки.

— Поэтому ты сбежала?

— Ага. Забралась в обоз торгового союза и тряслась там несколько дней до Гелиона. Боялась, что найдут и выкинут посреди болот. Но обошлось. Когда въехали в город, я сбежала. А потом уже был Артисторий и совсем другая жизнь.

Арден смотрел как закатное солнце играет на лице девушки теплыми бликами, придав светлым зеленовато-карим глазам удивительную глубину. На его родине говорили «глаза, как озера». Множество раз слышал он этот оборот, он затерся, стал пустым звуком. Да и не встречал Страуд никогда такого. А сейчас смотрел и видел, ну вот же они — озера! Сияющие, полные прохладной глубины, в которых хочется если уж не утонуть, то окунуться с головой.

— Я рад, что в этой новой жизни ты встретила меня, — Арден потянулся вперед, чтобы поцеловать ее. Но Лана отстранилась. Это не был испуг или неприязнь, она просто медленно отодвинулась, глядя на него.

— Извини, — быстро шепнул Арден, вставая, — я не должен был.

Он отвернулся к костру, делая вид, что поправляет лежавшие там бревна. В голове бушевал пожар. Почему она отодвинулась? Он ей неприятен? Воспоминания о произошедшем в Нармарке? Какого же он свалял дурака, девчонка только из-под насильника вылезла, а он тут лезет со своими поцелуями. Но ведь это купание и вообще, ему казалось, он ей нравится. Но, видимо, тоже, как друг. Что ж, до Шафтена всего день пути. Как-нибудь переночуют и завтра к вечеру уже будут в городе.

Страуд повернулся и увидел, что сияющие озера глаз исчезли. Лана сидела, сжавшись. Какая-то маленькая и напуганная и, не отрываясь, смотрела на пляшущее пламя костра. Солнце уже ушло за горы, и в темноте огонь казался особенно ярким. Ардену захотелось провалиться под землю. Неужели он сам сотворил это. Больше всего в Лане ему нравилась ее живая энергия и открытость, какое-то ощущение доверия миру. А сейчас ее словно выключили. Нет, никогда больше он не полезет к ней. В конце концов в мире так много вещей, на которые просто приятно смотреть. Он же не хочет уложить в постель закат. Ну вот и тут, порадует глаз и довольно. На его век девиц хватит.

А Лану мучили мысли о том, что она обманывает Ардена. Казалось бы, все так просто — найди подходящий момент и все расскажи, но момент все не находился. А может она просто настолько боялась рассказать правду, что сама придумывала все эти преграды. Она так переживала из-за своей лжи. Ну пусть не лжи, разве можно назвать ложью, когда ты просто не рассказала всю правду? Но как бы не пыталась Лана убедить себя в том, что это не ложь, внутри она все равно чувствовала себя обманщицей. И чем дольше она молчала, тем сложнее было признаться. Но дальше так точно продолжаться не может. Сначала она ему все расскажет, а потом пусть сам решает хочет он с ней после этого целоваться или нет. Если, конечно, какое-то «потом» будет.

— Арден, — нерешительно начала она.

— Нет, Лан, пожалуйста, не надо ничего говорить, — Страуд сел рядом, глядя на пляшущие блики костра. — Это была ошибка. И больше она никогда не повторится.

Арден молча смотрел на костер, а Лана на него. Вот так все просто — для него это ошибка. Секундная слабость. Ну уж навязываться она точно не будет. Может, оно и к лучшему, слишком разные они люди. В голове крутились обидные, горькие мысли, хотелось просто собрать свои вещи и уйти куда глаза глядят. Будь Лана чуть моложе и взбалмошнее, так и сделала бы. И плевать не только на тварей, что будут рады отужинать ей, но и на поручение Наиты. Вот же Трикс их задери, про амулет она совсем забыла. Ну что ж, пусть она и ошибка, но придется ему потерпеть ее общество еще немного.

— Есть идеи, где теперь искать? — Лана нарушила затянувшееся молчание.

— Похоже, у нас осталась только одна ниточка — Бестард. Раз уж на Самию напали в Шафтене, да и мы рядом, думаю, стоит начать отсюда.

— Но кто нас пустит в храм Бестарда? Я женщина, да еще и артистка, считай, под опекой Трикса, а ты вообще глава Сынов ночи.

— Даже не знаю. Может, попробуем зайти в храм Первоматери? Расспросим всех получше, может, кто-то видел что-то еще.

— Хорошая идея, — согласилась Лана, у которой были свои причины посетить храм.

— Ну что ж, тогда стоит лечь спать пораньше, чтобы завтра выйти на рассвете, — сказал Арден, встал и подошел к костру. Разложенные на камнях вещи уже совсем высохли. Он положил рядом с Ланой свою куртку и завернулся в спальный мешок, устраиваясь на ночлег.

— Доброй ночи, — произнес он, глядя на темный силуэт девушки на фоне ночного неба. Арден хотел сказать многое. Но он не понимал, как вести себя дальше? Почему Лана, казавшаяся такой открытой и понятной, оттолкнула его? Было ли дело в нем или в чем-то еще? Как бы там ни было, прямо сейчас он не был готов это выяснять.

Откуда-то издалека доносился тонкий перезвон, будто хрустальные колокольчики. Так «пели» некоторые виды кристаллов, что добывают в здешних горах. Но казалось, будто в прозрачной темноте неба невесомо позвякивали, стукаясь друг о друга, звезды. Лана посидела еще немного, глядя на взошедшую над горами Ильку. Еще днем все казалось таким легким и радостным. А сейчас она чувствовала себя ужасно глупо. Так терзалась, переживала из-за своей лжи, а оказалось,