Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов

изображал рыбака-грибника-геолога — список можешь продолжить, то есть одет по-походному, с рюкзаком за спиной. Подобной публикой в этих местах никого не удивишь. Возьми того же гражданина Гудкова с питомцем, обнаруживших тело. Шип завалялся в рюкзаке, не мог он обладать даром предвидения. Народ потянулся с места преступления, ты внезапно ушла на проселок, он и понял, что это шанс встретиться с тобой. Двигался параллельно — то есть мужчина физически подготовленный. Впрочем, дорога там такая, что пешком быстрее, чем на колесах. Он даже обогнал тебя, подложил шип в нужном месте, спрятался в кустах. Тело сбросил бы в яму, куда я так неосторожно свалился. А нет тела — нет и дела. Он знал про эту яму, — предвосхитил Туманов резонный вопрос Риты. — Просто знал, и все. Рядом с ней и устроил засаду, чтобы далеко тебя не тащить. Отсюда следует вывод, что он хорошо знает леса. Может, лесником работал или кем-то в этом роде. Но не обязательно. Что за яма? Понятия не имею. Но ей много лет, если не десятилетий. Просто чудо, что до меня в нее никто не попал. В этих краях раньше обитали племена. Сейчас их называют нацменьшинствами. Занимались охотой, собирательством трав. Потом растворились среди прочих, но где-то еще есть компактные деревушки. Устраивали засады на кабанов, и эта яма, возможно, одна из ловушек, дожившая до наших дней. Не могу прогнать мысль, что наш незнакомец намеренно вел меня к этой яме… Ладно, разговорился, в отличие от некоторых, — Туманов посмотрел на часы. — Ты в Арбалык собиралась…

— Да, к маме…

— И отменить этот визит уже не в состоянии, даже если разверзнется земля. Ладно, поехали, до Арбалыка рукой подать, — Туманов запустил стартер. — Быстро делаешь свои дела, а я подожду в машине. Не забывай, что рабочий день в разгаре. Кстати, кто у нас мама?

— Уже на пенсии, — объяснила Рита. — Хорошая женщина, живет одна, отец умер много лет назад. Заводила новые отношения, но все закончилось печально… Можем вместе зайти, ты наверняка голодный, а от моей мамы еще никто голодным не уходил.

«Почему это я должен знакомиться с ее мамой?» — насторожился Туманов.

— Не волнуйся, мы всего лишь коллеги, — девушка наблюдала за его лицом. — Работали, проезжали мимо. Так, собственно, и есть. Не укусит, не бойся. Не к лицу старшему следователю по особо важным делам бояться чьей-то мамы, верно? — она все же нашла чем его укусить.

— Не старайся, я спокоен как удав, — Михаил пожал плечами. — Только приведи себя в порядок, у тебя коленки грязные и листва в волосах. Да и я не лучше. Для справки — ты замужем?

Рита помялась.

— Нет.

— А почему так неуверенно?

— Так я и не уверена…

Туманов рассмеялся. С этими женщинами хоть не разговаривай. Любую тему извратят до полного абсурда.

— А твоя мама в курсе, что ты не замужем?

— Так, хватит оттачивать на мне свое остроумие, — Рита насупилась. — С мужем мы жили плохо, а в субботу я поймала его за руку… вернее, не за руку, и выставила из дома. Это все, обратной дороги нет. Мама этого типа никогда не любила — особенно в детстве, когда он дразнился и дергал меня за косички. Но это не важно. Мы с тобой в любом случае просто коллеги. Для той же справки… ты женат?

— Нет, — вздохнул Туманов и тронул машину с места. — Но однажды был — так, на минуточку…

День был странный. Из телефона-автомата на въезде в Арбалык Туманов позвонил в городское управление, поставил в известность подполковника Хатынского, что отрабатывает внезапно возникший след. Чтобы не теряли. Некая Вахромеева находится с ним, консультирует по ряду вопросов. Имело место быть небольшое происшествие, сейчас все в порядке. Кроме того, Туманов позвонил в автомастерскую, назвал мой домашний адрес, который я ему продиктовала, куда должны подогнать машину.

…Родительница Риты проживала на симпатичной улочке, застроенной частными домами, за оградой из синего штакетника. Окна обрамляли нарядные наличники. По двору разгуливал пушистый рыжий кот, косил хозяйским глазом. Мама оказалась вполне эффектной для своего возраста — осанистая, фигуристая, с модной прической. Разве возраст — пятьдесят шесть? В дом пустили не сразу. Женщины пошептались в сенях, мама сокрушенно вздыхала, иногда с интересом косила взгляд в приоткрытую дверь.

— Что же вы тут мнетесь, как бедный родственник? — вдруг ахнула мама, появляясь на пороге. — Немедленно заходите, давайте знакомиться. Для кого я кастрюлю борща наварила?

Туманов смутился, пробормотал, что они на работе, сегодня много дел. Никто не возражал. Но за стол сесть пришлось. Почему он так смущался? Обстановка — необычная и непривычная, к тому же в разгар рабочего дня. Со стен из рамочек смотрели какие-то серьезные родственники. Самостоятельно отворил дверь, вошел и разлегся на пороге рыжий кот. Борщ удался, Туманов съел тарелку, а когда предложили добавку, не стал ломаться. Анна Георгиевна спрашивала про Красноярск, правда ли, что он там живет, вспоминала места, которые помнила. Жаловалась, что дочь ничего не ест, стала худой, как палка. Это было правдой. Поправиться старшему лейтенанту точно не мешало. К окончанию трапезы он немного разговорился, стал улыбаться. Но неловкость не проходила. Украдкой посмеивалась Рита — мелочь, а приятно. Простились почти как родные — обняться лишь осталось и троекратно поцеловаться. Такое чувство, что Анна Георгиевна присматривалась к нему, мысленно оценивала. Зачем?

— Ну, все, бегите, раз вы такие занятые, — спохватилась женщина. — Работа у вас ответственная. Заезжайте как-нибудь, Михаил, дрова поколете, забор поправите — а то он скоро к соседям ляжет… Да шучу, не бойтесь, — женщина добродушно засмеялась. — Мы мужской труд не эксплуатируем, сами все делаем. Но все равно приезжайте, буду очень рада. Я украду у вас еще на несколько минут свою дочь? Нужно вправить ей мозги по некоторым вопросам…

Анна Георгиевна не походила на сельскую жительницу. Видимо, много лет прожила в городе. Туманов поблагодарил, любезно раскланялся и вышел во двор. Зачем-то подошел к забору, разделяющему участки, оценил характер повреждений. Подошел кот, сел рядом. Михаил почесал его за ухом, затем пристроился на завалинке, закурил. Из сеней доносились приглушенные голоса.

— Я говорила тебе, дочь, что добром этот брак не кончится. У твоего прохиндея все на роже написано… Радуйся, что детей не завела… А вот к этому парню присмотрись, он точно всего лишь коллега?.. Ах, даже не коллега… А на вид положительный, производит хорошее впечатление. Замороженный только какой-то… И еще, дочь, я не стала говорить за столом: вы где так испачкались? Меня не обманешь, как ни очищайся. Вы словно