Внеклассное чтение - Микаэл Геворгович Абазян

ошибки противника? Скорее всего, у него больше никогда не будет возможности вернуться сюда, а уж тем более – в эту самую ситуацию, и до конца своей жизни, за которую он сейчас борется, Стивен МакКой – Мак, как его называли во взводе – будет вспоминать приближающийся гул лопастей вертушки, заглушающий голоса товарищей, уменьшающееся в размерах и уносящееся на юг поле боя, почти утонувшее в вечерних сумерках. А когда он будет пребывать в одиночестве, в его голове кто-то будет тихо шептать: «Он там, он все еще там – я его чувствую!»

5 декабря 2018

Дуэт

– … и именно поэтому я полагаю, что их отношения не просто зашли в тупик, а находились там с незапамятных времен.

– Интересно… Интересно… Печально, но интересно. Напомни, пожалуйста, как все начиналось.

– Ладно. Слушай. Он всегда был творческой личностью, но то ли он сам не замечал выражения своей страсти к творчеству в своем труде или в образе жизни, то ли окружающая среда глушила это чувство, то ли еще что, и в результате он так и прошляпил три десятка лет. Конечно же он принимал участие в разных проектах, играл в группах, напоминал о себе в соцсетях, но ничто из этого не было тем, к чему стремилась его душа, или для чего он был рожден. Тебе довелось слышать, как он исполняет, например, песни Родни Миллера?

– Было пару раз. Особо не впечатлило, но запомнилось…

– Когда и где?

– Какой-то акустический фестиваль и еще что-то где-то, уже не…

– А я говорю о чрезвычайно камерном исполнении, например, дома. Когда он дома один… не обязательно, чтобы один, но когда он уединен сам с собой, наверное, он может… подчеркиваю, может – это не гарантия идеального исполнения – он может выдать такое исполнение…

– Извини, прерву тебя. Мы говорили об этом уже сегодня: исполнение, запись, альбом, да и просто песня – ничего из этого не может быть идеальным, иначе сочинять песни, писать альбомы, или просто музицировать уже не будет представляться возможным.

– Да, верно, но, вспоминая те несколько раз, когда он играл в моем присутствии, я каждый раз ощущаю зажигающийся во мне эмоциональный огонь, так сказать. Перед глазами у меня до сих пор стоит эта обнявшая гитару фигура, а в ушах – та акустическая субстанция, которая выходила из-под его пальцев. Еще он пел… ну, с пением его мы все знакомы – артистично, с чувством, все такое… но не совсем так, как он поет для себя. Признаюсь тебе: если бы только у меня была возможность заменить некоторые оригиналы из своей фонотеки на те его исполнения, свидетелями которых мне посчастливилось стать… Да что там говорить! А совсем недавно он, можно сказать, приобрел рояль – знакомый музыкант, не успев продать свой инструмент перед эмиграцией, попросил его постараться выручить за него определенный минимум. А так как дом уже был продан, рояль пришлось перевезти на квартиру к субъекту нашей дискуссии. Он поместил объявление в одном из торговых интернет-порталов и честно следит за его обновлением, однако всем понятно, что инструмент такого класса так не продают. Может, конечно, и повезти, но пока что он сам на нем играет, что, собственно говоря, и подразумевалось, когда он соглашался помочь в реализации рояля.

– А что за инструмент?

– Не знаю точно, но рояль старинный, лет ему что-то около ста двадцати, но тогда их делали на совесть. Достаточно подстраивать его хотя бы раз в год, и он еще не один десяток лет прослужит. Ладно, вернемся к теме. Так вот, на сегодняшний день у него дома уже три инструмента. Широкой публике он всегда был известен как… кто?

– Уж точно не как скрипач!

– Да, именно! Сам себя он представляет играющем либо на гитаре, либо на чем-то клавишном. Он сам признавался мне как-то раз после игры, говоря: «Инструменты, когда им открываешь свою душу, сами открывают тебе свои секреты; слушатели могут этого не почувствовать, но часть музыки исполняется самим инструментом, а не музыкантом!». И добавлял: «Как минимум, в моем случае это так».

– Ну, я с чем-то могу согласиться – он никогда не был виртуозом игры на гитаре или на пианино.

– И сейчас не является им, но когда он начинает играть… Правда, процент таких вот удачных исполнений невелик – один раз на дюжину подходов в благоприятном состоянии духа.

– Ага, видишь! Все-таки есть зависимость от окружающих факторов.

– Я этого не отрицаю, я просто говорю, что то, что у него находится внутри, не зависит от внешней среды и ее воздействия, а не то, как он это самое то преподносит. Этот дар, этот талант действительно прекрасен, но слишком много факторов могут мешать ему воплощаться. А когда он находится в своей среде, в своем статичном мире, это происходит естественным образом. Момент этот, как бы тебе описать, веет чем-то… чем-то…

– Магическим?

– Да нет, какая на фиг магия! Тут дело в пребывании в гармонии с самим собой и с окружающим миром, когда все вокруг начинает резонировать и помогать создавать, когда все способствует раскрытию таланта, и пребывание в этой атмосфере заражает энергией.

– Ну, я это и называю Магией – Магией Творения, Магией Момента, Магией Гармонии.

– Хорошо. Так вот… Идем дальше. Игра, гитара, рояль, инструменты сами играют… Всегда боюсь потерять логическую цепь рассуждения… Да, скрипка! Играть на скрипке он учился еще в детском возрасте, однако через пару лет забросил это занятие. Вероятно, сказался неправильный подход того дилетанта, который возомнил себя педагогом. Лет через восемь он вдруг увидел, как один музыкант сыграл на пианино песню, которую он как раз недавно полюбил, и это сподвигло его на то, чтобы не полениться и сесть за пианино, давно уже потерявшее свой строй за многие годы забвения. Однако инструмент вскоре был настроен, а вдобавок к этому вспомнилась и дядина гитара. То есть то, что он воочию убедился в том, что любимую песню можно исполнить самому и сделать это с чувством – а то исполнение было просто переполнено эмоциями, как он мне сам рассказывал, вселило в него желание снова взять в руки инструмент. Было ли это продиктовано свыше с целью пробудить данный ему талант, или же это Талант сам взял ситуацию в свои руки – не могу сказать, но это и было именно тем толчком, благодаря которому он стал играть всем нам на радость.

– А скрипка когда возникла? Ты говоришь «пианино», «гитара» …

– Полагаю,